В сердце моем - Алан Маршалл

- Кто это тут домовладелец, черт вас подери? - рассердился я. - Я сам как рыба об лед бьюсь. А ну вас к черту с вашими сапогами! Только и смотрите, где бы что урвать! Ладно, забирайте!

Я достал сапоги из гардероба и поставил на стол:

- Вот, пожалуйста!

Мой гнев привел его в замешательство, но он справился с собой и взял сапоги.

- Хорошие сапоги, как по-вашему? - спросил он. - Я за них пятнадцать монет отдал.

- Высший класс, непромокаемые - лучше не бывает, - ответил я. Дайте-ка их мне. - Я взял у него сапоги. - Обратите внимание, как пристрочен язычок. Видите? Он доходит до самого верха. В таких сапогах можно стоять по щиколотку в воде, - ноги не промочишь.

- Как раз такие мне и нужны, - сказал работяга. - Я ведь целый день работаю в мокрой земле.

- Натрите их растительным маслом, - посоветовал я, - тогда кожа не затвердеет.

- Так и сделаю, - с готовностью сказал он. - Спасибо.

И, уходя, добавил:

- Вот что, я не из тех, которые любят урвать что-нибудь. Если вам надо будет выкопать яму для уборной, только скажите. Я выкопаю. И ничего за это не возьму. Она нас обоих облапошила, - меня на несколько фунтов, и вас тоже... что ж теперь делать!

Освободившуюся квартиру заняла буфетчица. У этой довольно полной женщины были черные волосы и невозмутимые глаза. Она обладала спокойствием человека, который видит правду и мирится с ней. Она прекрасно знала, что жизнь отнюдь не усеяна розами, она видела, как радостно вступают в нее люди и как жизнь их встречает. Звали ее Джин Оксфорд, работала она в баре небольшой гостиницы.

Пока я заносил некоторые сведения в ее расчетную книжку, она спокойно рассматривала меня. В ее взгляде не было любопытства, она не пыталась определить, что я робой представляю и как со мной следует держаться. Она рассматривала меня без всякой задней мысли, и я чувствовал себя с ней свободно.

- Подпишите вот здесь, - сказал я, протягивая ей книжку.

Она встала, подошла к столу, наклонилась, взяла ручку; на ней была блузка с глубоким вырезом, крестик на золотой цепочке, который она носила под блузкой, вывалился и повис, покачиваясь, над столом, словно приглашая заглянуть в охраняемый им заповедник.

Подписав бланк, она задержалась на минуту, как бы ожидая продолжения разговора, и я предложил ей сигарету.

- У вас, вероятно, интересная работа, - сказал я, зажигая спичку.

- Интересная. - Она снова уселась и затянулась сигаретой. - Я переменила много мест. Эта мне подходит больше всего.

- А интересно знать - почему?

- Ну... там ты будто во всем участвуешь - кипишь в самом котле.

- Встречаетесь со многими людьми, разговариваете с ними, - поэтому, да?

- Ага. Там никогда не соскучишься. Я работала в конторе, на фабрике, была официанткой. Торговала в собственной лавочке всякой всячиной - это, скажу я вам, была самая паршивая работа.

- Согласен, - сказал я. - Я бы возненавидел такую работу.

- Кое-чему она меня все же научила. Я даже рада, что испробовала это. Она задумалась. - Мужчины становятся совсем другими, когда заходят в лавку.

- Почему именно?

- Видите ли, они считают, что не их дело ходить в лавчонки. Это, по их мнению, должна делать жена. Они уже заранее злятся, когда идут туда. Всех покупок-то - бутылка-другая молока, пакетик аспирина да четверть фунта солонины. А платить надо из собственного кармана - из денег, припасенных на пиво и сигареты. Деньги на хозяйство у жены, и она их крепко держит, поэтому мужчины часто ведут себя грубо и ужасно торопятся. Ты для них пустое место, никто. Ты только и смотришь, как бы обобрать их. И не жди от них "спасибо". "Поскорее, я спешу", - ворчат они. В баре ты этих же мужчин не узнаешь: они относятся к буфетчице с уважением, приветливо. Если буфетчица простужена, они тут же дадут ей совет, как лечиться. Женам они таких советов не дают.

- Как это интересно, ей-богу! - воскликнул я. - Расскажите мне еще что-нибудь.

- Про что же еще рассказать? - спросила она, по глазам ее было видно, что она не понимает, что меня так заинтересовало.

- Расскажите о мужчинах - как они ведут себя в барах и вообще. Я очень люблю слушать о людях. А вы, наверное, очень наблюдательны. Вот и все. Я не собираюсь ничего выпытывать...

- Ну чего там у меня выпытывать. - Она улыбнулась.

- Конечно, нечего, - согласился я.

- Да вы сами скажите - что вам интересно, я расскажу.

- Бар - это место, где можно отдохнуть душой, забыться?

- Не для всех. Впрочем, для большинства, наверное, да. Ведь не из-за одного пива они туда идут; пиво пить можно и дома. В баре они встречаются с другими людьми. Разговаривают. Они чувствуют, что в баре им рады. А людям нужна компания. Они встречаются в баре с друзьями, забывают о своих заботах. Каждый выкладывает, что у него на душе. Всегда найдется человек, который охотно послушает тебя да еще посочувствует.

