Охота на Лису (СИ) - Хоуп Аманди

За чаепитием рассказала ей обо всех последних событиях, где была и что делала, правда, упустила подробности своего стервозного поведения. Вскоре к нам присоединился Роджер, который хоть и не сказал ничего, но было видно, что тоже переволновался за меня. Я еще раз себя мысленно отругала. Остаток вечера мы провели вместе, мои друзья чувствовали себя прекрасно, были веселы и воодушевлены безрезультатным обыском, с гордостью обсуждали, какой у нас дед молодец был, что его тайники простоят века, надежно скрывая от чужих глаз свое содержимое.

Я поддерживала беседу и, конечно же, разделяла их настроение, но внутренне была на взводе, ожидая ответных действий от обиженной соперницы.

«Ну же, Лиззи, действуй!» — Повторяла вновь и вновь. Я, видела, что довела ее сегодня до бешенства, а значит, ответная реакция должна последовать незамедлительно. Мы, женщины, когда в гневе, сначала делаем, потом думаем.

К ночи стали посещать сомнения: может, я ошиблась в умственных способностях блондинки? Неужели её гнев поутих, и она не собирается мстить? А самое главное — неужели она не собирается срывать помолвку? Это же первое, что ей надо сделать! В её ситуации достаточно всего лишь немножко (ведь он далеко не ангел, потому усилий то много не надо) подставить женишка и никакой свадьбы не будет. Что же она медлит?

Я нервничала, нарезая круги по спальне. Так взбудораженной и легла спать, полночи промаялась, терзаясь неизвестностью. Проснувшись, вновь принялась перебирать в голове обстоятельства вчерашнего такого насыщенного событиями дня. Где же я просчиталась?

«А ведь Лизетта могла устранить проблему коренным образом…», — От такого неожиданного открытия я даже вскочила с постели и по спине пробежала толпа холодных мурашек. — «Что если любовница Грига решила избавиться от меня насовсем? А я сижу тут и жду чего-то. И кто из нас теперь умный и хитрый?».

Кажется, я попалась в собственную ловушку… Если блондинка наняла убийцу на мою глупую голову, дорого тогда мне придётся заплатить за своё хулиганство.

Попыталась успокоиться. А может она и не столь кровожадна, а просто ещё не додумалась до… или вообще не собирается помогать мне в расторжении ненавистного обручения?

Тяжело вздохнула, если это так, и они с Принцем в сговоре, мне понадобится для расторжения помолвки придумать и сыграть новый спектакль. Какой бы вариант не оказался верным, спокойно сидеть и ждать развития дальнейших событий я не собиралась, усидчивость — это не мое. Хотя здравый рассудок настойчиво твердил, что сейчас не самое лучшее время бродить по улицам, а стоит залечь на дно, и как говорил Шкет, засыпаться песочком, да только не по мне это.

Переодевшись мальчишкой, измазала нос и пол щеки ваксой, нацепив кепку и спрятав под ней волосы, понеслась к моим осведомителям. Должна же я знать, что происходит в городе?! На ходу крикнув Кет, что буду к обеду, в ответ, услышав возмущенное: «Бродилка!», со смехом выскочила на улицу.

Всегда стоит верить своим предчувствиям! И ведь знала ж, чувствовала, что лучше сегодня никуда не ходить. Так нет же, моя неуёмная пятая точка и шило в ней, не давали покоя голове и ногам.

Только успела выбежать на рыночную площадь, и всего лишь один круг нарисовала вокруг лотков с продуктами, выискивая глазами своего дружка, как крепкая мужская рука схватила меня за воротник, словно шкодливого кота, и слегка приподняла над землей. Мне только и оставалось болтать в воздухе руками и ногами, пытаясь вырваться из железной хватки.

— Вот ты и попался! — прогремело у самого моего уха.

Этот голос я узнаю из тысячи. Внутри всё оборвалось от леденящего душу ужаса.

С трудом веря в происходящее, и всеми фибрами души надеясь, что обозналась, повернула голову, скорее по инерции, чем осознанно, стараясь рассмотреть своего мучителя.

Увы, слух не обманул, и глаза подтвердили правильность догадки. Меня собственноручно держал за «шкирку» сам глава Тайной канцелярии и злорадно так ухмылялся.

— Вот так удача, — протянул с омерзительной улыбочкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Дяденька пустите, — пискнула, продолжая дергаться и извиваться всем тельцем.

— Э нет, друг любезный, ты поедешь со мной.

