Распутья. Добрые соседи - Оксана Панкеева

— Шеллар, — устало вздохнула королева, — я тебя уверяю, если бы Ольга не явилась туда, мне уж точно было бы не до него. Ты еще, может быть, воспарил бы над получившейся кучей мяса в виде призрака и смог бы посмотреть на реакцию Кантора, а я — вряд ли.

— Мне никто не сказал, что там должен был погибнуть еще кто-то кроме меня! Даже Ольга не сказала!

— Ольга справедливо рассудила, что это будет бесполезно — ты просто уберешь с места действия и меня. И будем мы, по ее весьма точному выражению, как две дуры, сопли размазывать. Если желаешь, я объясню все Кантору, извинюсь перед ним и попрошу меня понять. А сам смирись все-таки с тем, что некоторые операции могут разрабатываться без твоего руководства и даже без твоего участия и самым противоестественным и возмутительным образом успешно осуществляться.

На этом обе семейные сцены утихли, хотя терзаемый муками совести виконт Бакарри ничуть этим не утешился. Даже известие о том, что его чуть было не застрелили, не вызвало ми обиды, ни возмущения.

Слева некоторое время доносился плач и негромкие, неразборчивые слова утешения. Потом стихли и они. А вот справа примирение супругов прошло настолько активно, что сосед немедленно пожалел, что не объявил о повышенной слышимости с первых же слов. Нет, идея выведать новую информацию была, конечно, неплоха сама по себе, но какая польза ему от знания, что Шеллар и его жена друг друга обожают, что ее величество предпочитает быть сверху, а у ее хромого супруга при этом ничего не болит, честное королевское слово…

В отчаянии он накрыл голову подушкой, заткнув уши, но уснуть все равно не смог, даже когда за стенкой все закончилось и посетители ушли.

Одна мысль возвращалась и возвращалась с упорством назойливой мухи. «Я не убивал брата, но я охотно позволил ему умереть».

А потом он вспомнил о сегодняшней перебранке на совещании и подумал, что ему больше совсем не хочется верить в свою собственную правоту, которую он с таким жаром отстаивал, а хочется надеяться, что прав был граф Орри. Что Элмар и в самом деле жив, что это не обман и не иллюзия, что он действительно спасся… Пусть даже он сам при этом будет выглядеть лжецом или болваном, это все же не так невыносимо, как сознавать себя убийцей и предателем…

Кончай психовать, — зло бросил Санчес, невольно провожая взглядом Астуриаса, нервно меряющего шагами комнату. Туда — обратно… — Мы тут сами не можем понять, кто и где слажал. И ты не строй из себя единственного непонятого гения в спецшколе для умственно отсталых, наше начальство считает, что ты облажался вместе с нами и в той же степени.

Откуда они узнали? — не внял совету Астуриас, которого все еще трясло от возбуждения. Уже два дня — ровно столько он добирался до Аррехо. — Они не могли так точно все рассчитать наугад, кто-то слил им информацию во всех подробностях!

Это и без тебя поняли. А вот кто именно? Если хочешь считать себя умнее всех, ответь сначала на этот вопрос.

— Может, и отвечу… — Одноглазый все же перестал метаться (или просто устал наконец) и рухнул на ближайший стул. — Но мне нужна кое-какая дополнительная информация. Я видел лишь, как из ворот дворца выносили убитых и как оцепили набережную. Об остальном только догадываюсь.

— Если догадываешься, что наши планы провалились не только в Мистралии, то догадываешься правильно, — мрачно вздохнул Санчес, уставившись в темный монитор.

— Сценарий везде один?

— Примерно.

— Кроме меня кто-то выжил?

— В Ортане обошлись вообще без стрельбы. Бакарри арестовали, остальных вообще отпустили. Вернее, взяли под свое командование.

— И эти идиоты пошли?

— А что тебя удивляет. Сам же сказал — идиоты. Куда их направят, туда и идут. Будь они умные, и к нам бы не пошли.

— Откуда сведения?

— От этих же идиотов. Их никто не обязывал хранить тайну, они тут же начали трепаться. Да и официально еще вчера объявили. Кстати, ты на стуле прочно сидишь?

— А что?

— Шеллар вернулся. Живехонек, гад.

— Вот сволочь! — взвыл Астуриас с чувством, какому даже взыскательный маэстро Карлос аплодировал бы стоя. — Ведь даже я поверил!

— Я вот тоже третий день голову ломаю: где мы прощелкали?

— А ты вспомни, кто нам первым об этом сказал.

Крепыш напряженно наморщил лоб, выуживая из памяти нужный разговор. Затем ошалело воззрился на собеседника.

— Не может быть! Он же посвящение прошел, он никак не мог переметнуться!

— Ну, это своего Повелителя он пробросить не мог, а нас-то запросто, но дело не в том. Я имел в виду, что его прокатили первым. Ты вспомни, что он пытался сказать перед смертью.

— Что-то про болото и комаров… Ага, и еще про Шеллара и предателей.

— Вот именно. До него дошло с запозданием, что его обули с этим якобы призраком. И отравили там же. Но кто тогда мог что-то понять… Нет, ну какая ж хитрющая сволочь, а! Теперь-то я не удивлен, что они знали даже точное время операции, причем с учетом непредвиденной задержки. Если там работал Шеллар, я готов ручаться, что эту задержку он сам и организовал. Но вот как, как он это сделал?

— Единственная версия, которая хоть на что-то тянет, — дед Макс кого-то из наших незаконно просканировал. И память потом потер. Но проверить это никак нельзя.

— Может, и Макс, — согласился Астуриас по недолгом размышлении. — Или нас сдал кто-то из наших же. Из местных.

— Кто, например?

— Можешь перечислить выживших?

— Да запросто. В Эгине и Мистралии не выжил никто, в Ортане выжили все.

— И Алиса?

— Так она же никуда не ходила, сидела дома.

— И Джемайла не тронули? Если там был Шеллар, он должен бы мигом сообразить, что к чему, и упечь его вместе с Бакарри.

— А Джемайл тоже с ними не пошел.

— Так, это отлично, но если он жив и вне подозрений, почему он сидит на заднице вместо того, чтобы работать? Два дня прошло, а он даже не наведался обстановку выяснить! — Астуриас взглянул на часы и немного умерил пыл. — Ладно, сегодня уже поздно, и я устал как собака, дай что-нибудь пожрать, да я спать пойду. А завтра уже наведаюсь в Даэн-Рисс, разберусь в обстановке, и будем что-то делать.

— А там еще что-то можно сделать? — слегка удивился Санчес, распахивая холодильник.

— Скорей всего, да. Хотя Шеллар и живой, положение у него шаткое, побороться еще можно. Тем более он такую глупость сделал, всех в живых оставил.

— Тут я бы с тобой поспорил. Если бы он их так же тупо перестрелял, как его южные коллеги, он бы свое положение только расшатал еще больше. Нажил бы себе врагов среди дворянских семей, и это в такой момент, когда ему как никогда нужна поддержка. Нет, тут либо он прав, либо ситуация просто безвыходная, когда оба варианта хуже… Только концентраты, будешь что-нибудь?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});