Принц, Алёнушка и Волк (СИ) - Корсарова Варвара

...интересно, есть у него инстаграм? И другие страницы в соцсетях? Надо бы поискать... Что он вообще за человек? Он ведь даже фамилию свою не назвал, и вообще ничего о себе не рассказал! Вот ведь таинственный персонаж какой, Жека-волчара...

Опомнившись, Алёна вздрогнула и посмотрела на кучу почищенных и вымытых грибов. Ого, сколько их помещалось в кузовке! Так, и что с ними делать?

Посмотрела на часы: второй час. Ну, не спать же в самом деле! Теперь самое время попробовать овладеть новым навыком. Кулинарным!

Кажется, один бородатый тип считает, что она зефирка и белоручка? И готовить не умеет?

Решено: будут пироги!

Алёнин Внутренний инспектор даже оторопел от такой прыти.

Алёна полистала сайты и выбрала легкий рецепт. Так… все просто, все понятно. Даже видео есть, как правильно раскатывать тесто, чтобы оно не липло и не рвалось.

Одна беда: в доме Жанны Карпинской готовили редко, найдутся ли нужные ингредиенты, посуда?

Но потом вспомнила, что дядя Рома прятал глубоко в шкафчике пакет муки. Он очень любил оладушки, и когда Алёнина мама уезжала в командировку, иногда стряпал для себя и падчерицы. Это был их с Алёной секрет. Жанна Карпинская строго следила за диетой мужа и не позволяла ему есть выпечку.

Алёна поплотнее закрыла дверь и приступила...

В понедельник Алёна впервые в жизни прогуляла занятие. Потому что проспала. Ночью ее обуял кулинарный азарт: она месила тесто, обжаривала грибы и лепила пирожки до четырех часов утра. Только когда переложила последнюю выпеченную партию на тарелку и накрыла салфеткой, отправилась в кровать и уснула, как убитая.

Будильник добросовестно прозвенел в семь утра, Алёна выключила звук, уронила голову на подушку и прикрыла глаза – «на секундочку, только на секундочку!» – а когда открыла, уже было девять. Кто-то настойчиво повторял ее имя.

У  кровати стояла мама с лицом, полным драмы.

– Алёна! Что случилось? Почему ты проспала? Ты заболела?! И что творится у нас на кухне, можешь объяснить?

– А?! – подскочила Алёна, хлопая глазами. – А что на кухне?

– Это! – трагичным тоном сказала мама и поболтала в воздухе пирожком с грибами. Она сжимала его двумя пальцами, брезгливо, как грязный носок.

Ровненький получился, румяный, с витым защипом, с гордостью отметила еще не до конца проснувшаяся Алёна.

– Люба сказала, это ты испекла! Ночью! Алёна, что с тобой происходит? Я в тревоге! То без предупреждения уезжаешь за город, а возвращаешься с каким-то бандюганом на мотоцикле, то прячешься от гостей, а вот теперь… пироги стряпала! И в университет опоздала!

– Ну что такого, мама! – ответила Алёна, зевая и потягиваясь. – Может человеку захотеться пирогов, или нет?

– Тебе захотелось пирогов? – насторожилась Жанна. – Среди ночи? У тебя… изменились вкусовые предпочтения? А на соленые огурцы тебя не тянет в последнее время? Утренней тошноты нет? Дочка, признайся сразу, если… я не буду сильно ругать… но…

Жанна Карпинская раздула ноздри, сверкнула глазами, бросила пирожок на стол и горестно всплеснула руками. Широкие рукава алого кимоно взметнулись и обдали Алёну запахом маминых духов и жареных грибов.

– Мама! – ужаснулась Алёна. Она была шокирована намеком до глубины души. – Ничего подобного! Что ты выдумала! Иногда пироги – это просто пироги. Я еще расту и у меня здоровый аппетит. Все, уже встаю. А первая пара… ничего страшного. Тема простая, сама потом все прочитаю, препод не будет возражать.

– Ну ладно, – слабым голосом ответила Жанна, все еще подозрительно щурясь, как почуявшая западню лиса. Она украдкой осмотрела фигуру дочери, задержала взгляд на животе, и, кажется, успокоилась.

Все еще кипя от маминых слов и намеков, Алёна одевалась и умывалась, и никуда не спешила.

А что теперь спешить: ко второй паре она тоже не успеет. Потом окно, а потом еще пара. А потом обещал заехать Жека… и они отправятся добывать голову дракона для Валентина.

