Фабрика звезд по-русски - Дмитрий Серебряков

Сегодняшнее утро началось как раз с того, что Совина разбудила некая помятость в боках. Сон на полу не располагал к тому, чтобы проспать, например, до двенадцати. Даже до десяти. Что, собственно, Совину и требовалось.

Сегодня он спал ночь на полу не для удовольствия, а для раннего просыпания. Чего с успехом и добился. Учитывая, понятно, все иные задействованные для пробуждения совинского организма средства — радиоприемник и будильник в кастрюле.

Сегодня, увы, была суббота. Нерабочий день, мертвый. Нужно было идти к Палычу. А это значит — получить взбучку и от самого хозяина дома, и от его жены. От Натальи.

Совин с Татьяной не навещали друзей почти Полгода, хотя приглашаемы («Вот это словечко!» — подивился себе текстовик-рекламщик) были постоянно. Вечная загруженность помешала даже присутствовать у Натальи на дне рождения. И за это прегрешение Дмитрий не без оснований ожидал качественной женской мести. При всем том, что отношения с Натальей у Совина были исключительно хорошими, совсем как у брата и сестры.

Конечно, в рабочий день позвонил бы Дмитрий Палычу на работу, пообедали бы вдвоём, поговорили бы. Но сегодня суббота. А завтра и вовсе воскресенье. А время не ждет!..

Совин набрал номер Корзуновых. Ответила Наталья.

— Привет, Наташ. Это Дима.

— Какой такой Дима? — язвительно осведомились на другом конце телефонного провода.

— Совин.

— Ах, Совин! А я-то не узнала!

— Долго жить буду, — не нашел лучшего ответа Дмитрий.

— Если я тебя, паразита, раньше не пришибу!

«А ведь и пришибёт, — подумал Совин. — Женщина она крупная и „беспощадная к врагам рейха“. И „характер нордический, твёрдый“».

— Да ладно тебе ругаться, Наташ, — миролюбиво предложил Совин. И льстиво добавил: — А я вот в гости к вам собрался. Соскучился. Сто лет ведь не виделись.

— Ты мне еще какую-нибудь сказочку расскажи. «Соскучился»! От Кольки что-то нужно. Причём сильно нужно. Вот и собрался.

— Нет, правда соскучился, — робко запротестовал Дмитрий.

— Чтоб с Татьяной был! Понял?

— Обязательно, Наташ. Так я еду?

— Езжай, паразит. К часу чтобы был — обедать будем.

— А Палыч-то где? Он будет?

— То есть ты все-таки соскучился? — уточнила Наталья.

— Многажды претерпеваю, — неискренне пожаловался Совин и тихонько положил трубку.

Конечно, Татьяну он с собой брать не собирался. Дела его приняли нежелательный оборот, и подставлять любимую женщину Совина не заставит никто. Даже Наталья.

* * *

До часу было ещё далеко. Оставалось время потрудиться на ниве частных расследований. Совин прихватил все отснятые пленки и махнул на машине в ближайшую фотолабораторию — сдать их для проявки и печати.

За стойкой скучала девушка. То есть она, конечно, как бы работала. Принимала заказы, выдавала готовые снимки и проявленные пленки. Но как-то без энтузиазма и любви к клиенту. Девушка была молода, и по возрасту ну никак не могла пройти горнило того, что лет десять назад гордо именовалось «советской торговлей». А это гордое название было синонимом неприкрытого хамства и абсолютного презрения к покупателю.

Но, может быть, это у нее наследственное, может быть, в «советской торговле» трудились ее родители?

Эта горестная мысль Совина о тяжёлой наследственности, а также лицо девушки ясно говорили о том, что придется идти на финансовые жертвы. За две зеленоватые бумажки, достоинством в десять условных единиц каждая, девушка взялась выполнить заказ в течение часа.

Что и было проделано, пока Дмитрий бесцельно шатался по близлежащим магазинам.

Снимки получились неплохие. Дмитрий снова вскочил на железного коня и махнул на работу, где можно было бы эти фотографии отсканировать. Зачем на радиостанции присутствовал сканер — неясно. Но он присутствовал. Дмитрий отсканировал интересующие его снимки, перекинул их на дискеты. Позже он с ними поработает. А сейчас пора ехать к Корзуновым.

* * *

— Ну и почему ты один? Где Татьяна? — Наталья встретила Совина на пороге в фартуке и подбоченясь.

— У матери, — соврал Совин. — Дела там у неё.

— Врёшь ты все, Димка, — грустно констатировала Наталья. — Ладно, как хочешь, это твои дела. Заходи.

— Дядя Дима! — Из комнаты выбежала семилетняя Женька. — А я вас по радио слышала!

— По радио? Было такое дело, рекламу делали — пришлось самому читать. Клиент мой голос заказал. Ну да ладно. Дитям мороженое, бабе — цветы, — плоховато имитируя Лелика из «Бриллиантовой руки», сообщил Совин. И вручил означенные подношения.

