Хочешь мира… (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович

Я оглядел присутствующих. У всех в глазах горел азарт. Наши финансисты рассчитывали прилично нажиться на войне, кредитуя и поставляя всё, что нужно.

А Семецкий с отсутствующим здесь Клембовским просто жаждали обкатать новую тактику, оборудование и вооружение. Уже с учетом опыта поддержки национально-освободительных движений бывших китайских провинций. И собрать статистику современной войны.

Наверняка, и Алексей Ухтомский, брат моей Натали, попросится. Он давно бредит идей «сменить простого коня на железного»! А тут целый бронеотряд на обкатку отправим! И снова — «с учётом опыта».

И Артём Рябоконь просто как создан чтобы стать в том отряде зампотехом. Хоть тут пока и слова-то такого нет. Но он уже пару лет, как по военному ведомству числится, и с сыном Менделеева разные заготовки под бронетехнику обкатывает. Так что в армию его легко оформят и меня даже не спросят!

И молодой Артузов, троюродный брат Кирилла Бенедиктовича, тоже недаром у нас тренируется бомбы с самолётов бросать. Станет первым «комэска»!

Ну да, бомбы! Причём, что меня крайне удивило, идею выдвинул не я! Я-то был заинтересован впервые применить их только в ходе Первой Мировой. Причём сразу массово применить! Всё, что я читал о войне, говорило о том. что настоящий эффект именно так и получается — при неожиданном для противника и массированном применении. Ну и опыт бизнеса говорил о том же — больше всего заработаешь, пока у тебя монополия. И сразу массово открыв продажи!

Причём я ведь был уверен, что боевое применение авиации началось только в ходе Первой Мировой. Может, в моей истории так и было, но тут подгадили итальянцы, напавшие на Турцию. Они ещё прошлой осенью и воздушную разведку провели, и первую бомбардировку с самолётов[4]. А уже в декабре мой покровитель и Шеф авиации Великий Князь Александр Михайлович, он же — Сандро, потребовал от меня приспособить самолеты для разведки и бомбардировки.

Чёрт, и ведь не удержишь их! Да я и не собираюсь. К войне готовятся в первую очередь именно так — набираясь опыта. Я ещё и медиков пошлю — хирургов, анестезиологов, специалистов по переливанию крови. И поручу статистики ранений собирать, а также смертей от ран, исцелений полных и частичных и тому подобное.

Опять же радистов пошлём на тренировку и шифровальщиков с «Энигмами». Чёрт, надо будет с Ксанкой переговорить, сколько человек она сможет выделить? Ведь у неё девчонки в основном, а женщинам на войне не место!

Беломорск, квартира Воронцовых, 2 (15 мая) 1912 года, вторник, утро

— Ну, некого мне вам отдать, Юрий Анатольевич! — ныла Ксанка. — Сами знаете, у меня всё больше девчонки, да и штат не такой уж большой. И заняты они по самую маковку! А вы парней просите! Да ещё четверых!

— Именно так. По одному в отряд у болгар, сербов и греков. Плюс один при штабе. А в идеале еще один к черногорцам нужен.

— Софья Карловна, вы же в курсе! Скажите им! У меня в шифровальном отделе только Сеня служит! Но он и молод ещё, и по здоровью к службе не пригоден!

Госпожа Гребеневич ответила сумрачным взором, будто сама была недовольна тем, что сейчас скажет.

— А в подотделе расшифровки? Там у тебя трое выпускников да один студент старших курсов!

— Что⁈ — буквально взвыла Рябоконь. — А работать дальше кто будет? Именно эти четверо главную работу делают! Если их отдать, то всего три девчонки останутся. Старательные, конечно… Но там же и ум особый нужен! И знание языков! И что, мне потом план давать прикажете⁈

— Тебе это будет затруднительно! — улыбнулась моя «половинка». — Рожать когда?

— В августе готовимся. А там как Бог даст! — всё ещё не переключившись, угрюмо пробормотала начальница шифровального отдела. — Да не в том дело. Я и сама не потяну! Там чутьё нужно иметь. И языки знать! А я только немецким и русским на нужном уровне владею.

