Возможность ответа - Игорь Росоховатский

- Извините, - бормочет она, медленно собирая рассыпавшиеся лоскутки, ожидая, что Максим скажет еще что-то.

- Уж больно вы непреклонный, - упрекаю я его, когда девочка с тяжким вздохом уходит.

- Больше, чем невнимание, детям вредит вседозволенность, - ворчит он, усаживаясь за столик.

Мне хочется возразить ему, я думаю: наверное, он не очень любит детей, смотрит на них, как на помеху.

Расставляя фигурки на столике, я придумываю, как бы незаметнее дать ему фору. На восьмом ходу подставляю под удар слона. Максим не преминул воспользоваться моей "оплошностью". Затем даю ему возможность образовать проходную пешку на правом фланге.

Мне кажется, что все идет по задуманному, но внезапно встречаю его удивленно-насмешливый взгляд:

- Поддаетесь? Зачем?

Пошутил? Случайно попал в цель или догадался? Выходит, я недооценил его.

- Ну что вы? - машу рукой, но он только качает головой:

- Я не новичок в шахматах. Мы играем в разных стилях и категориях. Могли бы хоть предупредить...

Такое случается со мной часто: хочу поступить поделикатнее, а кого-то обижаю.

- Видите ли... - начал я, но его глаза сузились и как бы затвердели, вглядываясь в меня.

- Вы - сигом? - спросил он быстро.

Я утвердительно киваю.

- Как это я сразу не догадался, - говорит он.

Теперь обижаюсь я.

- А что во мне такого... приметного?

Он не успевает погасить улыбку:

- Ничего особенного. Мелкие детали. - И, может быть, чтобы замять неловкость, восклицает: - Вот так повезло мне!

Не скрывая недоверия, в упор смотрю на него.

Он отводит взгляд к иллюминатору, где на темных волнах вспыхивают блики, его глаза все еще прищурены, будто он и там что-то рассматривает. Догадываюсь: у него созрел какой-то замысел, какой-то важный вопрос ко мне, и он будет держать его буквально на кончике языка, обдумывать, пока не решится высказать.

- Я сказал вам правду. Следил за всеми дискуссиями в печати еще до... Ну, словом, когда вас только задумывали и обсуждали проблему создания такого существа... И одна мысль вонзилась в меня, как заноза... А потом, когда вас уже начали создавать, когда появился первый сигом Сын, второй Ант, третий - Юрий, - видите, я помню всех поименно, - я мечтал встретить кого-то из вас и задать вопрос... И вот наконец... Даже не" верится...

Его рука потянулась к пешке, замерла. Широкая сильная кисть была неподвижна, только пальцы чуть вздрагивали, поглаживая фигурку.

"О чем он собирается спросить? - размышлял я. - Скорее всего, задаст один из обычных вопросов: правду ли говорят о такой-то способности сигомов? Можете ли вы это? Правда ли, что вы бессмертны? Как вам живется среди людей? Одни вопросы - чтобы что-то выяснить, удовлетворить любопытство. Другие - чтобы потом вспоминать: вот что мне однажды сказал сигом. Третьи - чтобы заглушить тревогу: а не опасны ли эти могущественные и искусственные существа? Были еще вопросы иной группы, призванные смягчить, заглушить мысли о собственном несовершенстве..."

Конечно, я мог бы просто заглянуть в его мозг, прочесть его мысли. Но это бы означало нарушить запрет, без крайней необходимости проникнуть в интимные тайны человека.

- Так о чем же вы хотели спросить? Времени у нас совсем немного - мне пора лететь своим курсом...

Его темные небольшие глаза стали словно буравчики, они стремятся заглянуть в меня.

- Только не обижайтесь, ладно? Видите ли, я по профессии школьный учитель, а ребята - это такие любопытные люди... В спорах с ними о многом задумываешься... - Мягкая добрая улыбка на мгновение преображает его. - Я читал о различных ваших совершенствах. Здесь все закономерно, ведь мы вас придумывали, как бы пытаясь восполнить все, в чем нас обделила природа. Но переспорить, перехитрить или просто подправить природу чрезвычайно сложно. Видимое может обернуться совсем другой стороной...

- У нас мало времени, - решился напомнить я.

- Да, да, извините. Хочу спросить вас...

Он поводит плечами и вдруг сутулится, становится словно меньше, прикрывает глаза короткими ресницами и говорит так тихо и сокровенно, будто обращается не ко мне, а к самому себе:

- В принципе бессмертие и всемогущество - это хорошо. Но хорошо ли быть бессмертным и могущественным? Нравится ли вам ваша бесконечная жизнь?

Опасаясь, что я неправильно пойму, он быстро добавляет:

- Жизнь человека коротка, а потому и неповторима. Это заставляет ценить каждый миг. Вот я думаю: успею ли перевоспитать Петю? Закончит ли институт Сергей? Завершу ли начатую работу? Я всегда спешу, понимаете? Острее чувствую радость и боль. Мне не бывает скучно, понимаете?

Я киваю головой: что ж, обычный вопрос из категории так называемых "философских".

- Понял вас. Вы хотите знать: не скучно ли, не тягостно ли быть бессмертным, есть ли в бессмертии не только смысл, но и приятность?

Его шея напрягается, кадык двигается, на смуглых скулах проступает румянец. Мой контрвопрос попал в цель.

- Нет, не скучно, не тягостно. Время жизни зависит от цели жизни...

Максим морщит лоб, вспоминает читанное и слышанное...

- В этом отношении все обстоит довольно просто и однозначно. Природа создавала человека для тех же "целей", что и других животных: для борьбы за существование в условиях ограниченного пространства одной планеты. На этом пути в процессе эволюции должны были появиться и выкристаллизоваться наиболее совершенные варианты информационных систем - живых организмов. Отсюда и короткий срок жизни, спасающий от перенаселения устаревшими формами, необходимый для быстрого перебора вариантов. Но вы все это знаете лучше меня, - я решил ему польстить, - и нет нужды говорить об этом подробно. А меня и других сигомов вы, люди, создавали для иной цели познания и совершенствования окружающего вас мира. Мир этот огромен, разнообразен, сложен, и, чтобы успешно познавать его, нужен другой организм и другие сроки. А уж познание и творчество, как мы знаем, наскучить не могут...

Встречаю его колючий - из-под разлапистых бровей - взгляд, и мне становится стыдно. Да, да, я сказал совсем не то, что ему нужно. Эта моя проклятая прямолинейность совсем не годится в разговорах с людьми. Ведь он спрашивал не просто для того, чтобы получить информацию. Его, как и других людей, страшит краткость жизни, ему нужно все время как-то оправдывать ее, приукрашивать, находить выигрышные стороны, чтобы утешать себя. Он и ко мне обратился за _утешением_. А я, созданный такими же существами, как он, являющийся воплощением их мечты о всемогуществе и бессмертии, обязан был придумать утешение. Так я отдал бы крохотную частичку своего долга...

- Впрочем, - мямлю я, - бывают у меня мучительные минуты, часы, когда...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});