Рейтинговые книги
Читем онлайн Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью - Денис Дроздов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 75

Многие рисунки отца Пастернака Леонида Осиповича – знаменитого живописца и графика – были уничтожены сапогами зенитчиков. После возвращения из эвакуации в 1943 году Пастернаку пришлось некоторое время жить у поэта В.А. Луговского, пока в его квартире в Лаврушинском делали ремонт. Роман «Доктор Живаго», который принес Борису Леонидовичу мировое признание и Нобелевскую премию, писался тоже в Доме писателей. В 1950-х годах Пастернак часто устраивал литературные вечера, на которых читал главы «Доктора Живаго». В 1952 году Борис Леонидович сообщил грузинскому поэту С.И. Чиковани: «Из людей, читавших роман, большинство все же недовольно, называют его неудачей, говорят, что от меня они ждали большего, что это бледно, что это ниже меня, а я, узнавая все это, расплываюсь в улыбке, как будто эта ругань и осуждение – похвала»[106]. Иногда чтения устраивались в комнате младшего сына Пастернака Леонида. Четырнадцатилетнему мальчику, в отличие от взрослых, очень нравился роман, и Борис Леонидович невероятно ценил поддержку сына.

Соседом Пастернака по площадке был Ю.К. Олеша. В кругу писателей-современников его называли «королем метафор». Он всегда придумывал что-нибудь интересное и образно это описывал. Олеша вел дневник, который лег в основу автобиографической книги «Ни дня без строчки». Об этой книге нельзя рассказать – ее лучше читать. Юрий Карлович вспоминает об удивительных встречах в Лаврушинском: «Целый ряд встреч. Первая, едва выйдя из дверей, – Пастернак. Тоже вышел – из своих. В руках галоши. Надевает их, выйдя за порог, а не дома. Почему? Для чистоты? В летнем пальто – я бы сказал: узко, по-летнему одетый. Две-три реплики, и он вдруг целует меня. Я его спрашиваю, как писать – поскольку собираюсь писать о Маяковском. Как? Не боясь, не правя? Он искренне смутился – как это вам советовать! Прелестный. Говоря о чем-то, сказал:

– Я с вами говорю, как с братом.

Потом Билль-Белоцерковский с неожиданно тонким замечанием в связи с тем, что у Мольера длинные монологи и странно, что актеры «Комеди Франсэз», которых он видел вчера по телевизору, не разбивают их между несколькими действующими лицами. Долгий монолог его самого по поводу того, ложиться ему на операцию или не ложиться. Потом Всеволод Иванов. (Это все происходит перед воротами дома.) Молодой. Я думал, что он в настоящее время старше. Нет, молодой, в шляпе. Сказал, что написал пьесу в стихах. Как называется, почему-то не сказал»[107].

В квартире литературоведа В.Б. Шкловского во времена гонений находили приют поэт Осип Эмильевич Мандельштам и его жена Надежда Яковлевна. Поэт признавался в том, что он не любил Замоскворечье с его патриархальными особняками и барским крепостным прошлым. В очерке «Путешествие в Армению» Мандельштам говорит: «И я благодарил свое рождение за то, что я лишь случайный гость Замоскворечья и в нем не проведу лучших своих лет. Нигде и никогда я не чувствовал с такой силой арбузную пустоту России; кирпичный колорит москворецких закатов, цвет плиточного чая приводил мне на память красную пыль Араратской долины»[108]. Осенью 1937 года в Лаврушинском в квартире писателя В.П. Катаева состоялась встреча Мандельштама с А.А. Фадеевым – в то время заместителем председателя оргкомитета Союза писателей СССР. После этой встречи Осип Эмильевич получил от Литфонда путевку в дом отдыха в Саматиху. Вернуться в Москву Мандельштаму было не суждено. В Саматихе начался путь поэта в лагерный пункт Вторая речка под Владивостоком, где он скончался в декабре 1938 года.

В Доме писателей селились не только литераторы. Например, в квартире № 39 жил генерал-лейтенант В.В. Крюков со своей женой известной певицей Л.А. Руслановой. В 1948 году Крюкова арестовали за «грабеж и присвоение трофейного имущества в больших масштабах» и из Лаврушинского переулка увезли на Лубянку. Следом была арестована и Русланова, находившаяся на гастролях в Казани. Обвинение, предъявленное ей, – «антисоветская деятельность и буржуазное разложение». Никто тогда не вспомнил, как с самых первых дней Великой Отечественной войны Лидия Андреевна выезжала на фронт в составе концертной бригады, как пела своим необычайным голосом, заставлявшим самого Шаляпина плакать, перед солдатами свои знаменитые «Валенки». В 1953 году Крюков и Русланова были реабилитированы.

