Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он кивнул.
- Ваше Величество, этот мудрый вариант устроит всех. Или большинство. Все стоят за то, что на троне должен быть сен-маринец. И готовы сложить головы за эту светлую идею.
- Мне ваши дурные головы не жалко, - ответил я без всякой жалости и ощутил, что в самом деле не жалко, это же статистика, - просто Родриго на троне устраивает и меня. В конце концов, он мой брат! Я просто обязан защищать его интересы.
- А вы, - сказал он, - будете при нем регентом?
Я покачал головой.
- Нет, я планировал представить Совету вашу кандидатуру.
Он дернулся.
- Я? Но я и был при нем регентом!
- И что? - спросил я с интересом. - Тяжело?..
Думаю, вы за свою жизнь уже поняли, что легкой она не бывает, бывают только легкие дни. Это я по дурости еще брыкаюсь и патетически спрашиваю: если человек рожден для щастья, то где же оно? Не прячьте от меня мое щастье!
Он долгое время молчал, всматриваясь в меня так пристально, словно жаждет рассмотреть спрятанный во мне капкан, из которого уже не вырваться.
- Ладно, - проговорил он наконец, - это вы планировали. А что решили?
Я развел руками.
- Если бы вы не выдвинули навстречу армию, я бы так и сделал. Но в ожидании большой войны я решил привлечь Кейдана. С его именем будет намного проще завоевать Сен-Мари. Так что Кейдан - король, вы - в изгнании. Но не слишком далеко. Так, в одно из своих имений.
Он задумался, по его лицу мне показалось, что размышляет не столько о том, как и где будет жить, если сдаст Сен-Мари, а как организовать оборону, мужчины не женщины, сдаваться не любят.
Я сказал в нетерпении:
- Герцог, мои армии направляются к Геннегау с четырех сторон! Решайте быстрее. Каждая минута ваших мудрых, как я уверен, размышлизмов стоит жизни пока простолюдинов в селах да одному-двум лордам, что ринутся защищать свое добро… но потом заполыхают и крупные города!
Он сказал глухо:
- Скажите честно, Ваше Величество… в чем подвох?
- Да нет подвоха, - заверил я.
- Но ведь, - сказал он в затруднении, - тогда из-за чего это вторжение? Если и трон вам не нужен?
- Мне нужен океан, - ответил я честно. - Боль-той флот. Выход к островам, а их там тысячи тысяч. А за океаном еще земли…
Мелькнула мысль, что там у меня целый маркизат, но про этот материк лучше не заикаться даже лучшему другу, здесь все, что относится к Югу, - Древнее Зло.
Он проговорил в задумчивости:
- А-а-ах да… Вы же все силы отдавали флоту, чего я никак не мог понять. Тогда яснее. Разумеется, я приложу все силы, чтобы эти права оставались в неприкосновенности.
Я поморщился, сказал предельно учтиво:
- Герцог, давайте сразу расставим точки. Вы в почетной отставке. Это вежливое название изгнания. Я - король Великой Улагорнии и председатель Содружества Королевств, подписавших договор о ненападении и взаимной поддержке. Сен-Мари, разумеется, вступит тоже. Как человек чести, вы должны устраниться от всякой общественной деятельности и выращивать розы. Не знаю, почему все так настойчиво твердят про эти розы, будто ничем другим нельзя заняться на покое.
Он слушал настороженно.
- Разумеется, Ваше Величество, я не буду вмешиваться в дела королевства.
Я поморщился, он все время ведет себя так, словно и в отставке может направлять курс государственного корабля в ту или иную сторону.
- Делами королевства, - добавил я, - занимается, как помню, Совет. И будет заниматься в тех случаях, до тех пор… может быть, не будем пока говорить о Родриго? Я милостиво буду курировать Совет Королевства. Вы же понимаете, подобная мера напрашивается.
Он кисло поморщился.
- Ну да, невеселое зрелище Совет, указы которого игнорируются… Я все понял, Ваше Величество. Фактическим правителем будете все равно вы.
- Но юридически, - напомнил я, - система власти не изменится. А в подобных делах главное - сохранить лицо. Честь и достоинство не будут не то что попраны, но даже задеты!..
Он вздохнул в последний раз.
- Хорошо. Я готов подписать соглашение от имени королевства. В конце концов, пока что его возглавляю я. А вы… от имени Великой Улагорнии?
Я изумился.
- А она каким боком к Сен-Мари?.. Нет, конечно. От имени Содружества Королевств! Демократичных, гуманных, исповедующих общечеловеческие ценности, данные нам Господом. Надеюсь, вы не против Господа?.. Ах да, я уже спрашивал… Но, наверное, что-то же заставило меня спросить? Вы в каких отношениях с церковью, ваша светлость?
Он буркнул:
- В общепринятых. Я не высовываюсь… ни в одну сторону. Если ваши армии уже высаживаются с кораблей, дайте им, пожалуйста, приказ оставаться на месте.
- Утром стулья, - сказал я, - вечером деньги. В смысле, сперва подпишем договор. Вы в самом деле уполномочены ставить подпись?
Он кивнул.
- Разумеется.
