На запад от солнца - Эдгар Пенгборн

Любовь Сирса к травоядным гигантам становилась все глубже по мере того, как они привыкали друг к другу. Он без труда уговорил остальных, чтобы олифанты подлежали охране согласно законам. Он научил пигмеев называть животных олифантами — расчетливый ход, поскольку для первобытного ума это значило, что громадные животные принадлежат к тотему Сирса. Даже во время долгого сезона дождей Сирс в одиночку уходил на целые дни и ночи странствовать по тропам олифантов. Он долгие часы терпеливо просиживал в таких местах, где во множестве росли излюбленные ими деревья с широкими листьями. Лесная чаща была неподходящим местом для медлительного человека, который дрожал от одного лишь предчувствия опасностей и дискомфорта. Но Сирс с головой ушел в это дело и держался за него столь же упрямо, как Райт — за свои мечты о сообществе, основанном на доброй воле и управляемом справедливыми законами.

Перед всеми, кроме Пола и Райта, Сирсу удавалось казаться незыблемо спокойным — спокойнее, чем воды озера Арго безветренным утром. В глазах пигмеев это невозмутимое спокойствие возвышало его над остальными, делая еще более загадочным и божественным. Эбара под маской циничного бездумия скрывал глубокое преклонение перед Сирсом. Пэкриаа почти открыто выражала свою любовь к нему. Она никогда не вела себя с Сирсом вызывающе, и всегда слушала, когда он говорил. Принцесса отправляла воинов собирать насекомых, рыбу, мелких животных, которые нужны были ему для изучения. Она приносила Сирсу подарки — глиняный сосуд с ритуальным орнаментом, странные цветы, украшения из дерева, кости и глины. Ей нравилось сидеть рядом, когда Сирс работал с микроскопом и вглядываться в таинственный мир под линзами.

Сирс приучил олифантов к себе. Он разговаривал с ними. Он узнал, что могучим животным нравится, когда им почесывают кончик хобота и широкие плоские макушки. Ради такой роскоши они с готовностью опускались на колени, бурча и вздыхая. В конце концов Сирс осмеливался взобраться в природное седло между головой и спинным горбом, и олифанты ему позволяли. Они никогда не торопились, никогда не проявляли бурных эмоций. Избегать кэксма им помогал острый нюх, а при непосредственной угрозе они спасались бегством; чтобы не подвергнуться нападению омаша, мирные олифанты выходили на открытое место только по ночам.

На поляне было тихо, если не считать приглушенных трелей иллуамы. Земля была вытоптана. Лианы свисали мертвыми коричневыми веревками, пурпурные листья были ощипаны хоботами олифантов. Сирс вспомнил свою любимую слониху и произнес вслух, не отдавая себе отчета, что говорит:

— Значит, она приходила сюда, а меня все не было…

— Я посвищу, — сказал Эбара.

На свист вышли два олифанта, непоколебимо спокойные.

— Сюзи! — воскликнула Сирс. — Будь умницей, девочка.

Старая самка величаво опустилась на колени, чтобы Сирс мог почесать ей голову. Еще одна пришла, неслышно ступая могучими ножищами; затем появились два самца, на ходу жующие листья. Олифанты безмятежно наслаждались спокойствием теплого воздуха и монотонным бормотанием Сирса. Пол прикинул, что самый высокий самец был десяти футов высотой в холке. Крошечный Эбара — два фута шесть дюймов — подошел к нему, схватил за ухо и взобрался на спину.

— Теперь пойдем, Мистер Джонсон! — пропищал пигмей.

Светлые глаза Мистера Джонсона уставились на оттопыривающуюся куртку Пола. Олифант протянул хобот и просительно раскачивал им, пока Пол не вытащил и не отдал ему похожий на дыню фрукт.

— Хо-хей! — воскликнул Эбара. — Мы благодарим тебя.

И олифант с пигмеем на спине удалился в лес.

— Сюзи, ты хочешь выкопать пару лиан?

Но Сирс, который было собрался влезть Сюзи на спину, остановился на полдороги. На поляне появился Спирмен — бесшумно и неожиданно, как и полагается хорошему охотнику.

— Да, у вас тут интересно. — Спирмен раскраснелся и говорил дружелюбно. — А пигмеи все-таки делают вино гораздо лучше нашего. Не сравнить.

— Надо полагать, ты ждешь вопроса, как удалось наше последнее?

— Должно созреть. Как и все на этом свете.

— Честно говоря, — заметил Пол, — ты слегка пьян.

— Да, но именно слегка, — ухмыльнулся Эд. — Что, если я прокачусь на одном из этих зверей?

Сирс засомневался.

— Сначала надо привыкнуть к ним, и чтобы они к тебе привыкли. Вот этот Мистер Смит — он меня сбросил, когда я первый раз хотел на него сесть. Он вовсе не упрямый, просто тогда еще не привык.

— Они тянут лианы по команде? Вы можете ими управлять?

— Конечно. Если они к тебе хорошо относятся. Заставить их нельзя, но можно попросить.

— Эбара умеет с ними обращаться?

— Лучше чем я. Но Арек еще лучше. Мне ее не хватает.

— Миджок тоже ездит верхом, верно?

— И Миджок, и Элис. Сьюрок слишком порывистый. А вот Пэкриаа, по-моему считает, что это ниже ее достоинства. Или это чертовы колдуны ей не велят.

— Хм-м… У нас еще есть дня три до нападения Лэнтис…

— Да, Лэнтис… Мне удалось на пару минут забыть о ней.

Сирс прислонился головой к могучей передней ноге Мистера Смита, закрыл глаза и выругался без тени юмора. Он выкопал из глубин памяти забытые ругательства земных баров, доков, подворотен, божбу и проклятия четырех основных религий. Сирс проклял Лэнтис, ее предков и потомков до десятого колена, ее тело, душу и ум. Излив душу, он чуть-чуть повеселел, и уже с большим воодушевлением предложил, как следует поступить с Лэнтис ближайшую тысячу лет. Потом помолчал и, не открывая глаз, спросил:

— В чем дело, Эд? К чему ты клонишь?

— Сколько этих зверей вы приручили?

— Пятерых. Вокруг бродит еще несколько интересующихся, но они пока не готовы.

— И пятеро наездников. Ты ведь тоже умеешь ездить на них, Пол?

Пол кивнул.

Эбара и Мистер Джонсон молча появились под деревьями за спиной Спирмена. Он их даже не заметил. Сирс сказал:

— Пол — хороший наездник. Хорошо держит равновесие.

— Значит, у нас поровну ручных животных и всадников… Я высказал свою идею доку, но он говорит, что это ваше дело. Что если отряд вооруженных всадников на этих зверях…

— Нет, — сказал Сирс. — Ничего не выйдет.

— Почему?

— Ну… Они не пойдут на открытое место. Омаша.

— Вы говорили, что ночью пойдут.

— Олифанты — не бойцы.

— Если они идут туда, куда вы прикажете…

— Нет, — сказал Сирс. — Если Пол, я и двое самых сильных гигантов займемся этим предприятием, то кто останется драться? Ты, док, Сьюрок и женщины-гиганты.

Спирмен рявкнул:

— Тогда пусть попытаются только трое: Эбара, Миджок и Элис.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});