И домой можно прийти попозже. Знаете, ведь в большинстве семей нет счастья. Мужья и жены зачастую просто живут бок о бок и каждый считает, что заслуживает лучшей доли. Вот и притворяются друг перед другом - очень часто так бывает.

- Мне кажется, что это не совсем так, - возразил я, думая над тем, что она сказала.

- Нет, именно так. Мужчина обычно предпочитает говорить с мужчиной, а не с женщиной. Даже если это его жена. Жена и так знает всю его подноготную, все его слабости. Жена не станет его слушать, у нее и без того забот много. Бывает, что дети больны. А то еще жена, может, беспокоится, что стоит говорить и чего не стоит, чтобы, не дай бог, не испортить мужу настроение. Если жена и сядет послушать, видно, что половину она мимо ушей пропускает.

А мужчине "ухо" нужно. Все равно чье - лишь бы его слушали. Вроде как вы сейчас. Вот он и идет в бар. Для мужчины нет слаще, как в баре посидеть. У каждого есть свое любимое местечко возле стойки. Если мужчина придет и видит, что оно занято, он начинает злиться. Ему кажется, будто он один на него право имеет.

- Вроде того, как некоторые считают, будто они владельцы мест в пригородном поезде, - заметил я.

- Вот-вот. Когда постоянный посетитель, входит в бар, он идет прямо на свое привычное место. Там уж и дружки его должны быть. Я заметила, что когда кто-нибудь входит в бар и видит, что его приятель стоит не там, где всегда, он ни за что сам к нему не подойдет. Будет ждать на своем обычном месте, пока тот не подойдет к нему. Даже - поверите ли - не взглянет на дружка, просто ждет.

- Вы, конечно, хорошо знаете постоянных клиентов?

- Еще бы! Вдоль и поперек! Знаю, что они пьют, и никогда не спрашиваю, что наливать. Постоянные очень любят, когда им сама нальешь, не ожидая заказа. Это все равно, как когда при входе тебе кланяется официант. Чувствуешь, что ты, как-никак, важная персона!

- Но есть и такие клиенты, которым это не нравится. Это нельзя забывать. Ты отлично знаешь, что они пьют, но все равно сначала спрашиваешь. Их не так уж много, но если уж он так любит, надо ему угождать.

- К новичкам у вас, конечно, подход другой? - продолжал спрашивать я.

- У хорошей буфетчицы к новичкам подход самый приветливый. Как завидишь, что в бар входит кто-то незнакомый, надо с ним сразу же заговорить: "Вот свободное местечко", - скажешь ему. "Проходите сюда, здесь хоть поговорить можно. Подвинься, Гарри". Ему это понравится, будьте уверены, он обязательно придет опять. И из случайного посетителя превратится в постоянного.

Дело, видите ли, вот в чем, - им хочется, чтобы буфетчица хорошо к ним относилась, потому и они уважение к ней проявляют. Если суп на костюм клиента прольет официантка, клиент ее наверняка обругает. Извиняйся перед ним, не извиняйся - все равно. Если же буфетчица стакан пива перевернет ему на брюки, он только улыбнется: "Не беспокойтесь, пятна не будет". И даже поблагодарит за тряпку, которую подаст ему буфетчица, чтобы вытереть брюки.

- А что вы делаете с теми, кто не умеет пить - кто буянит, когда выпьет?

- Да видите ли, тут быстро определяешь, как на кого действует выпивка. Когда видишь, что парню уже довольно, что если еще выпьет, то обязательно набуянит, стараешься обслуживать возможно медленнее. Вы не поверите, как легко можно таким образом ограничить человека в выпивке, да так, что он никогда не догадается, что у тебя на уме!

К ругателям опять же нужен особый подход. Буфетчицу они никогда не обругают: в баре не найдется человека, который не встал бы на ее защиту. Нет, набрасываются они обычно на собутыльников или на посторонних. В баре всегда шумно, стоит гул голосов, но как только двое начинают ссориться, сразу же наступает тишина. Все прислушиваются, просто чувствуешь, как накаляется атмосфера.

Буфетчица должна вмешаться, как только услышит повышенные голоса. Нельзя дожидаться, пока они начнут махать кулаками. Сначала пробуешь уговорить их, успокоить, ну а если это не помогает, зовешь на помощь хозяина.

- До чего же у вас интересная работа! - невольно воскликнул я.

- А то нет! Буфетчицы вроде как водопроводчики или тещи - без них ни один анекдот не обходится. Но на деле-то они совсем не такие. Они должны все уметь. Повар ушел - буфетчица идет на кухню, пока нового не найдут. Жена хозяина уехала куда-то - буфетчица тут как тут, детей нянчит. Мужчины сплошь и рядом за выпивкой выкладывают ей свои неприятности, и она их слушает; советы она им не дает, просто рассказывает разные подходящие случаи из своей практики. Ни в каком случае она не должна теряться. Даже когда сама споткнется.