Тайные операции ВЧК - Давид Голинков

Вынужденный оставить в конце 1921 г. Польшу, Борис Савинков обосновался в Париже и искал новые возможности для продолжения антисоветской деятельности. К тому времени савинковский «Народный союз защиты родины и свободы» был почти парализован: финансирование его иностранными разведками резко сократилось. Но Савинков все еще пользовался авторитетом в международных антисоветских кругах, и можно было ожидать с ею стороны новых диверсий.

Летом 1922 г. советские пограничники задержали при переходе границы из Польши одного из деятелей «Народного союза защиты родины и свободы», адъютанта Савинкова, бывшего царского офицера Л. Д. Шешеню, который шел на связь с заброшенными в свое время в советский тыл савинковскими агентами. При допросе в ГПУ Шешеня рассказал о полученном им задании и выдал агентов, с которыми намеревался встретиться. Один из этих агентов, М. Д. Зекунов, так же как и Шешеня, предложил ОГПУ свои услуги по разоблачению савинковского подполья. Шешеня и Зекунов были использованы чекистами для проникновения в заграничные савинковские центры.

ОГПУ направило Зекунова в Вильно к деятелю «Народного союза защиты родины и свободы» Ивану Фомичеву с письмом от Шешени (его родственника), который сообщал в письме, будто он связался с одной группой, ведущей серьезную антисоветскую работу в Москве. Эта легенда явилась приманкой, за которую ухватились деятели «Народного союза» и в Вильно, и в Варшаве. Они поверили, что удалось найти на советской стороне солидную антисоветскую группу и что можно, следовательно, вновь развернуть активную работу против советской власти. Фомичев выразил желание немедленно же поехать в Советскую Россию, чтобы установить связь с «московской группой». Конечно, сподвижники Савинкова поскорее сообщили своему шефу в Париж о важном событии.

И вот тогда ОГПУ разработало смелый план операции с целью, как говорили чекисты, «вывести Савинкова на советскую территорию». Под руководством Ф. Э. Дзержинского и В. Р. Менжинского план этот осуществлялся силами контрразведывательного отдела ОГПУ (КРО), во главе которого стоял А. Х. Артузов.

В работу по проникновению в савинковские зарубежные организации ввели опытного чекиста — старшего оперативного уполномоченного КРО ОГПУ А. ГІ. Федорова, блестяще сыгравшего роль одного из «активных деятелей» «московской антисоветской организации». Под именем А. П. Мухина он несколько раз выезжал в Варшаву, встречался там с деятелями варшавской и Виленской групп «Народного союза» И. Т. Фомичевым, Д. В. Философовым, с бывшим членом Одесского царского окружного суда Е. С. Шевченко и М. П. Арцыбашевым, произвел на них хорошее впечатление. Они поверили в существование «московской организации».

Федорову (Мухину) удалось заинтересовать их, а через них и Савинкова. Затем в Москве «нелегально», не без помощи чекистов, побывал представитель виленского отделения НСЗРС Фомичев, который лично познакомился с «деятелями» пресловутой «московской организации» (их роль исполняли сотрудники ОГПУ), которых представлял ему Шешеня. Фомичев пришел к выводу о реальности и солидности этой группы. Вместе с варшавским представителем «Народного союза» Философовым он стал рьяным сторонником установления связей с «московской организацией» и уговаривал Савинкова возглавить ее.

В июле 1923 г. А. П. Федоров под фамилией Мухина выехал в Париж и встретился там непосредственно с Савинковым. Он сообщил ему, что ввиду разногласий по некоторым вопросам в «организации» назревает кризис, и намекнул, что эти разногласия может ликвидировать только такой опытный деятель, как Савинков.

Но осторожный Савинков решил еще раз проверить реальность существования «московской организации» и дал соответствующие указания отправляющемуся в Советский Союз своему ближайшему помощнику полковнику С. Э. Павловскому. В сентябре 1923 г. после ряда бандитских похождений вблизи границы тот прибыл в Москву и явился на квартиру к Шешене. Вел он себя агрессивно, был крайне опасен, и ОГПУ решило арестовать его.

Попав в чекистскую ловушку, Павловский, чтобы заслужить снисхождение при рассмотрении дела о его преступлениях, изъявил согласие оказать помощь ОГПУ. Чекисты включили в «игру» и Павловского. По заданию ОГПУ в письмах к савинковским деятелям за границу он подтвердил существование «московской организации», ее жизнеспособность, а в письме к Савинкову высказал мнение о необходимости его приезда в Москву[159].