— Значит так! — решительно сказал я. — Прекращаем дискуссию! Софья Карловна! Найдите ей в отдел хотя бы ещё одного головастого студента. И троих девчонок. Чтобы было кому работать.

Рябоконь пыталась что-то возразить, но Натали одним лишь выражением лица убедила её, что лучше дослушать.

— А тебе, Ксанка, отчаянно повезло! Я мало кому такое рассказывал, но с тобой этим секретом поделюсь. Я знаю, как заставить даже идиотов выполнять работу за гениев!

Беломорск, квартира четы Рябоконь, 2 (15 мая) 1912 года, среда, поздний вечер

— Темушка, закажи, будь добр, нам чаю да пирожков разных. Я скоро перерыв сделаю, так и почаёвничаем!

Теперь они снимали небольшую, но весьма современную квартирку в «Беломорском шпиле». Тут были не только водяное отопление и ватерклозет с душем, но и радиоточка, а также небольшой холодильник с двумя камерами — холодильной и морозильной. Вернее, в самой квартире стояли только камеры и счетчик охлаждающего агента. А большой абсорбционный холодильник был один на весь этаж и морозил централизованно.

Артём в силу неуёмного любопытства к техническим новинкам знал, что для вящей экономии, часть тепла, сбрасываемого с этих холодильников, используют для приготовления горячей воды. Такого больше нигде в мире не делали! Правда, не потому, что не умели, а потому, что не окупалось. Больно уж дорогое оборудование требовалось. Но Воронцов распорядился обкатать. Дескать, опыта наберемся, затраты снизим, а там и остальные так делать станут!

А вот кухни в таких квартирках не полагалось. Так что, если захочется поесть чего, можно было заказать доставку, спуститься самому в кулинарию и прикупить там готовое либо сходить в столовую, кафе, ресторан…

Чай было проще заказать! Артём подкрался сзади и поцеловал жену в плечико. Потом в шейку.

— Любка моя, ты б поберегла себя! Сама знаешь, в твоём положении нужно рано ложиться спать…

— И как я это сделаю⁈ — тут же взвилась Оксана. — Сам ведь видел, пока Светочка не заснула, не до работы было. А поручения Воронцовых срочно исполнить надо. Вот и пишу эту клятую «инструкцию по расшифровке для второклассников».

— Кхе! А кстати, давно хотел тебя спросить. Ты же хвасталась, что этот ваш код Вернама в принципе невзламываемый. Так почему остальные им не пользуются?

— Во-первых, не код, а шифр!

— А в чем разница?

— При коде каждое слово по особой таблице заменяется на набор цифр или букв. А при шифре — каждая буква на что-то другое. Ну, вот как у Конан Дойля в «Деле пляшущих человечков».

Супруг кивнул — понятно мол, продолжай!

— А во-вторых, откуда ты знаешь, что не пользуются?

— Логика подсказала! — пожал плечами Рябоконь. — Раз он не взламываемый, а у вас всё же есть отдел расшифровки, значит, многие всё ещё пользуются другими, которые взломать можно!

— Умница ты мой! — улыбнулась жена. — Но ты неверно процитировал. Шифр Вернама не взламывается только, если ключ не короче самого сообщения. И если используется только один раз. То есть шифровальщику нужно будет тягать с собой тяжелую и дорогую машину. Или целый том ключей. Сам понимаешь, это не всегда удобно!

— Ну, носил бы один ключ. Длинный. И пользовался бы им много раз.

— А тогда шифр Вернама превратится в шифр Виженера[4]. Именно шифрами такого типа сейчас и пользуется большинство военных штабов, шпионов, официальных дипломатов и корпораций.

— Ну, вот… Раз пользуются, значит, сломать их сложно?

Ксанка вздохнула.

— Очень сложно, Тёмочка. Редкие умники на такое способны! У нас специальные машины сделали, типа арифмометров, табуляторы называются… Так вот, они простую часть работы сильно ускоряют. Но всё равно и наши умники не быстро такие шифры ломали…

Тут она вдруг, неожиданно даже для себя самой, заплакала.

— А теперь этих умников забирают! И остаюсь я с девками. Нет, не тупыми, но — обычными! А нам всё равно работу умников делать надо!

Рябоконь встал, подошел и обнял жену, пытаясь, как мог, утешить её. А потом осторожно спросил: