Черный проводник - Александр Конторович

— Ишь ты?! Не интересен? Да мне ты, так и вовсе — на хрен не уперся! А вот зачем тебя в Москве видеть хотят?

— В Москве? Да откуда ж я знаю?

— Не просто в Москве, а в ИНО!

— Господи, это что ж за штука такая? Отродясь ни с какой Иной дела не имел…

— Дурак? Или ваньку валяешь?

Хрясь!

И сильный удар резиновой дубинки снес арестанта на пол. В глазах вспыхнули искры.

— Ох… — протянул тот, приподнимаясь на руках. — За что ж меня так-то? И слова не сказал…

— Оттого и прилетело, что не сказал! Вернее, сказал, да не то! Вдругорядь думай, прежде чем что-то говорить!

Кряхтя и охая, Франт взгромоздился на стул, опасливо оглядываясь на ближайшего к нему сотрудника. Тот, вертя в руках дубинку, довольно ухмыльнулся.

— Короче, милок! Ежели ты прямо сейчас не скажешь, за каким-таким рожном тебя хотят серьёзные люди видеть — можешь помахать ручкой своим почкам. Усёк?

— Куда уж яснее-то… А что за люди-то? Может, я и знаю кого?

— Знаешь? Хм… Такое имя, как майор Филимонов, тебе говорит что-нибудь?

— Говорит, — неожиданно твердым голосом ответил Франт. — А имя-отчество его как?

Удивлённо на него посмотрев, лейтенант, раскрыл свою папку:

— Так… Олег Иванович его зовут. А что? Знакомый?

— Вещи мои где?

— Вон там, — кивнул следователь в угол. — В той коробке.

— Там патроны к нагану лежать должны.

По знаку начальника второй энкавэдэшник принес на стол коробку. Лейтенант её раскрыл и заглянул внутрь:

— Ну, вижу их. И что?

— Посмотрите внимательно. Один из них, тот, что в барабан вставлен, должен быть чуть легче остальных.

— Ха! Револьвер-то разряжен!

— Так посмотрите все патроны.

Что-то бормоча под нос, лейтенант высыпал патроны на стол. Кивнул своему подчиненному, и оба они стали их осматривать.

— Вон тот! — вытянул руку Франт, чуть приподнявшись со стула.

Глаза всех присутствующих устремились туда, куда указывал палец арестанта.

Всех, в том числе и дубиноносителя.

Р-раз!

И, не выпрямляясь, арестант резко провернулся на полусогнутых ногах. Захватив за руку стоявшего позади стула сотрудника, он резким движением отправил его в сторону стола. Врезавшись в своего товарища, стоявшего справа от стола, дубинодержатель сбил его с ног, и они вместе долбанулись о стену.

Два!

Совершив сложный пируэт, Франт резко сократил расстояние до стола. И, выбросив вперед правую ногу, резко пробил ею в грудь начавшему было вставать лейтенанту.

С грохотом сбив стул, тот присоединился к своим подчиненным.

Подхватив со стола разряженный наган, арестант от души долбанул рукояткой по головам обоим конвоирам. Кулаком врезал по морде и их начальнику, после чего, выдернув у него из кобуры револьвер, взвел курок.

— Ну? — ткнув со всей силы стволом в горло чекиста, поинтересовался Франт. — Ещё вопросы есть?

— Э-э-э… ты всё равно не уйдешь… тебя не выпустят.

— А твоя-то какая печаль? Как оно ни повернись — никто из вас про то и не узнает. Разве что на том свете повстречаемся…

— Чего надо?

— Кто меня вызывал в Москву?

— Слуцкий. Комиссар госбезопасности второго ранга.

— Кто такой?

— Начальник ИНО НКВД.

— А майор этот при чём?

— Не знаю. Приказано держать его в курсе дела.

— Кто вам приказал?

— Каруцкий. Начальник УНКВД Запсибкрая.

— Что он сказал?

— Выяснить, зачем Москве этот зэк, и доложить ему.

— На чем вы приехали?

— Во внутреннем дворе машина стоит.

— Водитель?

Лейтенант скосил глаза вбок:

— Вон там лежит…

Коротко взмахнув рукой, арестант отправил в беспамятство и его. Подскочил к двери и прислушался. Тихо…

Бесцеремонно раздев валявшегося в отключке водителя, Франт переоделся в его форму. «Чуть тесновато… но сойдёт, мне в ней долго не ходить», — подумал он. Взяв со стола коробку, он ссыпал в неё патроны, запихал свою одежду, сунул туда же и один из трофейных револьверов. Разодрав на части гимнастерку одного из энкавэдэшников, связал ею руки и ноги им всем. Тряпок не хватило, пришлось пожертвовать и гимнастеркой лейтенанта. Запихав всем чекистам в рот импровизированные кляпы, бывший арестант пошарил в столе оперуполномоченного и прихватил с собой кое-что из найденного. Надев шинель водителя, взял в руки коробку и реглан лейтенанта, положив его сверху. Вышел в коридор. Поставил коробку на пол и, вытащив из кармана нагановский патрон, забил его рукояткой револьвера между дверью и косяком. Теперь дверь открыть было проблематично. Хотя снаружи это не особенно бросалось в глаза.

