О политической науке. Избранные произведения - Федор Михайлович Бурлацкий

позиций и целей социальных факторов, характера и источников конфликтов, их реальной цены, социально-психологических факторов, влияющих на тех, кто принимает решения.

Бесспорным является факт, что внешнеполитические действия государств и коалиций служат выражением и формой политической борьбы на международной арене. Поэтому в сложившихся условиях любые внутренние процессы сказываются на международной атмосфере, а внешние — на внутреннем развитии гораздо сильнее, чем в предшествующие эпохи. Важнейшим фактором возрастания роли международных отношений стала научно-техническая революция в военном деле. Создание современных средств массового уничтожения крайне обострило проблему войны и мира. Предотвращение новой мировой термоядерной войны стало предпосылкой дальнейшего прогресса человечества. Но это значит, что повысилась роль той сферы государственной деятельности, в рамках которой решается данная проблема. Таким образом, и с этой точки зрения международные отношения приобрели дополнительное влияние.

Расширение объема этой сферы связано также с существенным ростом числа субъектов международных отношений. За истекшие десятилетия число государств, выступающих на международной арене, заметно возросло. Одновременно возросла и продолжает возрастать внешнеполитическая свобода действий у тех стран, которые раньше обладали лишь формальной независимостью. В результате многие вопросы, решавшиеся прежде во внутриполитической сфере, стали объектом внешнеполитических решений. Иными словами, произошло своеобразное перераспределение функций между внутриполитической и внешнеполитической сферами в пользу последней.

Возросшее значение международных отношений привлекло к ним пристальное внимание ученых. С начала 50-х годов в данную область хлынули интеллектуальные силы, занятые прежде в иных сферах. Было бы односторонне расценивать эту активность только с точки зрения пропаганды. Пропагандистская направленность большинства исследований очевидна, но за пропагандой, как и за модой, которой стала международная проблематика, скрываются и серьезные практические расчеты. Объективные потребности управления в странах развитого капитализма выдвинули перед общественными науками социальный заказ — разработать более совершенный инструментарий для реализации внешнеполитических целей.

Не случайно проблематикой международных отношений в западных странах занимаются такие крупные ученые, как Дж. Алмонд, Г. Моргентау, М. Каплан, Б. Броди, Г. Киссинджер, П. Нитце, Р. Осгуд, Т. Шеллинг, Г. Кан, Р. Арон и др. В этой обстановке особый интерес к весьма перспективному системному анализу стали проявлять и западные социологи.

Одним из первых ученых, попытавшихся применить системный подход к исследованию международных отношений, был американец Э. Райт. Опираясь на опыт, накопленный естественными науками, он пришел к выводу, что анализ этих отношений наиболее перспективен, если рассматривать их как целостную совокупность, находящуюся в своеобразном аналитическом силовом поле взаимодействий[131], которое составляют материальные, моральные, интеллектуальные и психологические факторы. Воздействие этих факторов, согласно Райту, характеризуется как силой, так и направлением (вектором).

Работы Э. Райта явились шагом вперед по сравнению с предыдущими исследованиями западных социологов, специализирующихся в области международных отношений, ибо исходили из необходимости всестороннего учета как внешних, так и внутренних факторов их развития. Однако в целом предложенная им модель страдала рядом принципиальных недостатков. Оппоненты Райта, в том числе среди западных ученых, с самого начала обращали внимание на нечеткость и чрезмерную усложненность его методологических позиций, смешение уровней абстракции, непоследовательность при выборе факторов, произвол в их количественной оценке и т. д.

Реальные недостатки концепций Райта укрепили распространенную до этого точку зрения, согласно которой системный подход на «глобальном» международном уровне не имеет реальной перспективы. Поэтому большинство западных исследователей сосредоточили свое внимание на системном анализе конкретных явлений и процессов (теория конфликтов, анализ ситуаций и др.). Это направление до сих пор остается господствующим в западной социологии.

Как известно, при рассмотрении любой совокупности как системы сразу же выделяются два комплекса проблем — один, связанный с процессами внутри нее, и другой, порождаемый ее отношениями со средой. Применительно к рассматриваемому объекту указанные комплексы обретают форму закономерностей функционирования и развития международных отношений как таковых, с одной стороны, и взаимосвязи между этими отношениями и экономическим, социальным и политическим развитием на национальном (государственном), региональном и глобальном уровнях — с другой.

Говоря об этих комплексах, следует, конечно, постоянно помнить, что указанное разделение весьма условно. Очевидно, что на эмпирическом уровне существует самая тесная связь между функционированием и развитием международных отношений и совокупностью воздействий, идущих к ним от среды и обратно. В ряде случаев трудно определить, к какому из двух комплексов следует отнести тот или иной фактор, ту или иную ситуацию. Движение протеста против американской агрессии во Вьетнаме может быть рассмотрено как импульс, исходящий из внешней среды, и как элемент самой системы международных отношений. Острый финансовый кризис, поразивший валютную систему современного капитализма в 70-х годах, в зависимости от подхода выступает по отношению к системе международных отношений и как внешний и как внутренний фактор.

Однако в интересах анализа условное выделение обоих комплексов оправдано, ибо открывает дополнительные возможности изучения тех связей, которые формально разрываются. Важно только избегать абсолютизации такого разрыва, постоянно помня, что любое членение живой ткани общественного процесса носит в большей или меньшей мере теоретический характер.

Обращаясь к конкретному материалу, исследователь международных отношений сразу же сталкивается со сложной и принципиально важной методологической проблемой выбора системообразующих связей, или, иными словами, основной, базовой системы. Разумеется, с формальной точки зрения системой можно считать любой целостный комплекс взаимосвязанных элементов, образующих особое единство со средой. Системному анализу поддается и отдельная ситуация, и региональное объединение, и т. д. Но если за базовую систему принять лишь часть международных отношений, то в роли среды данной системы будут выступать явления, события и действия, как правило, сами являющиеся частью международных отношений. При системном анализе, например, ближневосточной проблемы средой являются в первую очередь официально сформулированные интересы и позиции каждого из заинтересованных государств или групп государств.

Очевидно, что применительно к каждому конкретному случаю такой подход может быть оправдан. Он позволяет проанализировать варианты развития событий, действия заинтересованных сторон, облегчить поиски наиболее оптимального решения. Однако в более широком плане подобный подход таит в себе серьезную опасность ограничения исследований преимущественно дипломатической сферой, забвения экономической и социальной обусловленности международных процессов.

Избежать этого можно лишь в том случае, если за базовую, исходную систему будет принята вся совокупность международных отношений, т. е. вся система связей, образующая мировую политику, под которой мы понимаем общую линию международного развития, складывающуюся под воздействием классовой борьбы на международной арене, национальных политик и исторических традиций. В таком случае в качестве среды будут фигурировать импульсы, поступающие в международную сферу через внутриполитические механизмы национальных государств. Подобный выбор системы позволяет проследить воздействие основных факторов, обусловливающих формирование и развитие внешнеполитических интересов, а также подоплеку конкретных внешнеполитических акций, которые в конечном счете определяют политическую реальность международных отношений.

Иными словами, выделение всей совокупности международных отношений как базовой системы представляет собой наиболее адекватную форму