Данность жизни. Сборник рассказов - Вячеслав Адамович Заренков

выходной Женька с друзьями, мирно беседуя, распивал пиво под сенью липы. Дрозд, пригнув голову, мирно похаживал рядом. Вдруг он, неожиданно вскрикнув, схватился за левую сторону груди и начал медленно оседать на землю…

– Дрозд, ты чего? – подбежал Женька к нищему. – Что с тобой?

Дрозд упал на землю, лицо его побледнело, затем приобрело синеватый оттенок, и он затих, не проявляя признаков жизни. Пальцы правой руки зажали мертвой хваткой лямку рюкзака.

Скорая помощь и милиция прибыли одновременно. Врач зафиксировал смерть от сердечного приступа и вызвал машину для сопровождения тела Дрозда в морг. Старший сержант милиции, с трудом разжав пальцы мертвеца, изъял рюкзак, описав имущество Дрозда в виде рюкзака и сумки, и пригласил Женьку и его друга Толика быть понятыми при составлении протокола.

В местном отделении милиции в присутствии Евгения и Анатолия открыли рюкзак и все, кто был в помещении, ахнули – рюкзак был плотно забит деньгами, в основном аккуратно сложенными в пачки и перетянутыми резинкой десятирублевыми купюрами. Среди них были и свернутые в трубочки пяти– и трехрублевые купюры.

– Вот это да! – широко раскрыв глаза, произнес усатый лейтенант.

– Ничего себе! – вторил ошарашенный сержант и спросил лейтенанта: – Что делать будем?

– Надо доложить начальству, – поднимая трубку телефона, произнес лейтенант.

Начальство, в лице капитана милиции и его помощника, прибыло через пятнадцать минут. Начали пересчитывать содержимое рюкзака. Евгений, да и все присутствующие, ошалели от суммы, которую назвал капитан:

– Семьдесят тысяч сто девяносто рублей, – произнес милиционер.

Это была колоссальная по тем временам сумма. На эти деньги можно было купить 10 машин «Жигули» или 8 хороших двух-трехкомнатных квартир в кооперативе.

– Это ж сколько мне надо работать, чтобы накопить такую сумму? – подумал Женька, прикидывая в уме и сравнивая со своей зарплатой в 125 рублей в месяц. – Да-а-а… – протянул он, мысленно подсчитав, – почти 70 лет, в общем, до самой старости…

Как мог собрать нищий Дрозд такую сумму, никто понять не мог. Но с тех пор Женька, а нынче Евгений Николаевич, не верил попрошайкам.

А окончательно веру в необходимость помогать нищим подорвал случай в Испании. В один из летних дней Евгений Николаевич мирно шествовал по одной из людных улиц Мадрида, разглядывая старинные здания и витрины магазинов. На углу одного из домов стоял бородатый нищий с табличкой, на которой было написано на английском и русском языках: «Подайте инвалиду войны на протез ноги». Нищий был на костылях – штанина правой ноги была повязана к поясу. Перед ним лежала шапка со скудным подаянием из мелких монет. Люди проходили мимо, и редко кто бросал монеты в шапку, а если и бросали, то уж самую мелочь.

– Да, долго ему придется собирать на протез, – жалостливо подумал Евгений Николаевич и, призадумавшись, решил показать свою щедрость. – Вот тебе, дорогой, 10 долларов. Береги на протез.

Нищий, удивленно взглянув на прохожего, тихо сказал: «Thank you!», и, схватив купюру, зажал её в дрожащей руке. Отойдя десяток шагов, Евгений оглянулся и не поверил своим глазам: каким-то странным движением нищий спустил штанину и оказался на двух ногах. Прислонив костыли к стене дома, он замахал рукой с десятидолларовой купюрой, что-то прокричал своему коллеге, стоящему на другой стороне улицы с подвязанной левой штаниной. В один миг штанина у коллеги превратилась в ногу, и, схватив костыли, нищие радостно побежали в сторону ближайшего магазина. После этого случая Евгений Николаевич не верил ни одному нищему.

***

– Слушай, дорогой, перестал бы ты этим заниматься. У тебя ведь и пенсия, наверное, есть, и пособие, – вернувшись к действительности, обратился к попрошайке Евгений Николаевич.

– Есть и пенсия, и пособие – хватает, чтобы не умереть с голоду. Но у меня руки нет, – произнес спокойным голосом нищий, – а я хочу быть с рукой. Пусть она будет искусственной, но зато рука… А ты, мил человек, или помоги мне, или проходи с миром, не читай мне нравоучений.

Евгений Николаевич начал сердиться, нищий, мол, а как ведет себя. Настроение исчезло, и он, не дав ничего нищему, продолжил путь. «Вот ведь, совсем обнаглели, пройти невозможно без этих попрошаек. Что им не хватает? И пенсия есть, и пособие, так нет – подайте Христа ради», – передразнил нищего в мыслях Евгений Николаевич. Неожиданно двое бегущих навстречу парней грубо толкнули его с обеих сторон, чуть не сбив с ног.

– Куда прете, совсем людей не видите! – закричал Евгений Николаевич.

– Сам смотри, куда идешь! – прокричал на ходу один из них, и парни убежали, не обращая внимания на возмущенного такой дерзостью Евгения Николаевича.

Настроение было испорчено полностью, и он, ускорив шаг, поспешил домой. Дома, поцеловав жену и сняв пиджак, аккуратно повесил его в платяной шкаф. После чего привычным жестом потянулся к барсетке, всегда висевшей на ремне, и с ужасом обнаружил, что в нужном месте ее нет. В недоумении правой рукой схватился за голову – не может быть, она всегда была с ним. На работе он не расставался с ней – там были все документы: паспорта, кредитки, кошелек, мобильный телефон с массой информации, визитки и еще куча всяких нужных вещей… Где он мог ее потерять?!

Евгений Николаевич лихорадочно начал вспоминать: уходя с работы, он позвонил жене и положил телефон в барсетку, по пути домой никуда не заходил и барсеткой не пользовался, при разговоре с нищим она была на месте, так как, несмотря на нелюбовь к попрошайкам, рука машинально потянулась к барсетке поискать мелочь.

Куда же и когда она могла исчезнуть? И тут в памяти всплыла встреча с парнями – они ведь не просто толкнули его, а на несколько секунд зажали между собой.

«Вот, сволочи, точно они! И как таких земля носит? Где их теперь искать? В милицию бесполезно, что я им скажу? Что я лох? Да и вряд ли они искать их будут. А если даже найдут этих парней, они скажут, знать не знаем, ведать не ведаем, просто шел мужик, задумавшись, столкнулся с нами… А ведь там все документы, вся информация, солидные деньги… Надо срочно заблокировать кредитки», – в панике подумал Евгений Николаевич, набирая номер банка.

***

Утром, после бессонной ночи, открыв дверь офиса, Евгений Николаевич, к своему глубокому удивлению, увидел в приемной вчерашнего однорукого нищего. Тот мирно сидел на диванчике и выслушивал сердитые возгласы секретарши. Под левым глазом нищего светился свежий синяк. Это придавало ему еще более удручающий вид. Увидев Евгения Николаевича, секретарь затараторила:

– Я ему говорю, Евгений Николаевич, я ему говорю, что вы не принимаете, а он,