Операция закончилась тем, что Савинков со своими ближайшими помощниками А. А. Дикгоф-Деренталем и его женой, а также Фомичевым 15 августа 1924 г. «нелегально» перешел польскую границу и, встреченный работниками ОПТУ 16 августа был арестован в Минске[160].

Преступления Бориса Савинкова были хорошо известны. Органы государственной безопасности в течение 1921–1923 гг. ликвидировали западный областной комитет «Народного союза защиты родины и свободы» и его местные группы общей численностью свыше 300 человек; несколько ячеек «Союза» на территории Петроградского военного округа; 23 савинковские резидентуры в Москве, Самаре, Саратове, Харькове, Киеве, Туле, Одессе. Было проведено несколько крупных судебных процессов над савинковцами. Наиболее важные из них: «Дело 44-х», рассмотренное в августе 1921 г. Революционным трибуналом Западного края в Минске; «Дело 12-ти», рассмотренное в июле 1922 г. Петроградским военным трибуналом; «Дело 43-х», рассмотренное 16–25 июня 1924 г. Военной коллегией Верховного Суда СССР. Эти судебные процессы разоблачили Савинкова как агента, состоявшего на содержании у иностранных разведок.

Савинков не отрицал этих обвинений. Он рассказал, как постепенно убеждался в том, что белое движение направлено против народа, а иностранные державы, поддерживая и финансируя русских заговорщиков, преследуют свои собственные цели, не соответствующие интересам России. Савинков признал, что он и руководимые им организации с 1918 г. состояли на содержании иностранных государств, что в 1920–1923 гг. он снабжал разведывательные органы Франции и Польши шпионскими сведениями о Советской России за вознаграждение.

* * *

27 августа 1924 г. Б. В. Савинков предстал перед Военной коллегией Верховного Суда СССР. На судебном процессе Савинков полностью признал все предъявленные ему обвинения и дал исчерпывающие показания о работе руководимых им антисоветских организаций и своих связях с агентами иностранных держав.

В последнем слове Савинков выразил раскаяние и заявил, что окончательно отходит от антисоветской деятельности. Он говорил: «Я признаю безоговорочно советскую власть и никакой другой. И каждому русскому… человеку, который любит родину свою, я, прошедший всю эту кровавую и тяжкую борьбу с вами, я, отрицавший вас, как никто, я говорю ему: если ты… любишь свой народ, то преклонись перед рабочей и крестьянской властью и признай ее без оговорок».

29 августа 1924 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР признала доказанным, что Б. Савинков:

1. До Октябрьской революции, будучи комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте, управляющим военным министерством в правительстве Керенского, членом Совета союза казачьих войск, активно и упорно противодействовал переходу земли, фабрик и всей полноты власти в руки рабочих и крестьян, призывал подавлять их борьбу самыми жестокими мерами и приказывал расстреливать солдат, не желавших вести войну за интересы империалистической буржуазии.

2. После Октябрьской революции пытался поднять казачьи полки в Петербурге для свержения рабоче-крестьянской власти, но, потерпев неудачу, бежал вслед за Керенским на Северный фронт и совместно с генералом Красновым активно боролся против восставших рабочих и крестьян, защищая интересы помещичье-капиталистической контрреволюции.

3. В конце 1917 г. и в начале 1918 г. принял активное участие в контрреволюции на Дону, сотрудничая с генералами Алексеевым, Калединым и Корниловым, которых убеждал в необходимости вести вооруженную борьбу против советской власти, помогал формированию белой Добровольческой армии.

4. Вначале 1918 г., явившись в Москву, создал контрреволюционную организацию «Союз защиты родины и свободы», в которую привлек участников тайной монархической организации, гвардейских и гренадерских офицеров. Созданная им организация имела своей целью свержение советской власти путем вооруженных восстаний, террористических актов против членов рабоче-крестьянского правительства и получала материальную поддержку и руководящие указания от французского посла Нуланса.

5. Весной 1918 г., получив от чехословацкого политического деятеля Масарика через некоего Клецанду 200 тысяч рублей на ведение террористической работы, организовал слежку за В. И. Лениным и другими членами Советского правительства, но совершать террористические акты ему не удалось по причинам, от него не зависевшим.