Заклятие Лусии де Реаль (сборник) - Иван Головня

Закрыв вентиль, Эдвин спешит к месту находки монеты. Подняв оставленную лопатку, он принимается разгребать скопившийся у подножья скалы песок, однако найти что-либо еще не удается. Кроме разве что небольшого, обросшего мелкими водорослями бурого кома песка, скрепленного известью и солями какого-то металла. «Странный ком, – поднимает находку заинтригованный Эдвин. – Здесь должно что-то быть».

Подплыв к балластному камню, Эдвин вдыхает из камеры остатки воздуха, снимает с пояса кошель, крепит его к линю, впихивает в кошель ком песка и подергиванием линя подает Моне сигнал поднимать. И сам вместе с грузом поднимается наверх. Вдохнув с наслаждением свежего воздуха, первым делом интересуется:

– И сколько в этот раз я пробыл под водой?

– Почти семь минут, – взглянув на часы, отвечает Мона. – Не хватило десяти секунд.

– Это уже кое-что! – не скрывает удовлетворения Эдвин. – Впредь надо лишь ставить лодку над тем местом, где предстоит копать. Чтобы не тратить время на плавание к нашему «дыхательному аппарату» и обратно.

– Что нашел? – помогая Эдвину взобраться в лодку, спрашивает Поль. – А песок этот зачем?

– Кое-что… – Эдвин достает из кошеля серебряную монету и протягивает ее Полю. – Да и в этом, как ты говоришь, песке, думается мне, мы найдем что-нибудь…

Эдвин кладет на колени балластный камень и слегка ударяет по нему песчаным комом. После третьего удара ком разваливается на куски, и на дно лодки, поблескивая на солнце, сыплются десятка два серебряных талеров.

– Да мы уже богачи! – восклицает обрадованная Мона. – И это, считай, с первого раза. Если так дело пойдет дальше… – От избытка чувств девушка даже закатывает кверху глаза.

– Вот это да! – вторит сестре Поль, пересыпая монеты с ладони на ладонь.

– То ли еще будет, – задорно подмигивает им Эдвин. – Хотя, по всему видать, здесь кто-то уже поработал. И не так давно. Но мы будем искать. Не думаю, чтобы они все забрали. Нашел же я вот…

Но в последующие три часа ничего больше, если не считать поднятую Полем латунную пуговицу от камзола, искателям сокровищ на глаза не попалось.

Время между тем приближается к полудню. Солнце висит почти над головой и немилосердно припекает. На ровной маслянистой поверхности воды не видно ни одной складки – полный штиль. Сидеть в резиновой лодке становится все невыносимее.

– Ну что? Будем двигать к берегу? – предлагает Эдвин. – Пора подкрепиться. А после полудня, как спадет жара, поныряем еще.

– А за нами как будто кто-то наблюдает с берега, – понизив почему-то голос, говорит Поль. – Какой-то мужик уже минут пять смотрит на нас.

– А-а… это смотритель маяка, – узнает Эдвин человека на берегу. – Я говорил вам о нем. Он тут один на весь остров живет. Странный тип. Похоже, одичал от одиночества. Думаю, вы с ним еще познакомитесь.

Лодка входит в крошечную бухточку и пристает к пологому берегу. Мона и Поль, забрав с собой все, что необходимо забрать, поднимаются по склону на пригорок, а Эдвин остается, чтобы вытащить на берег лодку и укрепить ее на случай внезапного ветра.

Взобравшись на вершину пригорка, Мона и Поль сталкиваются с невысоким костлявым мужчиной лет пятидесяти, одетым в линялую морскую робу и босоногим. Задубевшее на ветру и солнце лицо мужчины покрыто жесткой серой щетиной, на беспокойно бегающие серые глаза надвинута грязная белая кепка.

– У меня вроде как соседи появились, – говорит вместо приветствия бесцветным голосом мужчина. – Надолго пожаловали?

Шедшая впереди Мона приветливо улыбается:

– Здравствуйте! Мы к вам на недельку-другую. Надеюсь, не помешаем. Вы, наверное, смотритель этого маяка?

– Он самый. Смотритель… – сухо отвечает мужчина.

– А можно как-нибудь посмотреть ваш маяк? – первым делом интересуется Поль. – Я никогда не видел маяк изнутри.

Не удостоив мальчишку ответом, маячник продолжает свой допрос:

– Откуда прибыли?

– Из Мориона, – кратко, по-военному отвечает Мона. Собеседник явно не принадлежит к категории общительных людей, с которыми запросто можно перекинуться словом-другим.

– Понятно, – неопределенно кивает головой маячник и, помолчав, задает следующий вопрос: – А сами-то… кто будете?

В это время на пригорок поднимается Эдвин. Обернувшись на звук шагов и едва не столкнувшись с Эдвином нос к носу, маячник что-то невразумительное бормочет, резко поворачивается и, не проронив больше ни слова, быстро шагает в сторону маяка.

– И вправду какой-то он чудаковатый, этот смотритель маяка, – пожимает плечами Мона.

– Можно подумать, что мы без стука ворвались к нему в дом, – добавляет обиженный Поль. – И вообще… я чувствовал себя перед ним невоодушевленным предметом.

– Выходит, прав я был, когда говорил, что это странный тип, – усмехается Эдвин, глядя в спину удаляющегося маячника.

– А что если он тоже ищет золото и видит в нас своих конкурентов? – в голосе Моны слышится озабоченность.

– У меня большие сомнения относительно того, что он знает историю «Сан Антонио», – успокаивает Мону Эдвин. – Хроника-то рукописная, следовательно, в одном экземпляре. И этот экземпляр у нас.

Но у Моны на сей счет свое мнение.

– А почему ты не допускаешь, – говорит она, – что он мог чисто случайно наткнуться на сокровища. Свою монету ты без хроники нашел. А он ведь живет тут, я думаю, не один год.

– А вдруг он действительно отыскал золото и боится, чтобы мы не украли или не отняли его находку? – выдвигает свое предположение Поль.

– Не будем гадать на кофейной гуще, – говорит Эдвин. – Надо при случае потолковать с ним начистоту, и все прояснится.

За разговором о смотрителе маяка кладоискатели не замечают, как подходят к своему жилищу – небольшой пещере под массивным, напоминающим плиту камнем. Рядом с входом в пещеру возвышается столетний дуб. Благодаря его тени в пещере даже в полдень не бывает жарко.

– Берлогу мы, конечно, имеем что надо! – с детской непосредственностью восклицает Поль. – Я мог бы тут всю жизнь прожить.

Похоже, у нас были гости

С утра солнце заметно мутнеет, обволакивается белесой пеленой, увеличивается в размерах. Проходит какое-то время, и на западе, над горизонтом, встает гряда белых причудливых облаков. Такое впечатление, что там вырастает сказочный город с замысловатыми башнями, куполами, пирамидами. Их вершины с каждой минутой становятся все белее, а основания постепенно темнеют. Затем вершины начинают туманиться, терять очертания, лохматиться. От них во все стороны вытягиваются всевозможные дорожки, веники, хвосты. Воздух перенасыщен влагой, неподвижен и тяжел. Все предвещает неминуемую бурю.