Совесть короля - Мартин Стивен

— Не желаете нанять пару человек, чтобы переправить вас на ту сторону реки? — поинтересовался неприветливый лодочник.

— Ну как, нужна нам чья-то помощь? — спросил Грэшем. Лица его слуг приняли оскорбленное выражение. — Благодарю вас. Помощь нам не нужна.

Навстречу им, держа в руках кувшин с водой и на редкость чистую тряпицу, выбежала жена лодочника — невысокая пухлая женщина с румяными щеками и тремя подбородками. На лице ее читались беспокойство и испуг.

— Моя дорогая… госпожа… Я подумала, что вам захочется… не знаю, что там у вас произошло, но…

Джейн молча посмотрела на нее сверху вниз. Было заметно, что добрая женщина уже засомневалась, правильно ли поступила, обратившись к благородной даме «моя дорогая!». И как только такое сорвалось у нее с языка? Не иначе, нечистый попутал… Но что это?

Джейн положила ей руки на плечи. Удивленная женщина подняла голову, и Джейн запечатлела у нее на лбу поцелуй.

— За всю свою жизнь я не видела никого добрее вас, — произнесла она.

— О, миледи!.. — вскрикнула женщина, заливаясь краской смущения. — Можете оставить себе и кувшин, и тряпицу.

С этими словами она бросилась назад в деревянный дом, в котором жила вместе с мужем. Спустя пару минут руки и лицо Джейн были чисты.

— Ты могла бы одновременно управлять кораблем и отражать атаку врага? — спросил ее Грэшем.

— Да я бы своими руками построила корабль, лишь бы тот доставил меня домой и прямо в ванну, — пробормотала Джейн и, подняв юбки, шагнула в лодку, где деловито взялась за руль. Правда, часть ее «я» по-прежнему оставалась в шоке и плохо осознавала происходящее.

Лишь трое слуг были в состоянии грести. Манион и Грэшем переглянулись.

Сэр Генри сбросил куртку. На рубашке, в том месте, где выпущенная из арбалета стрела задела грудь, запеклась кровь, а воротник был порван. Манион занял место рядом с хозяином, заменив младшего Гарри и тех, кто получил серьезные ранения. Видя, что господин взял на себя их роль, слуги заулыбались.

— Послушай, старина, — обратился к Маниону Грэшем. — Делай что хочешь, только не дыши на меня!

Манион с довольным видом рыгнул и энергично взялся за весло.

— А теперь гребем!

Они отошли от пристани. По сравнению с той стремительной скоростью, с какой всего пару часов назад сэр Генри и его люди перебрались на этот берег, сейчас лодка двигалась еле-еле. Однако им удалось привлечь к себе взгляды не одного десятка глаз. Еще бы! Ведь не каждый день увидишь, как на весла садится благородный джентльмен, раненые слуги сгрудились на корме, а рулем управляет прекрасная леди. В общем, столь удивительное зрелище привлекло к себе большее внимание, нежели Великая Армада, когда та приблизилась к берегам Англии. С других лодок и баркасов доносились крики и свист, что, в свою очередь, приковывало к ним взгляды все новых и новых наблюдателей. Не прошло и пары минут, как вслед за Грэшемом увязался целый эскорт из лодок, лодчонок и даже нескольких крупных барок. Любопытным не терпелось узнать, куда же держит путь столь необычная компания.

* * *

Похоже, в Доме уже заметили их приближение и заподозрили неладное. На пристани начали собираться люди. С каждой минутой их становилось все больше и больше, пока там не оказались все до единого обитатели Дома. Челядь приветственно махала руками, радуясь возвращению хозяина и хозяйки, однако как только лодка приблизилась к берегу, все — от стюарда до кухонных мальчишек — словно по команде умолкли, как громом пораженные увиденным зрелищем: пропитанная кровью рубашка Грэшема, испачканное платье Джейн, раненые слуги на корме. Стоявшие на причале тут же принялись пересчитывать людей в лодке. Все ли вернулись? Младший Гарри поднял голову и заставил себя улыбнуться, кто-то другой из слуг помахал рукой. Как только стало понятно, что вернулись все, хотя и израненные, но на своих ногах, у собравшейся на пристани толпы вырвался рев облегчения. Восторг был бурным: народ кричал и прыгал от радости, так что доски пристани ходили ходуном.

Казалось, сотни рук протянулись, чтобы схватить нос лодки и помочь ей пристать к берегу. Сосредоточенно поджав губы, Джейн продолжала делать свое дело — следила за тем, чтобы лодка плавно подошла к берегу. И верно: та легко, как перышко, как поцелуй, которым мать одаривает своего первенца, коснулась пристани. Ну все, сейчас расплачется, подумал Грэшем, глядя на жену. Ага, вот уже и губы подрагивают. Впрочем, стоит ли удивляться этому после всего, что ей довелось пережить. Он встал во весь рост, качнув лодку.

— В следующий раз точнее работай рулем, — произнес сэр Генри. — Впрочем, для первого раза очень даже неплохо. Особенно для женщины.

Джейн посмотрела на него и вся напряглась. Дрожь прошла. В считанные мгновения между ними промелькнуло столько эмоций, сколько они пережили за предыдущие три недели. Благодарность. Раздражение. Гнев. Изумление. Понимание. Страх. Гордость. Тревога. Полное изнеможение.

Грэшем подошел к жене и взял ее за руку. Перед ними собрались все до единого обитатели Дома, за исключением — хотелось бы надеяться — привратника.

«Боже, как я устал!» — подумал Грэшем. В первую очередь это была физическая усталость. Однако уже давала знать о себе усталость умственная — давала знать головной болью, какую ему еще ни разу не доводилось испытывать. И вообще, люди ждут, когда он что-то им скажет. Все обитатели лондонского дома вышли встретить хозяина и хозяйку. Эти минуты войдут в историю, и предания о них будут передаваться из поколения в поколение. В людской их будут рассказывать и пересказывать взволнованным шепотом до самого утра, пока не погаснет последняя свечка…

Грэшем перевел взгляд на Джейн. Та едва заметно кивнула. Как же сделать, чтобы не выглядеть при этом тщеславным? Как избежать напыщенных речей? Как не оскорбить своим высокомерием тех, кто был готов пожертвовать ради него собственной жизнью? Как сказать то, что невозможно выразить в словах?

— Спасибо за вашу заботу, — произнес весь перепачканный кровью сэр Генри. Ему и в голову не пришло, какую жутковатую картину он являл в эти минуты: на груди — кровь, след выпущенной из арбалета стрелы, на руке — глубокая ссадина от удара дубинки. Так мог выглядеть лишь человек, только что с честью вышедший из смертельного поединка.

Лодка покачивалась и подпрыгивала под ним, словно не могла устоять у причала. Впрочем, это не мешало Грэшему сохранять равновесие.

— Мы отправились в театр, и там почему-то нашлись странные люди, кому я и мои сопровождающие понравились даже меньше, чем само представление. Их было… Кстати, сколько их там, по-твоему, было, а? — обратился Грэшем с игривым вопросом к младшему Гарри. Тот, по-прежнему ссутулившись, сидел весь в крови на корме.