Держа перед собою коробку с вещами и лежащим сверху регланом лейтенанта, он спустился во двор. Огляделся и, обнаружив автомашину НКВД, направился к ней. Открыл заднюю дверь и поставил туда коробку.

Сел за руль и покрутил стартером, каждый раз выключая двигатель, прежде чем он схватывался.

Вылез назад и во весь голос выматерился. Подошёл к будке постового и постучал кулаком в дверь.

— Что нужно? — на пороге возник милиционер.

— Слышь, братишка, что-то с машиной у меня… Надо вещи в отдел отвезти, а она не заводится. Подтолкнуть бы её, а?

— Это можно, — кивнул постовой. — Сейчас ребят позову…

К тому моменту, когда вызванные им товарищи вышли во двор, Франт уже сидел за рулем. Мало ли… среди них могли оказаться и те, кто провожал его в кабинет. А узнать бывшего зэка, сидящего в машине, было всё-таки не так просто. Постового он не опасался, тот арестанта в лицо видеть не мог.

Первая попытка завести машину оказалась неудачной — двигаясь по кругу, её разогнать не получалось.

— По прямой давайте! — крикнул он милиционерам.

— Добро! — кивнул постовой.

Открыв ворота, машину вытолкали на улицу. Разогнали её вдоль улицы, и вот тут мотор, наконец, схватился.

Прибавив газу, Франт благодарно помахал рукою милиционерам.

«Ну вот, — подумал он, — не пришлось просить ворота открывать… так-то могли и пропуск потребовать или дежурного вызвать…»

Оставив за собою клуб сизого дыма, машина повернула за угол и скрылась из глаз…

— Утром подъезжай. — Майор Филимонов взял с заднего сиденья портфель. — Часиков в семь. Мне завтра к руководству в одиннадцать часов назначено, так что я немного на службе поработаю, подготовлюсь.

— Как скажете, Олег Иванович, — кивнул водитель. — В семь, значит, в семь.

Проводив глазами автомобиль, майор повернулся и зашагал к подъезду. Тихий колодец двора, неподалеку от Столешникова переулка, был почти пуст. Людей практически не видать.

«Вечер, — подумал он. — Все по домам сидят, только окна светятся. А когда я сам вот так, вечером, после рабочего дня, сидел за столом с друзьями? Про семью и не говорю… если на работе с утра до ночи сидишь, когда уж тут женихаться?»

В свои тридцать два года он ещё выглядел завидным женихом. Высокий, статный и с красивым лицом. Представительный мужчина, да ещё и квартира отдельная есть! Тот ещё кадр! Только вот дальше мимолетных романов как-то и не заходило… Так что он махнул на подобные вещи рукой. Хуже уже не будет, а он давно привык к холостяцкому быту.

«Надо будет зайти к Наталье Степановне, управдому, — перешагивая через ступеньки, подумал Филимонов. — Обещала кого-то там подобрать в качестве домработницы. Не самому же мне с веником и тряпкой чистоту в квартире наводить?»

На площадке второго этажа стоял и, выпуская дым в окно, курил сосед по подъезду — длинный и нескладный инженер Степанович.

— Вечер добрый, Олег Иванович, — увидев майора, поздоровался он.

— И вам того же, Павел Петрович, — кивнул майор. — Что, опять домашние заели?

— Даже не говорите! — сокрушенно взмахнул рукою инженер. — Всё им не к месту! Здесь не дыми, туда не стряхивай… ужас! Насколько вам проще! Я даже завидую иногда!

— У вас маленький ребёнок, — примирительным тоном произнёс Филимонов. — Надо же и о нём думать?

— Я и так на кухне курю! — возмутился инженер. — Что ж им ещё нужно-то?

Мать Степановича и его жена, на удивление быстро спевшиеся, представляли собою разительное опровержение общепринятой поговорки относительно невозможности одновременного существования двух женщин в одной кухне. Так что беднягу грызли сразу с двух сторон.

Распрощавшись с соседом, майор поднялся выше. Жил он на третьем этаже пятиэтажного дома в двухкомнатной квартире.

Уже доставая ключи, он услышал шаги — кто-то, мурлыча под нос песню, неторопливо спускался сверху.

«Должно быть, Василий Федорович, — подумал Филимонов. — Это у него привычка всё время под нос что-то напевать…»

Скрипнули перила — идущий сверху человек вдруг резко перемахнул через них вниз.

Шлёп!

Приземлился он на лестничную площадку.