История русской литературы XX века неразрывно связана с Домом писателя. Я ни словом не обмолвился об А.Л. Барто, И.А. Ильфе, Е.П. Петрове, К.Г. Паустовском и других славных писателях. Да простят меня их почитатели, но нам нужно двигаться дальше. Закончить же о «доме-каланче» хочется словами непревзойденного Ю.К. Олеши: «Если Вам захочется, напишите мне по адресу: Москва, Лаврушинский переулок, 17, кв. 73, – а не захочется, не напишите, но вспомните обо мне! Ваш Юрий Олеша. 1958 – 3 января»[109].

ТРЕТЬЯКОВСКАЯ ГАЛЕРЕЯ

(Лаврушинский переулок, № 10)

Путеводитель братьев Сабашниковых 1917 года «По Москве. Прогулки по Москве и ея художественным и просветительным учреждениям» дает следующую характеристику Лаврушинскому переулку: «Как и параллельный ему Малый Толмачевский, Лаврушинский сохранил еще кое-какие черты замоскворецкого провинциализма: много зелени, дома в садах, за высокими глухими деревянными заборами. Как раз такую картину имеем мы в угловых владениях Лаврушинского переулка. А по левой его стороне мы увидим ряд покосившихся кирпичных амбаров с железными решетками и ставнями, такие же покосившиеся ворота, – типичное владение большой купеческой фирмы со складами тут же при доме. Сделаем несколько шагов и за амбарами увидим… Фасад Третьяковской галереи!»[110] С самого момента открытия музея о Третьяковской галерее не перестают говорить, Павлом Михайловичем Третьяковым не перестают восхищаться.

В 1774 году прадед будущего основателя галереи Елисей Мартынович Третьяков переселился из Малоярославца Калужской губернии в Москву вместе с женой Василисой Трифоновной и сыновьями Захаром и Осипом. Елисей Мартынович занимался мелкой торговлей и до конца своих дней был купцом третьей гильдии. Дед Третьякова Захар Елисеевич тоже ничем не выделялся в среде среднего московского купечества, занимался мелкой торговлей. Его сын Михаил Захарович стал уже купцом второй гильдии. Он изготовлял ткани и продавал их на ярмарках и в своих собственных лавках в Китай-городе. Удачная женитьба на дочери богатого коммерсанта Александре Даниловне Борисовой способствовала дальнейшему процветанию дела. В 1832 году у Третьяковых родился первенец Павел, а через два года второй сын – Сергей. Всего у Михаила Захаровича было девять детей. Нельзя сказать, что Третьяковы жили роскошно или даже богато. Михаил Захарович был довольно строгим родителем, не терпел баловства и пустого времяпрепровождения. Он старался дать детям хорошее образование, нанимал учителей, которые приходили на дом, и сам следил за их успехами. Александра Даниловна занималась музыкой, любила театр и другие искусства. В доме Третьяковых всегда были картины и книги. Страшное горе постигло семью в 1848 году: от скарлатины умерло четверо детей. Это горестное событие отразилось на здоровье Михаила Захаровича. Через два года он скончался. В своем духовном завещании незадолго до смерти он написал: «Так как образ торговли моей сыновьям моим известен, то я надеюсь, что они будут следовать всем моим правилам, которые я старался внушать им»[111].

Усадьба Третьяковых в Лаврушинском. Фотография 1900 г.

Семейное дело осталось старшим сыновьям – семнадцатилетнему Павлу Михайловичу и пятнадцатилетнему Сергею Михайловичу. И они оказались предпринимателями от Бога. Очень скоро братья расширили дело от обычной торговли в лавках до собственного большого магазина полотняных, бумажных и шерстяных товаров на знаменитой купеческой улице Ильинке. Они организуют торговый дом «П. и С. братья Третьяковы и В. Коншин». Третий учредитель был мужем одной из сестер Третьяковых и бывшим приказчиком их отца. В середине 1860-х годов они приобрели Ново-Костромскую льняную мануфактуру, которую впоследствии сделали одной из лучших в России. Третьяковы были также и известными жертвователями и благотворителями. Павел Михайлович был попечителем Арнольдовского училища для глухонемых, оказывал финансовую помощь исследовательским экспедициям, жертвовал деньги на возведение храмов. Иногда пожертвования Третьякова превышали затраты на приобретение картин. Сергей Михайлович активно участвовал в общественной жизни Москвы. Он был гласным Московской городской думы и городским головой.

В 1851 году Третьяковы приобрели у купцов Шестовых усадьбу в Лаврушинском переулке с двухэтажным особняком и обширным садом. Во второй половине XVIII века этой усадьбой владела семья потомственных военных Кологривовых. Главный дом, выстроенный хозяйкой – «капитаншей» А.А. Кологривовой, – стоял на палатах XVII века. На красную линию Лаврушинского переулка выходил северный флигель. В пожаре 1812 года дом уцелел практически полностью. При следующих владельцах усадьбы – богатых купцах-чаетор говцах Шестовых – в 1835 – 1839 годах был построен южный флигель, а главный дом украшен классицистическим аттиком.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 75
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью - Денис Дроздов бесплатно.
Похожие на Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью - Денис Дроздов книги

Оставить комментарий