Ой, Валентин! Он же звонил ей позавчера… и приглашал на свидание! У нее теперь есть звезда с неба – первое условие выполнено. Она привезет метеорит в университет. Интересно, Валентин еще не передумал вести ее в кафе? Ух, какая жизнь интересная стала!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Алёна вышла на кухню, улыбаясь, но улыбка сразу пропала, как только она увидела маму.

Та сидела за кухонным столом перед ноутбуком, а на экране стояло на паузе видео.

– Алёна, – сказала мама голосом, которым она в юности пела партию Снежной Королевы, и которым она теперь любила отчитывать подчиненных в департаменте. – Как ты  это объяснишь? Что это такое?

Даже не глядя на экран, Алёна поняла, что увидит. Вздрагивая от волнения, она  подошла на онемевших ногах и посмотрела на застывший кадр.

Так и есть. Темное помещение, освещенное неоновыми огнями. На первом плане – перекошенное лицо Миланы Мавкиной в зеленых потеках. А на заднем фоне – она сама, Алёна Сестрицына. Раскрасневшаяся, взволнованная, с упавшими на лоб и щеки лохматыми прядями, таращит дикие глаза. А здоровый бородатый тип тянет ее прочь за руку, и вид у этого типа донельзя зловещий.

– Дочь моя, – сказала мама неожиданно проникновенным и печальным голосом. – настала пора поговорить серьезно. Садись.

Жанна встала, порылась в шкафчике, где у нее тоже имелся тайник, достала сигареты, пепельницу и зажигалку. Она курила, только когда хотела собраться с мыслями перед первым выступлением в трудной роли. Алёна поняла, что дело плохо.

Она села за стол и сложила руки перед собой, как прилежная девочка.

Жанна устроилась напротив, выпустила длинную красивую струю, и посмотрела на дочь в упор. Потом вздохнула и стряхнула пепел.

– Откуда у тебя это видео? – не выдержала Алёна.

– Прислали знакомые, – Жанна тяжко вздохнула. – Значит, вот куда ты ускользнула вчера? Ты опять была с этим типом. Как его зовут, кстати?

– Же… Евгений.

– Евгений, а дальше? – мама подняла одну бровь.

Алёна пожала плечами и потупилась.

– Чем он занимается? Кроме починки мотоциклов?

Пришлось опять пожать плечами и отвернуться.

– Ты все не так поняла, – сказала Алёна в сторону холодильника. – Он не мой парень. Просто вчера мне было очень скучно. Прости, но эти твои гости – обезьяны какие-то.

– Пожалуй, порой я согласна с этим определением, – тонко улыбнулась мама. – Но умная и воспитанная девушка должна уметь наладить контакт даже с обезьянами. И показывать, что ей приятно их общество.

– Значит, я не умная и не воспитанная. Я решила прогуляться и встретила Же… Евгения. Мы зашли в тот бар. А там… началась суматоха.

– Суматоха?! Да, госпожа Мавкина специалист по суматохам, – мама  сделала еще одну затяжку. – Детка, ты понимаешь, как ты меня подставила? Теперь каждый блог будет смаковать, что пока Жанна Карпинская возрождает духовность, ее дочь шляется по низкопробным кабакам и встречается с каким-то... Евгением с внешностью и повадками бородатой гориллы. И чем тебе, спрашивается, мои обезьяны не угодили? У них хотя бы есть нормальные профессии и статус.

– Мама, я не танцевала голой на столах и не устраивала дебош. Ничего страшного не произошло, – ответила Алёна со всей возможной твердостью. – Жека не бандит. Он обычный парень, заботливый, много знает… с ним интересно.

Мама покачала головой, издала еще один горький вздох, а потом неожиданно спросила:

–Ага, «с ним интересно». Знакомая песня. Ты помнишь Ярослава, своего отца?

– Немного, – удивилась Алёна. – Он, кажется, дома редко бывал, да?

– Редко – не то слово, – ровным голосом сказала мама. – Знаешь, почему я вышла за него замуж? Потому что мне было «интересно». Вот какой он был в двадцать лет: кожаная куртка в клепках, волосы до плеч, в ушах серьги, за спиной гитара, в голове дурость, весь город – друзья и кореши. Он ведь был талантливый тенор, с сильным голосом. Но бросил училище, устроился разнорабочим. Чтобы все свободное время с друзьями тусоваться,  на фестивали ездить, на гитаре своей чертовой бряцать... Панк хренов. Денег в семью не приносил. Я на детских утренниках пела, брала подработку, где могла, ни от каких ролей не отказывалась, преподавала… а он мне:  «Деньги – зло, свобода – птица, людям надо много пива, много телок, жизнь красива»!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})