Невеста из коробки - Галина Куликова

— Ах, Милка! Это большая человеческая драма! Так просто не расскажешь. Пойдем к тебе, тяпнем по маленькой…

Мила в ужасе отпрянула:

— Нет, дорогая, давай обойдемся без «тяпнем». И ко мне не пойдем. Лучше в какое-нибудь кафе.

— Только если ты заплатишь. Сумку у меня украли! Ту, двухцветную, с замочком-поцелуйчиком, помнишь? Мою любимую. Она стоила больше ста баксов!

— Считай, что дешево отделалась, — сказала Мила, потащив ее прочь от подъезда. — Уйдем отсюда поскорее.

Они спрятались в крошечном кафе на пять столиков, и Ольга первым делом потребовала у бармена за стойкой пачку сигарет. Придвинув к себе пепельницу, она принялась чиркать спичками, но, поскольку страшно нервничала, головки отламывались и разлетались в разные стороны, словно маленькие болиды. Наконец ей удалось поджечь первую сигарету, после чего последовала минута молчания. Пока сестрица наслаждалась куревом. Мила принесла поднос с кофе и ватрушками.

— Ах, я только сейчас почувствовала, что проголодалась! — воскликнула Ольга. Вообще-то аханье было не в ее стиле. Вероятно, на нее так подействовало похищение.

— Ну, теперь рассказывай поскорее! — потребовала Мила, расправляясь с первой ватрушкой. Когда она нервничала, то всегда старалась наполнить желудок пищей, чтобы не заработать гастрит.

— Мы с Николаем решили отправиться в ночной клуб…

— Это ты очень издалека начала, — перебила ее Мила. — Давай сразу по существу. Когда подъехала машина…

— Это тебе Николай рассказал про машину?

— Ну, да!

— Я не видела никакой машины. В тот момент я кружилась, раскинув руки, и представляла, что я лечу. Над головой было бездонное небо… И тут меня кто-то треснул по башке. Все. Я больше ничего не помню.

Мила застыла с недожеванным куском во рту.

— Как ничего? — даже рассердилась она. — А как ко мне приехала — тоже не помнишь?!

— Да нет, ты не поняла. Я, конечно, через некоторое время пришла в себя. Это было так… так… невероятно! — наконец подобрала она нужное слово. — Как в кино, ей-богу! Я чувствую, у меня все заклеено — глаза, рот, руки, ноги… Все! И кто-то — наверное, похититель, понимаю я, — разрезает на мне одежду острым ножом. Сверху донизу!

Мила проглотила остаток ватрушки и с ужасом поглядела на сестру;

— Так он что, оказался насильником?!

— Да нет, просто извращением, — махнула та рукой.

— Что же он с тобой сделал? — шепотом уточнила Мила.

— Раздел до трусов, привязал к дереву и смылся! — с ноткой обиды в голосе ответила та. — Можешь себе представить такое зверство? На улице страшный холод, я вся затвердела, словно пластилиновая ворона, и поняла, что приму смерть от переохлаждения. Не знала, где я. Подать голос не могла, только мычала.

— Куда он тебя увез? Где ты оказалась? — с замиранием сердца переспросила Мила.

— В лесу. В темном холодном лесу, — с надрывом ответила Ольга. — Это я узнала буквально через пять минут. На мое счастье, неподалеку от того дерева, к которому меня привязали, находилась деревня. А в этой деревне жил доктор. Он, Милка, так похож на тебя!

— Да? — с подозрением спросила та. — Чем же, интересно? Белокур и страдает целлюлитом?

— Нет-нет, он до первого снега собирает корешки, представляешь?

— Хочешь сказать, местный доктор отправился в лес копать корешки и наткнулся на тебя?

— Точно! Можешь себе представить сцену? Я, практически голенькая и беспомощная, мычу, мотаю головой! Доктор, когда увидел это, долго в себя прийти не мог.

— Это и есть большая человеческая драма? — осторожно уточнила Мила.

— Ну, что ты! Большая человеческая драма началась тогда, когда доктор меня расклеил — рот, нос, ноги… Знаешь, это была такая широкая клейкая лента. Но едва он только принялся за руки, появилась — кто бы ты думала? Его жена!

— В лесу?

— Именно что в лесу. Ну, не верила она мужу. Не верила, что он каждый день с огромным упорством собирает в лесу корешки. Заподозрила глупая баба, будто свидания у муженька. И решила за ним проследить. И надо же ей было выбрать для этого именно сегодняшнее число! В общем, я, синенькая от холода, словно баклажан, со все еще спутанными руками подпрыгиваю на месте, пытаясь согреться. Доктор сопит от напряжения, торопясь освободить меня от последних пут, и тут раздается истошный вопль, от которого у меня кровь застывает в жилах. Я спрашиваю: «Это что, местная собака Баскервилей?» Доктор отвечает: «Что-то вроде того. Это моя жена. Не обращайте внимания. Кажется, она немного расстроена». Не знаю, почему он сказал «немного». Я уверена, что от ее воплей в радиусе километра передохли все белки. По счастью, доктор успел освободить мне руки, прежде чем фурия бросилась на меня. Ну, я тебе скажу, это был бой! Тетка оказалась маленькой, но сильной. Если бы я вовремя не схватила ее за волосы, думаю, она прокусила бы мне живот. Ее зубы клацали в трех миллиметрах от моей печени!