— За что, дяденька, я ничего не сделал?! — закричала, что есть мочи, дабы привлечь внимание, и отчаянно пытаясь вывернуться.

Мои действия походили больше на трепыхание маленького глупого воробышка в руках матерого кота, хватка у герцога была железная. Даже понимая, что моё сопротивление бесполезно, продолжала дергаться. Но самым главным было, чтобы при всем этом кепка не свалилась, иначе это мое представление рисковало стать последним.

Герцог, не обращая внимания сопротивление, молча поволок меня к своей карете. Народ с удивлением и любопытством поглядывал на нас, но заступаться за несчастного мальчугана никто не спешил.

— Люди добрые, — заорала громче прежнего, срывая голос, дабы он звучал сипло, как у подростка. — Это что ж такое делается? Ни в чем неповинного человека хватают прямо на улице!

Мои вопли преследовали ещё одну цель: мальчишки Шкета обязательно передадут ему весть о произошедшем, а он у меня сообразительный и придумает, как мне помочь.

— Это ты ни в чем неповинный? — хмыкнул его сиятельство, спокойно продолжая тащить меня за собой.

— А что я сделал, дяденька, что сделал? — как можно громче возмущалась, оглашая своим криком всю площадь и стараясь увернуть от второй руки герцога.

Одной рукой он продолжал держать меня за шиворот, а вот второй пытался ухватить еще за какую-нибудь часть тела, чтобы удобней было тащить, но я ему не давала такой возможности. Если глава Тайной канцелярии наткнётся случайно на мои выпуклые мягкие места, то несдобровать мне. Хоть я и перетянула тканью грудь, но рисковать не стоит. А не сделай я этого… Ох, даже подумать страшно.

— Если бы ты что-то натворил, уже сидел бы за решёткой, — резко оборвал мои причитания герцог и засунул брыкающееся тельце в карету.

Следом сел сам, придавив меня к сидению. Отодвинулась от него подальше, делая вид, что жутко обижена на подобную несправедливость. Ехали мы молча. И вот несколько минут тряски, и Саблер уже затаскивает мою неудобную, вырывающуюся тушку к себе в кабинет.

— Он? — спросил, как только закрыл за нами дверь.

— Он! — ответил радостно тот самый рыжий, что кормил меня пирожками.

На этот раз, кажется, я попала…

— Я ж говорил, глазищи одни, — продолжал добрый «рыжик» с восторгом.

Меня тут же накрыло холодной волной страха повторно. «Неужели линзы выпали?», — поморгала. — «Нет, всё на месте». Моя маскировка не должна меня подвести. Сегодня это карие невыразительные глаза, макияж изменил немного их очертания, серое лицо с угловатыми чертами под слоем дорожной пыли, дабы не заметен был сам грим. Тут главное, чтобы они не придумали меня умыть и кепку не снимали.

— Ну что, будем чистосердечно признаваться? — неожиданно ворвался в мои размышления грозный голос главы Тайной канцелярии.

— Это чего же? Я ничаго такого не делал, — возмутилась я совершенно натурально, неправильно употребляя и коверкая слова, подражая говору беспризорников.

— А не такого что делал? — тут же ухватился за оговорку герцог.

— Ничаго. Вообще ничаго не делал, — и с показной бравадой, как только меня выпустили из захвата, развалилась на стуле, закинув ногу на ногу. — Иду себе тихонько, никого не трогаю, а тут дяденька хвать меня за шкирятник и сюда в контору.

— Видишь, Аден, — издевательским тоном обратился герцог к своему рыжему другу. — Он ничего не делал, а мы его сюда…

— Как же так, некрасиво, — в разговор вступил рыжик, обращаясь ко мне. — Я тебя тут пирожками кормил, за хорошего человека принял, а ты письмо стащил. А теперь заливаешь, что ничего не делал.

— Какие пирожки? Какие письма? Я-то и буков не знаю, и читать не умею… Путаете вы меня с кем-то, дяденьки…

Но договорить я не успела, герцог неожиданно вплотную подошёл ко мне и навис грозной скалой. Сердце пропустило один удар, а потом застучало в сумасшедшем ритме. Меня кинуло в холодный пот, а по телу пробежал целый табун мурашек. Как-то сразу моя поза стала ужасно неудобной, захотелось ножки вместе поставить, как прилежная леди, и ручки на них сложить. Усилием воли заставила себя не менять положения, только голову пришлось задрать вверх, чтобы видеть лицо Саблера.