Кодовое слово: Аненербе - Анна Риттер

Бондарева. Орал он знатно. Я прежде никогда не видела человека таким несчастным. Его боль кружила рядом, не отпуская.

— Тише-тише! Всё закончилось! Тише! — Я упала на колени, роняя рядом бутылку. Крепко обняла Тёму, поглаживая его по спине, успокаивая. — Всё прошло. Прошло. Шшшш! — И когда первая волна истерики стихла, я просто раскачивалась вместе с Бондаревым. — Попей водички. — Раскрыла бутылку, и парень жадно припал к горлышку. Остатки я вылила ему на руки, промывая царапины.

— Ты настоящая? — Совершенно охрипшим голосом спросил Тёма, а его зарёванные, красные глаза смотрели на меня с надеждой.

— Настоящая. — Кивнула я. В руках у меня была моя майка, я смочила её в воде, обтирая лицо Артёма.

— А он показывал мне твою смерть. Он постоянно показывал как ты, Дашка и Илья умираете от рук пришельцев. Ты от рук Императора. — Артём постоянно повторял «он».

— Кто «он» Тёма? — Кажется, меня ввели в заблуждение.

— Он, это я. Только страшный и жуткий. — Потом яростно помотал головой. — Нет, это не я. Я никогда таким не буду. Он всё время издевался, глумился над вашими смертями.

— И как ты понял, чего боишься? Как ты закончил эти видения?

Тёма поднялся с моих колен и посмотрел поникшим взглядом.

— Когда понял, что самое страшное, это потерять тебя. — Сухие губы Бондарева при попытке грустно улыбнуться, треснули и из них начала сочиться кровь. — А ты? Какой твой страх?

— Я боюсь, что меня убьёт Император Вайлас. — Призналась я, хотя не понимала, откуда этот страх. Я замяла вопрос о том, что туман создавала я. Сама я в это не верила. Бред какой-то.

— Не убьёт! Никто ему не позволит. Да и с какой стати? Мы все вырезали этот чип! — Взбудораженный Артём вскочил на ноги. Его немного пошатывало, а голос так и не вернулся.

— Может эта татуировка не такая хорошая? Может она признак того, что я подлежу немедленному уничтожению? Может я бракованная? Кто знает. — Я встала с земли и повела Бондарева к костру. Посадила его на его спальный мешок и налила горячий суп в тарелку.

— Знаешь, этот туман говорил мне странную вещь. — Закусывая суп куском пожаренного хлеба, пропыхтел Тёма.

Я вопросительно на него взглянула. Когда суп в тарелке закончился, я принялась обрабатывать его и свои царапины.

— Я спрашивал, откуда он взялся, а фантом сказал, что его создала ты. — Но в глазах Бондарева не было ни тени подозрения. Это меня успокоило.

— Мне оно говорило то же самое. Я не знаю, в чём дело, но как ты себе это представляешь? — Тёма лишь неопределённо хмыкнул.

Мы просидели ещё с час, когда раздался чей-то хрип. Тяжелый, будто кто-то захлёбывался. Я схватила фонарь и посветила туда, откуда доносился звук.

— Илья! — Крикнула я, видя, как у Мельниченко ломало. Скрючивало и выворачивало.

Тёма помог донести Илью в палатку. Он был без сознания, но постоянно в бреду повторял: «я не один, не один. Меня не бросят».

Тут и к гадалке ходить не надо. Страх Ильи это одиночество, что он снова, как в первый день вторжения, останется один. Вот, что его гложет и терроризирует.

— Где Даша? Её нет дольше всех. — Беспокоилась я, когда Тёма помогал мне обтереть Илью, переодеть его в сухую одежду и немного накормить. Хоть Мельниченко и был в полусознательном состоянии, он не должен умереть от голода и обезвоживания.

— Не знаю. Я тоже боюсь. Она из нас самая ранимая, мало ли, что там случилось. Какие у неё страхи? Она боится за родителей, вообще, страшиться всей этой ситуации. Там куча всего!

Мы оставили Илью в палатке, а сами ушли на улицу, к костру. Я растворила Артёму «Колдрекс» в жестяной кружке и заставила выпить. У него голос окончательно сел.

Я сняла кепку и кинула её в сторону. У меня жутко болела голова. Я вздрогнула, когда Тёма ко мне прикоснулся. Вернее, к моим волосам.

— Подожди, не двигайся. — Попросил парень, вытаскивая прядь из косы.

— Что? Что там?

— У тебя седая прядь. Скорее даже белая. Смотри. — Действительно, у меня была небольшая, но по всей длине, белая прядь. — Откуда она у тебя?

— Возможно, когда я увидела себя со стороны и мёртвых родителей. — Прошептала я, переплетая поврежденную страхом прядь с другой копной волос.

В конце концов, когда лекарство начало действовать, я отправила Тёму спать, а сама решила дождаться Дашу. Вот только подруги так нигде и не было.

Глава 14

Добро пожаловать

Я уже вышла из зоны нашего лагеря, чтобы пройтись с фонарём по поляне. Вдруг Дашка без сознания и ей немедленно требуется помощь! От страха за подругу сердце билось где-то в горле.

— Даша? — Звала подругу в кромешной тьме, освещая фонарём близстоящие пустые дома, с черными глазницами окон и неподвижные деревья. Внимательно глядела под ноги, пока не увидела перед самыми носками туфель густую, будто живую дымку.

Снова туман?! Я думала, мы с этим покончили! Кто выбрался из своих страхов.

«Но ведь Даша не выбралась ещё. Может, это её туман?» — Внезапно меня озарило этой, едва ли не сумасшедшей догадкой.

— Перестань, пожалуйста, перестань. Она не такая! Я точно знаю, она не такая! — Совсем рядом услышала умоляющий плач Гончаровой. В этом тумане не работал фонарь, поэтому я его выключила.

— Даша? — Крикнула я, зовя подругу.

— Нет. Она хорошая! — Я вышла на какую-то полянку. Здесь была Гончарова, которая буквально валялась на земле. Почти всё лицо её было залито слезами. Подруга смотрела куда-то вперёд с отчаянием и ужасом вперемешку. Я проследила за её взглядом и наткнулась на довольное злое лицо фантома «Даши». Какую дичь она втирала моей подруге? Кто хорошая?

«Она бросит тебя. Она ведь лучше. Лучше тебя во всём! А ты вечно всего боишься» — Подначивал «Дашин» голос, питаясь страхом Гончаровой.

— Она никогда и никого из нас не бросит! — Вскрикнула Даша, ударяя кулаками о землю.

«Но ты всё равно её боишься. Боишься её татуировку, её способность противиться металлическим кораблям».

— Лиззи моя лучшая подруга, она сама боится не меньше! — Даша закряхтела, попыталась встать. Она дотронулась до лодыжки и вскрикнула. — Ай! — И грязной рукой смахнула с лица невысохшие слёзы, размазывая их в месиво. — Может, ты уже исчезнешь? Я же сказала, что не боюсь свою подругу! — Твёрдом произнесла Даша, уже не плача. Мне кажется, что она вовсе не боялась. Не признавала и не боялась.

«Тогда тебя не испугает тот факт, что мы пришли по её воле?» — Голос начал пугать Дашу той