Cемья попаданцев - Александр Борискин

Разговор с пациенткой и ее осмотр занял около часа.

"У девушки явно запущенная правосторонняя пневмония. Еще удивительно, что она сама пришла на прием", — размышлял Алексей.

— Еще раз уточните, когда вы в первый раз почувствовали недомогание и у вас поднялась температура?

— Я знаю точно: две недели назад, на следующий день после того, как я попала под дождь, возвращаясь домой из гостей.

— Спасибо. Вы можете пройти в приемную и подождать, Иван Потапович скоро выйдет.

Когда Елена вышла, Алексей повернулся к домашнему врачу:

— У Елены правосторонняя пневмония, или попросту правостороннее воспаление легких, причем в запущенной форме. Чтобы болезнь не перешла в хроническую форму, необходимо срочное лечение.

— Врачи, у которых мы консультировались, в один голос говорят, что у нее чахотка в начальной стадии и ей необходимо сменить климат, лучше всего уехать на зиму в Италию.

— И все же я продолжаю придерживаться своего диагноза. Я берусь вылечить ее в течение трех недель при условии, что будут выполняться все мои предписания и рекомендации. Уже через несколько дней после начала лечения Елена почувствует облегчение, а концу третьей недели – полностью вылечится.

Я в письменной форме дам свое заключение о болезни, и в нем отражу поставленный диагноз. Решение о ее лечении вы должны принять как можно раньше – от этого будет зависеть его эффективность… Пока я буду писать заключение, можете пройти в приемную и рассчитаться за визит.

Через два часа после ухода посетителей, позвонил Иван Потапович и сказал, что граф Бобринский принял решение о лечении дочери у Алексея Геннадьевича. Договорились, что первые семь дней ежедневно за Алексеем Геннадьевичем будет приезжать карета, которая привезет его к пациентке и отвезет обратно. В случае положительных итогов лечения, был обещан гонорар в тысячу рублей. Алексей сказал, что первый визит он должен нанести уже сегодня, так как время очень дорого. Было обещано, что карета прибудет через полчаса.

Алексей взял свой медицинский чемоданчик, положил в него склянку с "пенициллином" и отправился к больной.

Уже через пять дней самочувствие Елены значительно улучшилось, а через три недели она выздоровела полностью. Она была хорошей пациенткой: все предписания врача выполняла беспрекословно и полностью, не капризничала. Она очень испугалась ранее поставленного диагноза – "чахотка", и теперь молилась Богу о том, что попала на лечение к "австралийскому доктору".

По окончании лечения граф выплатил Алексею тысячу рублей и еще тысячу в виде премии.

В последнее время имя "австралийского доктора" приобрело некоторую известность в бомонде первопрестольной. К нему стали обращаться актеры, купцы, промышленники и московская знать. Общий доход за октябрь от медицинской практики составил около 4 тысяч рублей.

"Жить стало легче, жить стало веселей", — размышлял Алексей.

Глава двадцатая. Дела текущие

В октябре был проведен последний платеж Шварцу и товарищество "СМЗ" на законном основании стало обладателем его имущества.

Все запланированные объекты к началу ноября были подведены под крышу, двери и окна вставлены, здания утеплены, оборудование и станки установлены и находились в стадии запуска. Для проверки отлаженности оборудования, умения мастеровых и отработки технологии начат мелкосерийный выпуск некоторых запатентованных изделий: паяльной лампы, примуса и двух наиболее простых видов оборудования, входящих в линейку фарфоро-фаянсового производства.

Лев Алексеевич дневал и ночевал на заводе. Он даже снял комнату, по примеру Надежды Михайловны, в Славянке, чтобы не терять время на переезды, а быть рядом с заводом. Медленно, но уверенно завод начинал работать.

К концу ноября уже стало ясно, что завод полностью запущен. Был доведен план до участков, закуплены материалы и поставлена задача до Нового года выпустить по три вида каждого оборудования для фарфоро-фаянсового производства, чтобы представить Кузнецовым для обкатки и наработки замечаний.

На "СМЗ" было принято три инженера: два конструкторами, один – технологом. Владельцам завода стало немного легче: большой груз текущих проблем они сняли со своих плеч.

Лев Алексеевич предложил Надежде Михайловне одновременно с выполнением обязанностей главного бухгалтера и должность главного диспетчера завода, мотивируя это тем, что первая очередь завода запущена, зимой стройка почти замерла, а настырный характер Надежды Михайловны заставит участки завода работать более слаженно. Чем сильно ее обидел.