Розы достались Наталье, мороженое — Женьке. Девочка ушлёпала в свою комнату, тем самым избавив дядю Диму на некоторое время от своих неизбежных вопросов.

Из кухни вальяжно вышел глава семьи. В фартуке. Руки по локоть в муке.

— Торт делают!.. — догадался сладкоежка-Совин. — Это радует.

Поздоровались.

— Сама все доделаешь, ладно, Наташ?.. — вкрадчиво мурлыкнул грозной супруге Палыч. — А мы пока покурим…

В кабинете — была такая роскошь в этой трехкомнатной квартире — Палыч пошарил за книгами, достал початую бутылку коньяку, два коньячных, широких, сужающихся кверху бокала. Плеснул по чуть-чуть. Совин на время решил забыть, что он за рулем, отхлебнул коньяку, покатал его во рту, почмокал, вдохнул запах напитка, возвел очи к потолку, всем своим видом показывая, что коньяк хорош.

— Ну ты, эстет! — отреагировал хозяин на пантомиму Совина. — Чего припёрся-то?

— Какой ты нетактичный всё-таки, — тяжело вздохнул Дмитрий. — И что самое страшное, тебя ведь уже не перевоспитаешь.

— Болтай-болтай. Чего надо?

— Ладно, раз так — бери ручку и записывай. Где-то в марте тремя пьяными подростками был забит насмерть некий Владислав Семенов. Подростков (Совин делал ударение на первой в слове букве «о») нашли сразу. Посадили. Мне нужны их имена. Это первое. Второе: адреса мест заключения. Третье: свидание со всеми тремя.

— И ключ от квартиры, где деньги лежат? — печально осведомился подполковник Корзунов.

— Денег у тебя, мента, нетути. Так что и ключ мне твой не нужен.

— И когда тебе это все нужно?

— Вчера.

Палыч пригорюнился.

— Палыч, надо. Мне не хотелось бы тебя так напрягать, но деваться некуда. И не к кому идти.

— Я, конечно, напрягусь. Но в любом случае — информация будет не раньше вечера понедельника. А что случилось? Не расскажешь?

— Не расскажу. Пока.

— А потом?

— А потом, Палыч, сдается мне, что твоя помощь понадобится. И не только твоя. Может быть, и парней в камуфляже и масках придется вызывать на подмогу.

— Что, все так серьёзно?

— Не исключено.

— Слышь, Димка, а тебя не убьют? — тихо спросил подполковник. — Может, это… посерьёзнее как-нибудь к твоим вопросам подойти? Может, все-таки расскажешь?

— Спасибо, Палыч. Ты настоящий друг. Это я не шучу, так что ты не обижайся. Меня два раза уже пытались убить. Я думаю, что третьей попытки не будет. Не оттого, что они не хотят, а от того, что у них просто не получится со мной встретиться, где бы они меня ни искали. Сегодня я ночую на работе. Завтра, возможно, у тебя. Ты уж извини за такую наглость. А потом съезжу по адресам, которые ты мне дашь.

— В зону?

— Да, Палыч. И ты мне еще три письма к начальникам колоний напишешь, чтобы я смог с этими ребятами встретиться. На фирменном бланке. С печатью и подписью. Ну, типа, журналистское расследование, цикл программ и тому подобное. Сам додумаешь. Ученого учить — только портить. Ведь напишешь?

— Мне башку свинтят, если узнают. Может быть, как-нибудь без писем, а?

— Не свинтят. Думаю, тебе такое дело в руки приплывёт, что тебе всё простят.

— Смотри, Дима.

— Палыч, я тебя когда-нибудь подставлял? Нет. И в этот раз не подставлю. Давай ещё по чуть-чуть, прячь коньяк и пошли обедать…

Хозяин кабинета тщательно замаскировал заветную бутылку и бокалы.

— Ну, выпили, мужички? — встретила их Наталья.

Мужички попытались сделать честные глаза.

— Вы мне глазки не стройте, Шерлоки Холмсы занюханные, Эркюли Пуары примитивные. Я жена. Я вас, подлецов, насквозь вижу. И бутылку вашу за книгами тоже. Давай, Николай, тащи остатки, допьём, и я с вами тоже выпью.

— Палыч, ты от нее деньги в ствол пистолета не прячешь? Помнишь в «Месте встречи…» сыщик один?..

— Вы ещё заминируйте что-нибудь в квартире! — отозвалась Наталья. — Лейтенанты Коломбы! Миссисы Марплы! — Подумала мгновение и добавила в сердцах: — Блин!

Палыч построился по стойке «смирно» и печатным парадным шагом ушел за остатками коньяка.

— Вот так-то лучше, — сообщила ему вслед супруга. — Садись, Дим, на своё место. Рассказывай, как сам-то. Только не ври.

— В другой раз, Наташа. Вот дельце одно закончу, тогда и расскажу.