Академия драконов. Золотая пыль (СИ) - Иванова Инесса

— Налью ещё. На всякий случай, — Мур одарил меня подозрительным взглядом и отошёл к прозрачному столику в углу, на котором стояли колбы и горящая спиртовка.

Вкус настойки оказался вполне приятным, но насилие, с которым меня заставили принять её, подняло в груди лишь волнение и злость.

Я вскочила с места, не в силах усидеть, и принялась кружить по комнате.

— Вы не смеете обращаться со мной как с девчонкой, — торопливо говорила я, а мысли бежали впереди слов, путая их и сбиваясь, как толпа народа на праздновании именин императора. — Не теперь, когда я…

— Когда вы стали драконицей, — смеясь, закончил мою фразу Мур, опершись о стену и скрестив руки на груди.

Он будто назло держал дистанцию, не позволял мне приближаться, хотя именно это я и хотела сделать. И отчего-то всё происходящее казалось мне вполне разумным и единственно верным выбором.

— Иоланта, послушайте, — устало произнёс он, перехватив мою руку, когда я изловчилась подобраться ближе. — То, что вы сейчас испытываете, называется, драконий огонь. Это сродни помешательству, желанию завершить превращение изменением и своей человеческой сущности. Вы хотите близости с мужчиной, это нормально…

Если бы на меня вылили ушат холодной воды, это не подействовало бы так быстро и не отрезвило бы так скоро, как спокойный тон куратора.

— Это не вы, Иоланта. Я дал вам успокаивающий настой, скоро он начнёт действовать, и всё пройдёт. Не бойтесь, никто не узнает о том, что вы были здесь сегодня.

Мур приобнял меня, но, соблюдая приличия, провёл рукой по спине, от чего кожу вспенили мурашки, а грудь перехватила непонятная истома.

— Я просто вам не нравлюсь, — протянула я тоном капризной девчонки, но обида была настоящей. Горькой, как полынное лекарство от трёхдневной лихорадки, случившейся со мной в детстве. — Это правда, что у вас есть невеста? Не отвечайте. Знаю, что правда.

Меня понесло. Пользуясь тем, как легко будет списать всё на драконий огонь, я говорила и позволяла облечь в слова то, о чём ранее боялась и помыслить.

И снова меня усадили в мохнатое кресло. Мур опустился рядом на корточки, заглянул в глаза, провёдя рукой по моей щеке, аккуратно, будто смахивал невидимые пылинки, и серьёзно ответил:

— Вы видели только меня, общались только со мной, так часто бывает, что подопечная интересуется куратором. Оставим пока этот разговор. Скажите, Иоланта, вы способны воспринять то, что я сейчас скажу?

Я кивнула, лишь бы по-прежнему чувствовать его горячие пальцы на своей щеке.

— Вы здесь единственная белая драконица. Это и хорошо, и плохо. Драконьему ордену слабые силы не интересны, вы способны проявить себя только среди льдов и снегов, а в Империи такие условия только на самом севере.

— Я снова всех разочаровала? — с горькой усмешкой спросила я, и драконий огонь покинул мою кровь, оставив мага со слабыми способностями на пепелище несбывшихся надежд.

— Не всех, — без тени улыбки ответил дракон, сверкнув тёмно-синим огнём, и я почувствовала, что благодарна за то, что он возится со мной и всё объясняет. Насколько я знала из разговоров девушек, у них с кураторами всё по-другому. — Гранда Моррисон скажет, что вы не годитесь, но ваше право закончить обучение. Или…

— Или что?

— Выйти замуж за того, кого укажут.

Я нахмурилась и покачала головой. Опять не свободна, снова кто-то хочет решить судьбу за меня, и нет из этого круга выхода.

— Мне не хорошо, — прошептала я, опустив голову на грудь. Усталость давила непосильной ношей, а небо, которое помогло мне утром, бессильно молчало. У людей свои законы, даже если они драконы.

— Я отведу вас домой, — предложил Мур, но я уже не понимала, чего и кто от меня хочет. И сама не желала ничего, кроме как уснуть.

— Домой? Разве у меня есть дом? — лишь спросила я, снова ощутив успокоение от сильной энергии куратора, взявшего меня за руку.

Ответа я не услышала. Сейчас это было неважно, время размышлять, а тем более бороться, для меня ещё не пришло.