— Если вы хотели меня порадовать, называя мой характер "настырным", то добились прямо противоположного результата! — заявила она управляющему. — Характер у меня чисто женский! Я не хочу на всех "лаяться", заставляя людей выполнять свои обязанности, не хочу, чтобы меня боялись! Я – женщина, и, надеюсь, еще привлекательная женщина. Меня приняли на работу главным бухгалтером, не дали ни одного помощника: ни кладовщика, ни кассира, я как белка в колесе кручусь тут целыми днями! А вы меня еще нагрузить дополнительной работой хотите! Чтобы я с вашими станками еще и ночевала. Нет! Отказываюсь!

Бедный Лев Алексеевич уж не рад был, что затеял этот разговор. Бочком, бочком он скрылся от разъяренной женщины, проклиная про себя "бабские штучки", но признавая справедливость ее слов.

"Не умею я себя с женщинами вести, вот до 35 лет и дожил холостяком", — размышлял он.

Два дня не показывался ей на глаза, а на третий выпустил приказ, которым ввел должности кладовщика и кассира.

— Теперь вы удовлетворены? — сказал Лев Алексеевич, кивая на переданный Надежде Михайловны приказ.

Та только хмыкнула в ответ.

"Какие же эти мужики тупые! Лучше бы меня в театр пригласил – сто двадцать лет не бывала! Или в ресторан!"

Надежда Михайловна очень скучала по внукам, а особенно по внучкам от сына Алексея, которые находились в Москве. Она не видела их уже почти пять месяцев и твердо решила, что на Рождество и Новый год обязательно съездит к ним в гости, даже письмо написала, чтобы ждали. Да и как устроился младший сын в новом доме хотелось посмотреть.

Новогодние подарки для всех внуков уже были куплены. Только решить, что подарить Алексею, она никак не могла. Обратилась за советом к Александру. Тот ей посоветовал привезти Алексею бочку горючего для дизель-электрогенератора – это ему сейчас больше всего нужно.

— И как ты представляешь себе мою поездку на поезде в обнимку с 200 литровой бочкой?

— А я помогу ее сдать в багаж, она вместе с тобой приедет в Москву в багажном вагоне. А там наймешь подводу и тебе эту бочку доставят до самого дома, не больше двух рублей будет стоить доставка. Зато как Алексей обрадуется. Рождество и Новый год будете встречать при электрическом освещении!

Надежда Михайловна подумала и согласилась. Чего только мать не сделает для своих детей!

Алексей вместе с Петром Ивановичем занимался оформлением необходимых документов на строительство дома и лесоторговой базы.

Чтобы было понятно чиновникам, базу назвали "Магазин деревянных изделий "Русский Лес". На проектах надо было получить много виз, в том числе архитектора, городского санитарного врача, представителя водного ведомства, поскольку база включала строительство на берегу причалов для барж. И с каждым надо переговорить, убедить, и не только словами, но и рублем.

Александр также вплотную занимался проектированием деревообрабатывающего производства, которое вместе с Петром Ивановичем решили разместить рядом с "СМЗ". Оформили бумаги на приобретение земли вдоль реки Славянки, вплотную примыкающие к земле с машиностроительным заводом. Причем купили земли с запасом, чтобы было, куда расширяться. Земли были бросовые, поэтому стоили недорого.

Также решили прикупить земли в самой Славянке, где построить служебное жилье для руководства заводами, инженерно-технических работников и наиболее квалифицированных мастеровых. Здесь земля была подороже, но если покупать ее в рассрочку, то терпимо.

К 22 декабря линейки оборудования для фарфоро-фаянсового производства в трех экземплярах были готовы, прошли настройку, обкатку и отправлены на заводы, которые указали оба Кузнецовых.

Паяльные лампы, которых выпустили уже 500 штук, постепенно стали привлекать внимание покупателей. Особенно хорошо они себя зарекомендовали для отогрева в холодное время суток различных механизмов. Стоимость их составляла 25 рублей, но удобств от их применения было очень много. На каждой лампе товарищество получало 15 рублей прибыли. Спрос на них рос постоянно, поэтому было принято решение довести их выпуск в месяц до 1000 штук и отправлять на реализацию в северные районы и Сибирь. Тем более, что себестоимость производства при таком объеме выпуска можно было снизить еще на три-четыре рубля.