— А доктор что? — с замиранием сердца поинтересовалась Мила. — Неужели не мог вмешаться?

— Он не знал, сколько времени я торчала возле этого дерева. Боялся, что если я сразу же не начну активно двигаться, то подхвачу воспаление легких. Это он уже мне потом объяснил, когда мы встретились во второй раз.

— Приятный человек! — с сарказмом заметила Мила.

— Доктор не продумал всего одной детали: как остановить собственную дражайшую половину. С меня уже пена падала хлопьями, когда он наконец посоветовал мне спасаться бегством. Женушка его оказалась хрома на правую ногу. Вероятно, он женился на одной из своих пациенток.

— И что ты?

— Что я? Я дернула прочь.

— Голая? — испугалась Мила.

— Зришь в корень. У доктора я из одежки ничегошеньки позаимствовать не успела. Но самое забавное было то, что я бежала, не оглядываясь. Я была уверена, что фурия гонится за мной по пятам. Мне даже казалось, что я слышу за собой ее дыхание! Увидев просвет среди деревьев, я рванула туда и очутилась на шоссе местного значения.

Ольга принялась раскуривать вторую сигарету от окурка предыдущей, втягивая щеки внутрь. Несмотря на ужасную одежду и растрепанную голову, выглядела она по-прежнему потрясающе. Жену деревенского доктора, в принципе, можно было понять.

— Так ты бежала практически голая по шоссе? — не поверила Мила.

— Чего ты удивляешься? Не могла же я по собственной воле снова свернуть в лес! Меня бы ждала там неминуемая гибель!

— Кто же тебя одел? — Мила подбородком указала на сестрицын наряд.

— Добрые люди, — повела бровями Ольга и, повесив сигарету на край пепельницы, взялась за свою ватрушку.

— Вижу, — с определенной долей сарказма заметила Мила, — что все добрые люди были мужчинами.

— Ну, это само собой разумеется. Возможно, какие-то женщины тоже хотели проявить отзывчивость, но они просто не успели.

— Ага! Мужики были проворнее.

— Так точно. На шоссе меня догнал местный автобус. Поскольку ходит он раз в четыре часа, народу в нем было набито предостаточно. Завидев меня, шофер не стал сигналить, а пристроился в хвосте и сбавил скорость. Вероятно, пытался сообразить, спортсменка я, нудистка или просто сумасшедшая. Потом решил, что это не его ума дело, и пошел на обгон. Ну, тут я проявила сообразительность. Закрыла лицо руками и сделала вид, что рыдаю. Автобус остановился, пассажиры высыпали наружу, а тут и доктор подъехал.

— Какой доктор? Тот, из леса?

— Ну, конечно! Не подумала же ты, что он позволил убежать голой женщине в неизвестность?

Положа руку на сердце. Мила именно так и подумала.

— Он меня одел, обул и привез в Москву. Кстати, очень обаятельный мужчина. Если бы я была одинока…

— Ольга, но ты не одинока, поэтому не отвлекайся.

— Не застав Николая, я позвонила тебе, но трубку никто не брал. Я подумала: вдруг ты в ванне или стираешь, и дернула прямо сюда.

— Ты с ума сошла? — удивилась Мила. — Как ты себе это представляешь: я узнаю, что мою сестру увезли неизвестные, и принимаюсь за стирку?

— Но я ведь не знала, что случилось с Николаем! — возразила Ольга. — Если бы он, допустим, тоже не вернулся домой, нас бы с ним хватились ой как не скоро.

Ольга была права на сто процентов. Однажды она прямо с улицы увезла Николая за границу на уик-энд просто потому, что бедняжка заскучал. И при этом никого из родных не предупредила.

— Ольга, а зачем тебя похитили? — с тревогой в голосе спросила Мила. — С какой целью?

— Откуда мне знать? Я же тебе говорю: сначала меня лишили сознания, а очнулась я уже в лесу с заклеенными глазами.

— Это был здоровый мужик в бандане и кожаных штанах, — сообщила Мила то, что узнала от Николая.

Вполне оклемавшуюся Ольгу это сообщение, пожалуй, даже восхитило.

— Вот это да! — воскликнула она. — Могу себе представить, как чувствовал себя мой бедный муж!

— Он чувствовал себя отвратительно, — не погрешила против истины Мила.

— Не смотри на меня с таким подозрением. У меня нет знакомых парней, которые ходят в косынках и кожаных штанах. Я давно уже вышла из того возраста, когда тянет на молодых бандитов.