Любить птичку-ткачика: - Светлана Демидова

– В каком смысле?

– В самом прямом. Ты лучше скажи: как себя чувствуешь? В норме?

– В норме. А что?

– Людмила Леонидовна, – с некоторой неловкостью начала Терлеева, – завтра моя подробная и обстоятельная статья об афронте Олеси Параскевич появится на первой полосе «О’кейной жизни», но… не могли бы вы объяснить, что все-таки случилось? Неужели и ваша ткань «Ива» такая же нестойкая? Вы же не могли при создании не проверить ее на воду при стирке… можно ли подвергать ее химчистке… ну и прочее…

– Вы правы, Настя, ткань обязательно должна выдерживать какую-то чистку, если не мокрую, то хотя бы сухую. Технология изготовления моей «Ивы» достаточно сложна. В начале разработки и у меня случались подобные неприятности: полотно разваливалось на составные элементы… буквально на ниточки при выходе со станка. Когда справилась с этой бедой, выяснилось, что ткань расползается при стирке. Я долго мучилась, но решение нашла. И вот этот секрет обработки я никому еще не открывала.

– Никому?

– Никому. Страховалась. Мне советовали запатентовать способ изготовления, но я почему-то боялась раскрывать свой секрет даже в патентном бюро… Пришлось бы описывать технологию… Глупость, конечно…

– Не такая уж и глупость… – задумчиво проговорил Олег. – Никогда нельзя знать заранее, кто тебя продаст.

– Да… – согласно покачала головой Мила. – Но когда исчезла Тесакова, я почему-то не слишком испугалась. Ольга, хотя и работала в «Иве» почти с самого основания салона, не знала всего до конца, как, собственно, и все остальные сотрудники.

– Исчезла Тесакова? – переспросила Настя и записала эту фамилию на полях журнала, который держала в руках. – Правильно ли я понимаю, что одна из ваших сотрудниц бросила работу в «Иве», не увольняясь официально?

– Именно так.

– То есть исчез достаточно хорошо осведомленный человек?

– Да, но… повторюсь, она не знала всей технологии до конца.

– Людмила Леонидовна, промышленные шпионы умудряются узнавать тайны электронной начинки подводных лодок, а тут, простите, но… всего лишь ткань… – улыбнулась Терлеева.

– Эту электронную начинку разрабатывают целые проектные институты, – отозвалась Мила. – Согласитесь, трудно уследить, где произойдет утечка, когда в секреты технологии посвящено много людей. Ткань «Ива» придумала я сама. Конечно, на основе уже существующих тканей, но… Впрочем, нет смысла долго рассуждать на эту тему. Вы же видели, во что превратилась коллекция Параскевич! Исчезнувшая Ольга знала многое, но не все!

– Слушай, Милка! Это было, как в комиксе! – рассмеялся Олег. – Любо-дорого смотреть!

– Подожди, Олег, – перебила его Настя. – Дай выяснить все до конца. – К фамилии Тесаковой на полях журнала она приписала имя «Ольга», видимо, чтобы не забыть, и опять обратилась к Миле: – Людмила Леонидовна, вы считаете, что за Олесей Параскевич стоит ваша неожиданно исчезнувшая сотрудница?

– Ну-у-у… во всяком случае… последнее и… очень продолжительное время никто больше из моего салона не исчезал.

– Скажите, пожалуйста, в какой мере ваш экономист и, насколько я понимаю, лучшая подруга, Гелена Короленко, в курсе процесса изготовления ткани «Ива»?

– Геля?

– Да-да, Геля, Гелена Короленко.

– Думаю, что Гелена Короленко вообще не в курсе, поскольку занималась финансовой стороной деятельности салона… ну и… всякой организаторской работой, как подруга… и вообще… неравнодушный к нашему общему делу человек. А почему вы спросили про Гелену в таком странном контексте?

– Да потому что мерзавка она, твоя Гелька! – встрял Олег.

– Не говори ерунды, Романец! – сердито бросила ему Мила.

– Не хотелось бы вас огорчать, Людмила, но Олег прав, – сказала Настя.

– То есть? – с трудом двигая непослушными губами, спросила хозяйка салона «Ива». У нее во рту вдруг стало неприятно сухо и шершаво.

– Я не стану утомлять вас рассказом о том, как я все это узнала, но именно Гелена Короленко стоит за коллекцией Олеси Параскевич.

– М-может быть, вы все-таки… утомите меня рассказом… потому что… словом, я не могу поверить в то, что вы сейчас сказали…

– В моей деятельности журналиста, специализирующегося на… скандалах всякого рода… тоже есть свои профессиональные секреты, – усмехнулась Настя. – И мне, так же, как и вам, не хотелось бы их раскрывать.

– И все-таки почему вы решили, что Геля…

– Хотя бы потому, что в городе Москве… аж на Кутузовском проспекте, обосновалось некое частное предприятие, которое зарегистрировано на имя Гелены Яновны Короленко.

– Частное предприятие… – мертвым голосом повторила Мила.

– Да, так называемое ЧП, а именно: мастерская авторской ткани «Фрезия».

– Мастерская?..

– Ну… видимо, Гелена Яновна так назвала свое детище, чтобы оно хоть чем-то отличалось от вашего салона. Кстати, возможно, в этой мастерской честно трудится и исчезнувшая из «Ивы»… – Настя сверилась со своей записью на журнале: —…Ольга Тесакова.

Потрясенная Мила некоторое время молчала, а потом очень тихо сказала:

– Но этого же не может быть… Ведь именно Геля первой сказала мне о том, что в Москве появилась некая Параскевич с «Фрезией»…

– Ловкий тактический ход!

– Нет, вы все-таки что-то путаете… Геля все время ругала меня за то, что я не могу запатентовать ткань…

– Могу предположить, что она вам даже предлагала конкретное патентное бюро, – сказала Настя.

– Да, вот именно! – согласилась Мила. – Предлагала бюро на проспекте Ветеранов, потому что… кто-то ей его советовал… я сейчас уже точно не помню… кто…

– Дело в том, Людмила Леонидовна, что начальником патентного бюро на проспекте Ветеранов является Короленко Николай Дмитриевич. Знаете такого?

– Николай Дмитриевич… Нет… я не знаю Николая Дмитриевича… Муж Гели… он Сергей… А больше никого из Короленко я не знаю…

– Не знаете, но мыслите в правильном направлении. Николай Дмитриевич Короленко – родной брат мужа Гелены Яновны – Сергея Дмитриевича.

– То есть ты, Мила, правильно сделала, что отказалась патентовать свое изобретение, – сказал Олег. – Если бы ты это сделала, то коллекцию Параскевич никакой дождь не взял бы.

Мила с ужасом смотрела на Романца с журналисткой и никак не могла толком уразуметь то, что они ей говорили. Геля… Геля, она не могла… Она все время стояла на страже ее интересов, интересов «Ивы». Она была таким хорошим экономистом, что вполне могла бы найти себе другое место, гораздо прибыльнее Милиного салона, но она как раз из дружеских чувств…

– Нет! – Мила решительно покачала головой. – Все-таки вы ошибаетесь… Это какая-то другая Короленко зарегистрировала в Москве на свое имя частное предприятие!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});