Разделённые вихрем судьбы - Глеб Янышев

Дрейк прокашлялся:

— Ну… как бы это сказать. В общем-то, они мне ничего не сделали. Просто они как-то обидели одного из моего вида, это было уже давненько, но он тогда подал жалобу императору, а тот в свою очередь издал закон, что все Р'уло должны ненавидеть эльфов. Постепенно, поколение за поколением это вошло в привычку, хотя закона как такового давненько нет…

— Мало что поняла я из вашего рассказа, — ответила Рианон. — Но насколько я помню, в наших землях вы такой только один. Что же выходит, что эльфы из этих земель повинны в вашей обиде лишь потому только, что они — эльфы? Это как-то странно и слишком грубо.

— Эльф — он и есть эльф, не так ли, Дрейк? А что до этой нелюбви — пока что это только слова, всего-то, — усмехнулся Фаразон.

— Вот потому-то я никогда и не стремлюсь понять вас, тех, кто о себе высокого мнения, — высказала Рианон, немного испугавшись, не слишком ли грубо вышла последняя фраза.

— Ну среди Хранителей был эльф, любимчик Фаразона. Я даже иногда его как напарника использовал. Так что эльфов терпеть мне приходилось.

— Дрейк, у меня нет любимчиков. Есть ученики и только, — резко ответил Фаразон, и лицо его сделалось серьезным. Но хозяин таверны продолжал, обращаясь к девушке:

— В целом ты права. Эльфы из этого мира моей расе ничего не сделали, но закон есть закон. Если бы не существовало наших законов, то мы бы погрязли в анархии. Да и к тому же, у нас за нарушение любого закона мгновенно приговаривали. Но, закона нет, как нет и нашего императора более, как нет и всей моей расы, а привычка осталась. Не могу спокойно слышать об эльфах, а когда они рядом оказываются, начинаю злиться. Да и если еще кто-нибудь начнет наши уши сравнивать — это из себя выводит, — неожиданно спокойным голосом объяснил Дрейк.

— Ну да, конечно… все удобно очень под закон списывать, — фыркнула Рианон. — Между прочим, у вас с эльфами весьма много похожего. Хотя бы те же самые уши, которые вы так просили не сравнивать. Ведь ваши уши действительно похожи. Да и цвет кожи ваш близок к коже эльфа из ледников.

— Нет! — вспылил Дрейк.

— Это его уши похожи на мои и его цвет кожи близок к моей, а никак не наоборот! Между прочим именно этим тогда эльфийский правитель оскорбил нашего Повелителя Природы. Ну и еще упоминанием о своей первородности, хотя наша раса существовала задолго до появления эльфов. Вот так и началась одна из великих войн, — уже успокоившись, закончил Хранитель. А затем, будто вспомнив про Фаразона, прибавил:

— Любимчики есть у всех, это вполне естественно. А то, что ты этого не признаешь, только доказывает мою правоту, — и хозяин таверны неожиданно показал язык колдуну.

Рианон от души засмеялась.

— И что? Это действительно повод для такой сильной обиды? Не все ли равно вам, кто раньше родился, а кто позже. Вы даже не от одного предка наверняка. И из-за этого недолюбливать их? Это как-то инфантильно. Общаясь с вами, я даже не могу представить, что вы были одними из Хранителей…

— Ничего это не доказывает. А то что ты сравнял меня по себе — тоже ничего не значит… Как это не можешь представить? — вдруг переключился Фаразон.

— Очень просто — я бы таким как вы не доверила управление делами всех земель… Да и россказни ходят про Орден Хранителей, где их совершенно не такими описывают. Я вот думаю — а правда ли вы те Хранители, за которых выдаете себя…

— Нет, мы самозванцы. Как бы я хотел так ответить, но один из законов запрещает мне лгать, — пробормотал Дрейк.

— И тем не менее верить всем вашим словам мне что-то не хочется, — сказала Рианон.

— Ну вот. Хотя бы ты переключилась с себя на нас, — заметил колдун. А Дрейку тем временем съязвил: — Ты, конечно, всегда выполняешь все предписания своих законов, да?

И не дожидаясь ответа поднялся из-за стола.

— А сейчас мне пора. Приятно было побеседовать.

С этими словами колдун удалился.

— Я наместник Восьмицвета, я имею право отменять законы и принимать новые! — вдогонку прокричал Дрейк, а затем тихо добавил:

— Только вот существующие законы я все-же продолжаю соблюдать, как бы это ни выглядело со стороны. Просто никто и никогда у меня не спрашивал полного текста закона, — едва слышно закончил он.

Рианон только усмехнулась, оставив сцену между колдуном и хозяином таверны без комментариев.

— Удобное положение. Те законы, что мешают — можно отменить, а соблюдать только такие, какие бы вас устроили… Нет, все же я никогда не пойму вас…

— На самом деле я отменил всего три закона: закон о ненависти к эльфам, закон о сохранении вида и закон о расовой войне. Так что не надо говорить, что я соблюдаю лишь те, что меня устраивают. Оставшиеся законы мне больше мешают, чем помогают, но они необходимы, а вот отмененные как раз принесли благо Урахреста — так что я свой долг Хранителя выполнил.

Для Рианон почти каждый монолог Дрейка изобиловал самыми разными сведениями. Но чего она еще могла ожидать от Хранителя? Они не одну сотню лет жили на Урахреста, и естественно, рассказать им было что.

— Вот так, — продолжал хояин таверны. — Неужели опять началось? Помню то, чего не происходило, — Дрейк задумчиво помахал рукой в воздухе, и подбежавшая служанка поставила на стол перед ним кружку с вином.

Сверху послышался грохот. По лестнице со второго этажа сбежала Лаура, перепрыгивая вниз через три ступеньки.

— Рианон! Рианон! — крикнула она на весь зал.

Рианон даже приподнялась со своего стула:

— Что такое?

— Есть разговор. Серьезно. Скорей пошли! — потянула за руку ее Лаура, по пути улыбнувшись Дрейку и поприветствовав его.

Рианон не успела ничего сказать, как Лаура утянула ее за руку за собой.

Уже у двери в комнату девушка наконец смогла отдышаться и спросить у сестры, что послужило причиной для такой паники.

— Сейчас все сама увидишь, — сказала Лаура и отворила дверь в комнату Марни.

Первое, что увидели сестры, когда вошли в комнату, была Марни, которая возилась с оконной рамой.

— Не открывается никак! — со злостью в голосе ответила вошедшим она, пытаясь подцепить задвижку острием кинжала.

Рианон наконец увидела, в чем причина такой паники, и сердце ее заколотилось в бешеном ритме. За окном, стараясь укрыться от сильных капель ливня, к стеклу прижимался крылатый зверек. В нем девушка сразу узнала летучую мышь, которую посылал Баэро из Твердыни Заката. Ни единой вести от него так давно не приходило, что Рианон уже начала терять надежду. Но зверек был здесь и сейчас. Он отыскал их и добрался, несмотря на столь сильный ливень, который и человеку-то при длительном нахождении на улице больно бил по коже, что уж говорить про существо размером чуть больше кулака.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});