За палочкой. Магия и хаос взросления волшебника - Tom Felton

Дэниелу. Ей было девять. Это большая разница. Она никогда раньше не была на съемочной площадке, и из всех исполнителей главных детских ролей она была единственной девочкой. Ее окружал "мальчишеский юмор" - глупые розыгрыши и подростковая неуклюжесть, - и хотя она более чем справлялась со своими обязанностями и даже могла быть нахальнее всех нас вместе взятых, это было нелегко. И давление, которое она испытывала, выходило за рамки простого общения с глупыми мальчишками. Эмме не дали нормального детства. С ней во многом обращались как со взрослой с самого дня ее рождения. Это явление, которое, как мне кажется, может быть более сложным для девочек, чем для мальчиков. Их несправедливо сексуализируют в СМИ и за их пределами. Их оценивают по внешности, и любой намек на напористость поднимает бровь, чего не произошло бы, если бы это исходило от парня. Интересно, что было бы, если бы кто-то обладал способностью заглядывать в будущее и рассказывать девятилетней Эмме, что ее ждет. Что эта штука, на которую она подписалась, будет с ней до конца ее жизни. Что она никогда не сможет от этого избавиться. Что ее будут преследовать вечно. Она бы все равно сделала это? Может быть. Но, возможно, и нет.

Поэтому последнее, что ей было нужно в обстановке, которая должна была быть - и обычно была - безопасной, дружеской и семейной, - это чтобы мы с Джошем смеялись над ее танцем. Вот почему мне стыдно вспоминать о нашем поведении. И именно поэтому я рад, что наша дружба не разбилась о камни из-за моей бесчувственности, а стала чем-то более глубоким. Это стало точкой опоры для обеих наших жизней.

- - -

Я всегда тайно любил Эмму, хотя, возможно, не так, как хотелось бы людям. Это не значит, что между нами никогда не было искры. Определенно была, только в разное время. В поздних фильмах о Поттере за прически отвечала женщина по имени Лиза Томблин. Я знал ее с семи лет, когда мы вместе работали над "Анной и королем", и именно она впервые сказала мне, что Эмма влюбилась в меня. Ей было двенадцать, мне - пятнадцать. У меня была девушка, и в любом случае я был запрограммирован не обращать внимания на любые разговоры о подобных вещах. Я смеялся над этим. На самом деле, я не думаю, что действительно поверил ей.

Но время шло, и все менялось. Мы сблизились, и чем больше я видел и понимал, какой была ее жизнь, тем больше сочувствовал ей. Я стал очень защищать ее, когда она нуждалась в защите. Я стала видеть в ней не маленькую девочку, не знаменитость, а молодую женщину , которая изо всех сил старается выжить в жизни, где обычные социальные ситуации и взаимодействия практически невозможны. Время от времени я думаю, что ей было невероятно трудно. Временами, как мне представляется, она чувствовала себя просто подавляющей. Некоторые люди просто не понимали этого. Они не могли оценить, как тяжело быть в центре внимания с самого раннего возраста.

Однако чаще всего в те ранние дни, если Эмма казалась неприветливой, это происходило не потому, что у нее был неудачный день, а по более сложным причинам. Когда мы снимали "Узника Азкабана", мы оказались посреди леса в Вирджинии Уотер, чтобы снять сцену, где гиппогриф Бакбик нападает на Драко. Там было около пятидесяти членов актерского состава и съемочной группы, включая Дэниела, Эмму и Руперта, а также Робби Колтрейна и, конечно же, самого Бакбика. Нелегко, когда снимаешь с таким количеством людей, оставаться незамеченным. А поскольку это было публичное место, мы вскоре привлекли внимание некоторых фанатов. Инстинктивной реакцией Эммы было отвернуться, избегать зрительного контакта и держаться на расстоянии, пока незнакомцы выкрикивали ее имя. Это, несомненно, выглядело как отстраненность, как будто она не могла побеспокоиться о том, чтобы дать автограф или пообщаться со зрителями. На самом деле она была двенадцатилетней девочкой и была напугана. Не думаю, что она до конца понимала, почему все так заинтересовались ею. Это было неудивительно, ведь нас практически не готовили на студии к тому, как вести себя в подобных ситуациях.

Но у меня за плечами было еще несколько лет, и я гораздо меньше беспокоился о взаимодействии с публикой. Я отвел Эмму в сторону и попытался помочь ей понять, что нет причин чувствовать себя под угрозой, что это совершенно нормально - быть дружелюбным, что у нас есть дар создать незабываемый момент для фанатов, которые хотели с нами поговорить. Мы вместе подошли и поболтали с ними, и я увидел, как с плеч Эммы свалился груз. Возможно, это в какой-то мере компенсировало мое легкомыслие, когда я смеялся над ее танцевальным номером. Конечно, Дэвид Хейман позже сказал мне, что это был один из моментов, когда он увидел, что я вырос из высокомерного ребенка в более вдумчивого молодого человека. И я верю, что это помогло Эмме хоть немного смириться со странностями жизни, в которой она оказалась. В каком-то смысле мы оба помогли друг другу вырасти в тот день.

Стали ходить слухи, что в наших отношениях есть нечто большее, чем мы скрываем. Я отрицал, что она мне нравится, но на самом деле все было иначе. Моя тогдашняя девушка сразу поняла, что между нами есть что-то недосказанное. Помню, я использовал старую добрую фразу: "Я люблю ее как сестру". Но это было нечто большее. Не думаю, что я когда-либо был влюблен в Эмму, но я любил и восхищался ею как человеком так, как никогда не смог бы объяснить никому другому.

Однажды мы встретились за пределами Хогвартса - я редко встречался с кем-либо из актеров или съемочной группы, потому что предпочитал возвращаться к обыденности своей повседневной жизни. Я заехал за ней, и мы отправились на долгую прогулку вокруг озера неподалеку от моего дома. Эмма потратила немало времени, отчитывая меня за курение, а потом вдруг сказала то, что навсегда останется со мной. "Я всегда знала, что я утка, - сказала она, - но всю жизнь мне говорили, что я курица. Каждый раз, когда я пытаюсь сказать "кря", мир говорит мне, что я сказать "кудахтать". Я даже начал верить, что я цыпленок, а не утка. Потом мы стали общаться, и я нашел кого-то еще, кто крякал. И тогда я подумал: "К черту их, я действительно утка!".

Я уже упоминал, что Эмма Уотсон прекрасно владеет словом?

Для кого-то другого история Эммы о