Военачальник - Евгений Щепетнов

— Вы и так у меня денег вытянули за полгода службы! Кыш отсюда, а то сейчас превращу в крыс! Вы и так красотки, а если вам ещё приделать крысиные хвосты — будете вообще неподражаемы! Пошли вон, дуры!

Магистр раскрыл настежь дверь лаборатории и женщины выбежали в неё, на ходу поправляя и подтягивая юбки. По дороге они бормотали какие-то гадости в адрес жадных магиков и подлых мужчин, но Макобер снисходительно пропустил их выкрики мимо ушей — первый раз, что ли…

Он вышел следом минут через пять, убедившись, что злостные бабы ушли и не подстерегают его за углом с здоровенным дрыном — опыт столетий что-нибудь да значит! Затем вышел на площадь перед Академией — в связи с ранним утром там ещё никого не было, потому никто не мог помешать — сосредоточился и открыл портал, такой же, какой открывал ранее Влад.

С диким криком — «АААА! Пропади всё пропадом!» — он бросился в радужное мерцающее окно и тут же оказался на площадке поместья, в середине газона, под прицелом трёх собачьих глаз и шести щенячьих. Собаки медленно подошли к нему, обнюхали, фыркнули и одна из них трижды гавкнула басом, напоминающим удары колокола, как будто подавая сигнал. Видимо — это и был сигнал, потому что отовсюду повыскакивали вооружённые люди, окружившие Макобера железной колючей стеной. Стена распалась и вперёд вышла Амалия, хмуро вглядываясь в молодого человека с седой длинной бородой:

— Ты?! Ты — Макобер? Тебя и не узнать…Ты в курсе, что Влад пропал?

— В курсе. Вот от него письмо. Велено его передать тебе. Вкратце — он жив и почти здоров, сидит в Клинике и велит тебе не убивать всех подряд. Скоро прилетит! Держи письмо — и убери от меня этих зверюг! — Макобер протянул свиток Амалии и опасливо покосился на крупного пса, с удовольствием нюхающего его зад, как будто бы принюхивался к уличной падали.

Глава 6

— Сюда вставляется деревянный пыж, потом закатывается ядро, потом опять пыж. Черпак воды вы уже залили. Зимой под пушкой ставится жаровня, вот тут, под тыльной частью. Теперь смотрите: маг-пушкарь должен проникнуть чувством в пушку, ощутить воду, налитую под первым пыжом, и воспользовавшись Силой, мгновенно нагреть её выше температуры кипения! Если вы слишком сильно нагреете воду — пушка может взорваться, если недостаточно — пар вытолкнет ядро рядом и оно никуда не полетит. Смотрите, как надо!

Арефий встал рядом с пушкой и сосредоточился. Через минуту Влад увидел, как аура пушкаря засияла отражённым светом Силы, пускаемой вход, и пушка, глухо ухнув, так, что заложило уши, выплюнула тяжёлый шар, с шелестом и воем понёсшийся над землёй. Снаряд ударил в мишень — деревянный щит с нарисованными на нём кругами, в ста метрах от стены города, и пробил в нём здоровенную дыру, проломив неструганные доски.

— Заряжай следующий! — обслуга пушки бросилась исполнять, заталкивая ещё один чугунный шар в орудие.

Влад решил наладить производство чугунных ядер — свинцовые были слишком дороги, их было решено выстреливать только в особых случаях, для разбивания особо прочных объектов — таких, как осадные башни.

Влад усмехнулся, стоя за спиной Марины и переступил с ноги за ногу — ему до-чёртиков надоело стоять позади неё и изображать телохранителя…

После того, как он расстался с Марьяной и Клиникой, Влад перенёсся в Пазин, на свою лужайку, где обычно приземлялся после перехода через портал. Увы, его встретило неприятное известие, продолжившее череду неприятностей в эти дни: слуги, ухаживающие за собаками, сообщили, что почти все головастые щенята погибли. Почти все — осталось только два крупных щенка, кобелёк и сука, бодро насасывающих своих мамаш. В чём было дело — он так и не понял — возможно те переделки, что он задал организмам зародышей, оказались несовместимы с жизнью. Возможно, если бы он был рядом, то сумел бы предотвратить несчастье — но это не факт.

«Всё, всё пошло как-то враздрай!» — думал он — «Ещё и Марьяна добавила!»

Дело в том, что когда он улетал, Марьяна обняла его и грустно улыбнувшись сказала:

— Влад! Я хочу создать семью, хочу детей. Знаю, что с тобой это не получится. Не знаю, что мне делать — и с тобой не хочу расставаться — куда я от тебя денусь? — и семью мне хочется. Теперь я молодая, здоровая, мне как и всем бабам хочется счастья. Подумай на этот счёт, а? И прости меня, что я оказалась такой же, как и все бабы…не думай ничего плохого — я всегда за тебя и пойду за тобой куда угодно, хоть в преисподнюю. Но так хочется подержать маленькое тельце…поухаживать за ним…

В общем — настроение у Влада было отвратительное, а тут ещё и гибель щенят. Он сдержался, чтобы не наорать на слуг — они-то причём?

Обнял бросившуюся к нему Амалию — с меньшей радостью, чем хотел бы — что она сразу почувствовала и слегка замкнулась в себе, Марина тоже виновато косилась на него — она ничего не смогла сделать со щенятами — её тоже не было в тот момент в поместье.

Макобер отсутствовал — со слов Амалии, он побрился до короткой франтовской бородки — а-ля испанский вариант — и с Панфиловым они унеслись выбирать место для посадки драгоценного куста мясницы. За ними последовал отряд стражи человек пятьдесят — из попытки похищения Влада были сделаны должные выводы.

Поместье фельдмаршала было окружено двумя рядами защиты — внешний — патрули стражи, наводнившие улицу перед домом, и внутренний — избранная охрана, руководимая Казалом, которая стояла везде, где только можно, к огромному неудовольствию собак.

Щенят похоронили в углу и заровняли место, чтобы не напоминать о неудавшемся эксперименте. Собаки тыкались носами в руку Влада, радостно его приветствуя — как всегда, они не винили человека в том, что случилось — он же был их Бог…

Свидетелями прибытия Влада были трое стражников, которых Амалия сразу же отделила от остальных и приказала, строго-настрого — молчать о том, что фельдмаршал появился у себя дома — пусть враг так и думает, что он пропал. От Влада слишком много зависело, чтобы он мог позволить себе рисковать — по крайней мере до тех пор, пока не разберётся с мятежниками.

Поздним вечером, на большой закрытой от глаз веранде, освещённой магическим светильником, собралась вся компания — во главе стола Влад, похудевший, но вполне так бодрый, Амалия, в неизменном чёрном костюме, только сегодня лёгком, шёлковом и украшенным серебристыми узорами, Марина, в довольно легкомысленном сарафане, обрисовывающем её соблазнительную фигуру (после того, как её омолодили, она стала предпочитать ну совсем уж смелые одеяния, как будто отрывалась за все годы старческой жизни), Макобер — он был в золотистом костюме, с испанской бородкой, тросточкой для форсу, Панфилов — тоже помолодевший, скромно одетый в очень дорогой костюм (человек не знающий — не поймёт, но его «простой» серый костюм, сделанный из шёлковой ткани был очень дорог). Ну и, само собой — Казал — он всё время молчал и следил за тем, чтобы им никто не мешал совещаться, время от времени выходя из дома и возвращаясь на своё место. Аканфия они услали разбираться с пушкарями на литейку — посмотреть, что там и как делается. Ему предстояло возглавить артиллерию города.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});