Летописец бедствий (СИ) - Соколов Сергей Анатольевич

— Не голодранец, а начинающий авантюрист. Для состязания гильдий экипировка получше нужна. — пропустив мимо ушей оскорбление пенсии, не стал скрывать я.

— Понятно. Надеюсь там тебе отобьют буйну головушку…и ещё что-нибудь, чтобы внучек чужих не портил. — проскрипел старик, причмокнув губами и видимо представив, как меня калечат на ристалище. — А чего? У магов кого-нибудь «повнушительнее» не нашлось? Вот времена настали… Уже дохлотов на арены пускают.

— Так я не маг, а писарь… Боевой писарь. Как «Бонд… Джеймс Бонд», только писарь. Не маг, в общем. — решил внести ясность.

— Чтоб меня орки дрючили! Мать моя звероморф! — воскликнул Эдвин, разразившись потоком витиеватых ругательств, описывающих межвидовые акты нетрадиционных и противоестественных форм размножения. — Тьфу! Прутковского воспитанник?!

— Можно и так сказать, но не бухаю, как наш «пьяный мастер».

— Да, что ты заешь салопед! — махнул рукой Эдвин, выдав ещё пару эмоциональных словосочетаний, после чего продолжил. — Если бы он не пил, то приступы «Белой пелены» посещали бы его каждые десять минут. Впрочем, это не спасло его в том рейде на городское кладбище.

Мне показалось, что мои и без того большие уши, стали больше в размерах и приняли форму локаторов. Мне уже давно было интересно, что произошло в том рейде, что при имени «Кузьмич» все его участники начинают плеваться и жутко сквернословить.

— Эдвин, а что случилось на городском кладбище, а то люди разное болтают? — закинул я удочку. — Кузьмич постоянно в трансе, никак спросить не могу.

— Да и не ответит он тебе, потому что сам не помнит. — мелкий старик постучал костяшками пальцев об столешницу, показывая степень моего умственного развития. — После сильных приступов память отшибает напрочь. Тогда был именно такой случай.

— Да, что там случилось? — воскликнул я. — Пенсия! Я сейчас лопну от любопытства! Рассказывай ты уже!

— Ладно. Хоть ты и салопед и якшаешься с орками, судя по непонятным словечкам… — дед на пару секунд задумался и усмехнувшись мотнул головой. — Я был в рейде на кладбище за координатора действий одной из трёх групп. Раскидать рядовых скелетов и зомби оказалось легко и хлынула вторая волна из гулей и прочей мерзости, которую мы тоже смогли откинуть. Когда настала очередь третей волны, восстали конные ревенанты во главе с загробным пастырем, которые прорвали наш строй. Именно тогда в битву включилась четвертая резервная группа, в которой и был Прутковский.

— Ииии? Давай быстрее пенсия, а то я уже чувствую, что становлюсь дряблым и старым, как ты. — решил поторопить я с рассказом старика.

— Иииии? — передразнил меня старый Тор. — Сказал бы в рифму, да мал ты ещё… «Пелена» подхваченная от той орковской шаманки, дала о себе знать. Прутковского понесло… Хорошо, что я далеко стоял… Во время ожесточенного боя Кузьма вышел вперёд и начался ад! Не знаю, что там он начеркал в свитке, но в небе громыхнуло, раздался смех Прутковского…

— И он вайпнул весь рейд в угаре?! — косой взгляд старика, дал понять, что слово «вайп» он не знает, и я решил внести поправки. — Ну, он чем-то жахнул и убил весь рейд?

— Если бы… Развеял все поддерживающие заклинания и повесил ослабляющий эффект на весь рейд после чего потерял сознание.

— Ничего не понимаю. Вроде рейд закончился успешно? Чего тайну из этого делать? В «молчанку» играть… — развёл я руками, всё ещё не понимая из-за чего вся эта таинственность.

— Слабый кишечник… — проговорил старик и усмехнулся.

— Сочувствую пенсия. Хуже только маразм и ночное недержание мочи…

— Идиот! Я не про себя….Так называлось ослабление, которое Прутковский наложил на весь рейд, перед тем как вырубиться. — Эдвин усмехнулся и почесал лысину. — Сроком на 24 часа…

Несколько минут я не мог остановить безудержный смех. Мне теперь стало понятно, почему никто из участников рейда не хочет о нём говорить. Представляя лица бойцов, у которых начинает урчать в животах со всеми «вытекающими» последствиями, во время ожесточенной битвы, меня настигал очередной приступ смеха.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— По колено в дерьме, но непобежденные! — захлёбываясь ржал я, пытаясь бороться со смехом. С трудом справившись с приступом гогота, решил уточнить у озирающегося по сторонам старика. — А что за проклятие и причём тут шаманка орковская?