- И Совет не заявит, - поинтересовался я, - что таких полномочий вам не давал?
Он выпрямился, ответил гневно:
- Тогда я не буду возражать, если вы вторгнетесь и перевешаете членов этого Совета!
Я потер ладони.
- Отлично. Эй там, кликните сэра Альбрехта. Он, помимо того что заведует контрразведкой, еще и канцлер…
На этот раз сэра Альбрехта искать пришлось дольше, я усердно угощал герцога лучшим вином и подкладывал изумительно приготовленное мясо животных, о которых он и не слышал.
Альбрехт вошел, поклонился, я сказал сразу:
- Дорогой канцлер, несите проект договора. Сэр Вирланд, я уверен, ничего здесь обсуждать и особо оговаривать не надо. Нет-нет, я вовсе не намекаю на огромную армию за моими плечами, что и так будет разочарована быстрым заключением мирного договора, совсем без войны и красивых подвигов… просто здесь только пункты, от которых я отступать не намерен. Кстати, моя подпись там уже стоит.
Он нахмурился, подписание такого договора слишком смахивает на капитуляцию, что на самом деле так и есть, но я даю возможность ему сохранить лицо, что в рыцарском мире важнее не только почестей и земель, но даже жизни.
Альбрехт с непроницаемым лицом наблюдал, как герцог ставит подпись, посыпает ее мелким золотистым песком, сам взял лист и помахал в воздухе, чтобы чернила быстрее высохли, а затем положил в ложку комочек красного сургуча, подержал над свечой, пока тот расплавился и начал шипеть по краям.
Мы с герцогом наблюдали, как он очень осторожно капнул дважды, захватывая края наших подписей, а мы, выждав чуть, вжали перстни в быстро застывающую красную массу, оставив четкие оттиски печатей.
Альбрехт с огромным удовольствием оглядел лист договора с четким расположением всего трех абзацев, красиво и каллиграфически точно расположенными подписями и бьющими в глаза красными печатями.
- Готово, - сказал он и добавил: - К вящей славе Господа!
- Да вы иезуит, - пробормотал я, - хотя об этом еще не догадываетесь… Герцог, поздравляю вас. Этот день будет поворотным моментом в истории Сен-Мари. Я вижу бесконечное процветание…
Мысль о Маркусе я подавил так быстро и жестоко, что герцог, надеюсь, не заметил моего секундного помрачения. Он задумчиво изучал наши подписи, придавленными красным, как пламя пожаров, сургучом, и, казалось, на его лицо падает зловещий багровый отсвет, а лицо такое, словно слышит лязг металла, конское ржание и крики насилуемых женщин Сен-Мари.
Глава 6
Когда Вирланд в сопровождении сэра Ховарда Кастельвана и сэра Глена Силендборга отбыл от шатра переговоров к своей свите, я с великим облегчением потер ладони с такой силой, что там едва не вспыхнуло пламя.
- Свершилось!.. Сен-Мари наш. Без войны.
Альбрехт и Норберт долго смотрели ему вслед.
- Их свои же не разорвут? - поинтересовался Норберт. - Они так рассчитывали на свое превосходство в силе.
- Какое превосходство, - ответил Альбрехт, - когда у нас, судя по словам Его Величества, нашего сюзерена, здесь тысяча армий. Им только стоит дунуть разом, все Сен-Мари сметет!
Норберт покачал головой.
- Его Величество… человек особенный. Я бы ни за что не мог бы врать так искренне и вдохновенно, глядя прямо в глаза, не моргая и не краснея. Это дар!.. Конечно, не Божий.
Альбрехт поинтересовался:
- Ваше Величество, вы меня каким-то иезуитом назвали. Это что?
- Иезуит? - переспросил я. - Один молодой рыцарь, которому в бою отрубили ногу, и потому он не мог даже скакать на коне, долго искал, чем заняться, пока не придумал особый рыцарский орден, члены которого не носили ряс и ничем не отличались от всех остальных, кроме того, что тайно следовали своему уставу, в котором были вот эти знаменитые слова: «К вящей славе Господа», «Все средства допустимы, если во имя великой Цели» и «Штиль хуже самой сильной бури». Они и назвались иезуитами.
- Гм, - сказал он, - про штиль особенно нравится.
- Правда? - спросил я. - Тогда вы очень молоды, граф.
- Ричард Длинные Руки - принц императорской мантии - Гай Орловский - Альтернативная история
- Победный «Факел Гаргалота» - Гай Орловский - Альтернативная история
- Господин барон - Михаил Дулепа - Альтернативная история
- «Красные генералы». За Державу больше не обидно! - Илья Бриз - Альтернативная история
- Оперативный простор (СИ) - Дашко Дмитрий Николаевич - Альтернативная история
- Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков. - Василий Васильевский - Альтернативная история
- Поднять перископ! - Сергей Лысак - Альтернативная история
- Одиссея Варяга - Александр Чернов - Альтернативная история
- Граф Суворов. Том 4 - Иван Шаман - Альтернативная история
- Давным давно была... - Василий Колесов - Альтернативная история / Попаданцы / Периодические издания