Когда пробуждаются вулканы - Михаил Белов

Доставая топорик, Данила который уж раз с благодарностью вспоминал Овчарука.

Молодой ученый левой рукой захватывал стебли шеломайника, а правой рубил, рубил… Варя шла позади, тащила пожитки. Шаг за шагом они углублялись в дебри, а конца им не видно. Пот струился с лица Данилы.

«И зачем нас понесло в эти гиблые заросли, — подумала Варя. — Можно было бы обойти».

Наконец они вырвались из ужасной чащи и, не помня себя от радости, побежали к видневшемуся вдали озеру.

— Данила, избушка! — воскликнула Варя.

Почерневшая от времени избушка приютилась под скалой. Одним оконцем она смотрела на озеро. Да озеро ли это? Оно было совершенно гладким, нигде, ни всплеска. Зеркальная поверхность отражала синее небо, чернеющие скалы, избушку. Изображение отчетливое, поэтому иллюзия двух избушек была полной. Только отраженные скалы казались более мрачными да небо более синим.

В избушке стояли два топчана, накрытые медвежьими шкурами, железная печурка. Перед окном на грубо сколоченном столике лежал октябрьский номер журнала «Огонек». Его, очевидно, оставил кто-то из охотников.

Данила заложил в печурку дрова, с последнего поленца содрал бересту и поджег. В печке загудело пламя. Данила посмотрел на Варю.

— Теперь отдыхать, — сказал он. — Спи. Не каждый выдержал бы такой долгий и трудный путь.

Данила проснулся и не сразу сообразил, где он и что с ним; вспомнив, быстро вскочил и окинул взглядом избушку.

Пол подметен. На печурке чайник пускал струи пара. Избушка казалась более уютной, чем в первую минуту, когда они вошли в нее. Часы на руке показывали три. А пришли они в одиннадцать.

«Где же Варя?» — забеспокоился он.

Данила вышел из избушки. Синие тени лежали над озером. Края кратера стянуты золотым обручем солнечных лучей. Скалы, отражаясь в воде, приобретали вид фантастических замков. Пологий склон, по которому спускались в кратер, как бы затянут по горизонтали огромными цветными полосами материи. Желтый — ивняк, зеленый — кедровый стланик, выше — березняки, еще выше — голубоватые наледи, а на самом верху — белое снежное поле.

Данила скользнул глазами по глади озера, и взор его невольно задержался на оранжевой полоске у воды. Она тонким ожерельем охватывала озеро, придавая ему нарядный праздничный вид.

Окружающая обстановка дышала миром и покоем, не верилось, что вся эта красота может внезапно взлететь в воздух вместе с потоками лавы.

Вдруг в стороне раздался громкий всплеск, по воде пошли круги. Данила увидел Варю. Это она, разбежавшись, бросилась в озеро и теперь покачивалась в нескольких метрах от берега.

— Данила! — звонко окликнула она. — Давайте купаться.

— Хорошо!

Почему бы и не испытать это удовольствие? Мороз ведь небольшой, градусов пять. Он сбежал от избушки к берегу, ступил на оранжевое ожерелье. Это были мельчайшие водоросли, сбитые в небольшой вал; они пружинили под ногами. Данила разделся.

— Смотрите, замерзнете! — насмешливо крикнула Варя, отплывая подальше.

Он разбежался, нырнул.

— У-ух!.. Горячо!

Вода после морозного воздуха казалась горячей, чем на самом деле. Нет ни духоты, ни угара. Чудный горный воздух… Правда, смерзаются волосы, но это ничего, надо только почаще окунаться с головой. Температура вполне терпима, около сорока градусов. По телу расплывается приятная истома. Вдоволь поплавав, Данила повернул к берегу. Варя, уже одетая, помахала ему рукой.

— Не задерживайтесь. Обедать будем, — крикнула она и зашагала к избушке.

Камчатские горячие ключи, озера и гейзеры. Их много на полуострове, и все они вулканического происхождения. В некоторых ключах и озерах температура воды достигает ста градусов. Тут уж не искупаешься, а вот кашу можно сварить, опустив кастрюлю в крутой кипяток. И будьте покойны — каша не подгорит.

Встречаются двойные ключи, где рядом бьют струи горячей и холодной воды, наполняя водоем как бы из двух кранов. Температуру воды можно регулировать, отводя в сторону либо горячую, либо холодную струю.

Многие источники обладают целебными свойствами, жители издавна излечивают в них ревматизм, кожные болезни. Большой славой пользуются Паратунские источники.

Весной 1941 года советские ученые обнаружили горячий приток, впадающий в реку Шумную. Приток назвали Гейзерным. Он берет свое начало на склонах вулкана, его питают и ручейки талой снеговой воды, и многочисленные ключи, бьющие из трещин, откуда вместе с горячей водой пробиваются пары сероводорода, придавая воде зеленоватый цвет.

Долина гейзеров имеет пестрый, фантастический вид. Черные, оранжевые, желтые, красные, ярко-желтые полосы пересекают ее вдоль и поперек. Такую окраску склонам придают мелкие водоросли, растущие в теплой воде ручейков. А ручейков множество, они пульсируют, с фырканьем и шипением выбрасывая толчками струйки воды. Над ними — столбы белого пара.

Фонтанируют и крупные гейзеры. Только что поверхность маленького бассейна была ровной и гладкой — и вдруг начинает слегка волноваться, потом бурно закипает, раздается сильный взрыв, и в воздух поднимается мощная струя. Все вокруг обволакивает паром. Так же внезапно фонтан перестает бить. Пар рассеивается. Прошла минута, другая… бассейн снова закипел, снова взрыв, а за ним столб воды и клубы пара…

Все крупные гейзеры Камчатки, а их больше двадцати, имеют названия. Гейзер Первенец выбрасывает столб воды на высоту десять — двенадцать метров, гейзер Великан — метров на пятьдесят.

Извергаются гейзеры через определенные промежутки времени. У одних они исчисляются двумя — тремя минутами, у других — десятью — пятнадцатью. Есть гейзеры, которые извергаются через четыре — пять часов. Остывая, вода выделяет гейзерит, образующий вокруг бассейна красивые по форме и цвету отложения. Есть гейзер, который назван Сахарным, потому что отлагает белый, как сахар рафинад, гейзерит.

— Как обед? — спросила Варя, убирая со стола.

После купания в озере она стала той самой озорной девушкой с синими глазами, с которой Данила встретился на заимке Кречетова. У Вари исчезли тени под глазами, порозовели щеки. Сейчас, когда она хозяйничает, в избушке как будто стало светлей. «Вот бы остаться тут жить», — подумал Данила и засмеялся — мысль показалась нелепой.

— Что с вами? — спросила Варя, скользнув по нему быстрым взглядом.

— Да так, — мотнул он головой. — После такого роскошного обеда не мешало бы выкурить папироску. Но где ее возьмешь?

Варя молча положила перед ним непочатую пачку махорки.

— Мечта холостяка, — улыбнулся Данила.