— Да Кузьма, учась ещё писарскому ремеслу на курсы повышения квалификации, будучи студентом по обмену ездил и нашел там себе орчиху. Ну и стал встречаться с ней, а потом, то ли изменил ей, то ли «недолюбил», а она его прокляла за блуд.

— Мда… странные у него вкусы на женщин. — Поднял я в памяти образ оркских женщин, который рисуют на земле игры и фантастические книги. — А сам меня упрекает в знакомстве с орками. Да чтобы на такую образину залезть — ведро нужно выпить чего-нибудь крепкого. Вдруг клыками поцарапает?…Ну, Прутковский!

— Ты вообще салопед видел орковских женщин? — проскрипел Эдвин и оказавшись на столешнице, постучал костяшками кулака по моей голове, выбивая 20 хитов здоровья. — У них нет клыков, дурень. Клыки только у мужчин. А бабы их ни чем не хуже наших, только темпераментные и кожа темновата, а так тот же х… та же дубина, только в другой руке. Вот, смотри…

В руках старика появился самый настоящий глянцевый журнал, коих полно на земле и различаются они, лишь своей направленностью и количеством рекламы.

— «Пламенные киски» — прочитал я про себя название журнала и воззрился на старого Тора, приподнимая бровь. — Дед, ты уже мхом порос, а всё туда же…

— Молчать, салопед! Вот! Смотри! — пенсия протянул мне разворот журнала, где в фривольной позе, темнокожая фигуристая красотка демонстрировала ВСЕ свои прелести, раздвинув ноги. — Ну? И чем они отличаются от наших баб? Подумаешь, немного ростом повыше и …

Дверь за спиной старого Тора хлопнула, после чего старик отпрянул от меня в другой край столешницы и схватился за сердце.

— Внуча! Оххх… Внуча! — схватившись за сердце, картинно воскликнул в мгновение поменявшийся старик, умоляющими глазами воззрившись на вернувшуюся к нам недовольную Альметту. — Посмотри! У меня аж сердце схватило, от того, что этот греховодник мне показал! Сама посмотри! Вот!

Тор начал тыкать пальцем в журнал с «красноречивой» обложкой, оставшийся у меня в руках.

— Деда, ну ты опять за старое? — нахмурилась Альма, топнув ногой. — И так всех от меня отвадил! И мама меня не звала!

— Ну не звала… — виновато буркнул Эдвин, перестав играть «умирающего лебедя». — Ну, ты глянь, что этот паразит старому деду показывал!

— Дед, эти журналы по бухгалтерии гильдии проходят на твоё имя… — Альма прикрыла лицо рукой, изобразив вселенскую скорбь. — И кстати! Маме ты нужен для беседы! И я не шучу в отличие от тебя.

Судя по теперь уже скорбному выражению лица старика, мама в этом семействе ещё тот подарок.

— Ладно… Ладно! Ухожу! — Эдвин спрыгнул со стула, схватив одной рукой лестницу и пройдя рядом с Альмой, исчез за дверью.

— Ещё раз, извини, за него Сол. Он просто беспокоиться обо мне…

Альма прервалась, развернувшись к двери за ресепшном, которая вновь открылась и оттуда показалась голова старика.

— Ты опять начинаешь? — Альметта вновь топнула ногой.

— И в мыслях не было! — воскликнул старик, обращаясь ко мне. — Эээ! Салопед! Журнал верни…

Пара дней спустя. Арена башни гильдий.

— И так! Ну, вот и долгожданный финал! — Истово декламировал комментатор, подогревая и так уже разгоряченные трибуны. — В финальном бою за титул победителя сойдутся в жестокой схватке … Соломон!

Присев рядом с принесенными мною двумя сумками, я зачерпнул ладонью песка, слегка разжав, чтобы он равномерно ссыпался из зажатого кулака. Окружающий мир, перестал для меня существовать. Не осталось ничего вокруг, лишь я и мой противник, только что ступивший босыми ногами на песок арены и щурящийся от света софитов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Встречайте! Победитель прошлого сезона! Боец гильдии магов… — Комментатор сделал паузу, чтобы дать выход зрительским аплодисментам. — Утилизатор!