***

После того вечера жизнь вошла в привычную колею. Расписание занятий стало более плотным и насыщенным, появились новые предметы. Нам всем выдали брелоки, с помощью которых можно было связаться с адептом, где бы он ни находился.

Мой светился белым, у остальных девушек цвет мини-радара соответствовал подвиду дракона. Мидара и Флоринда получили синие брелоки, а Дарина — ярко-зелёный. Теперь она стала любимицей гранды декана.

Но, как по мне, ничего хорошего это не сулило. Меня Моррисон, напротив, старалась не замечать. Я превратилась в пустое место, и на занятиях, что вела лично гранда, спрашивать меня никто не спешил.

Впрочем, не могу сказать, что сильно огорчилась. Уроки я и без чужих вопросов учила прилежно, а более ничего не требовалось.

С тех пор, как был объявлен первый в этом году бал, прошла неделя, но Академия гудела в предвкушении грандиозного события. Для адептов-мужчин это означало, что приедут их близкие и незамужние девушки на выданье. Можно будет закрутить интрижку и найти возлюбленную, которой можно потом весь год слать любовные послания.

Они ни к чему не обязывали, но на каникулах, которые в Академии случались два раза в год и длились целый месяц, можно будет посетить свою даму сердца и как следует к ней присмотреться. Конечно, сам адепт имел право голоса, но окончательное решение принимала его семья. Уж они-то делали всё, чтобы не прогадать.

Как мне объяснила Мидара, выйти замуж за дракона мечтает каждая девушка, это означает получить более высокий статус в обществе. Драконы, все до одного, становились членами Ордена и могли занять неплохой пост в Совете императора.

— Но ведь Орден драконов — просто дань прошлому, — возразила я, вспомнив о том, что прочитала в книгах отца. — Это пару столетий назад орден правил империей и даже мог менять императоров. Да и то, возможно, всё сильно преувеличено.

— Может, и так, а может, и нет, — загадочно улыбнулась Мидара. — Только мне без разницы. Не собираюсь я тратить время на служение какому-то Ордену. Хотя знаки отличия у них очень милые.

Я вспомнил печатку Бертольда Вильямсона и кивнула. Орден Дракона сейчас просто некий клуб по интересам. По крайней мере, это всегда подчёркивал отец.

— Глупые вы, — хмыкнула Флоринда, услышав наш разговор. Мы как раз сидели с Мидарой рядом за партами в ожидании начала занятия по зельеварению. А белокурая красотка только что вошла и демонстративно села поодаль.

— Почему же глупые? — парировала Мидара, обернувшись. — Потому что провинциальные? Ну так мы теперь все ровня, забыла, что ректор говорил?

Флоринда скривила рот, но промолчала и отвернулась к окну.

Дарина же вообще держалась особняком, приходила на занятия последней, а уходила, стоило преподавателю объявить, что на сегодня мы свободны.

Я спросила куратора, с чем связано такое поведение, на что тот пояснил:

— Вы сами скоро узнаете, Иоланта. Гранда Моррисон выбрала себе любимицу. Но для вас это даже лучше, не участвуйте ни в каких сомнительных ритуалах, ради всех богов!

И как бы я ни расспрашивал Мура, он только хмурился и переводил разговор. Мы оба, словно сговорившись, не вспоминали события вечера после первого превращения. Мне было стыдно и… немного обидно.

Конечно, я не образчик красоты и, разумеется, не обладаю ни яркой внешностью Дарины, ни горделивой статью и миловидным личиком Флоринды, но всё же не настолько пустое место, чтобы мужчина не испытывал сожаления по поводу того, что не может воспользоваться ситуацией.

А Мур смотрел на меня как на несмышленое дитя. Даже Бертольд продолжал оказывать мне знаки внимания, намекая на то, о чём я узнала немного позже.

— Ты можешь выбрать себе кавалера, — краснея, сообщила мне Мидара. — Для души и тела, так сказать.

— Как это? — строго спросила я, остановившись на дорожке, по которой мы с подругой прогуливались, дожидаясь очередного урока.

— Ну, сама знаешь. А нет, так догадаешься. Драконице не обязательно быть невинной до свадьбы, — выдавила наконец Мидара и покраснела пуще прежнего. Девушка всеми силами старалась показать окружающим, что давно порвала с прошлым и больше не считает себя провинциальной простушкой.