Как я чёрта искушал - Сергей Климов

– Так я и поверила!

– А может быть, это ты мне изменила! А что, так оно и есть! Лучшая защита – это нападение, вот ты и орёшь на меня, чтобы скрыть своё предательство!

– Как ты смеешь так говорить! Я люблю тебя, дурак! – выкрикнула она и сильно стукнула меня ногой под коленку.

Я застонал и скорчился от боли. Вот уж ненормальная! А вообще-то это приятно (нет, не от боли, я не мазохист) – узнать, что ты кем-то любим, и не просто кем-то, а именно объектом своего восхищения!

Олька надула губки и отошла к окну.

– Я ещё раз повторяю: отвези меня домой сейчас же. Мама будет волноваться!

– Я с твоей мамой договорился, – прокряхтел я с пола, потирая ушибленную ногу.

– Оля, будет действительно лучше, если ты останешься здесь, – попытался поддержать меня чёрт.

– Да вы с ума здесь все посходили! Я не хочу ночевать под одной крышей с психически больными людьми!

– Батюшку бы постыдилась! – осуждающе бросил я.

– А кто здесь батюшка? – недоумённо спросила моя принцесса.

– Не понял, – я посмотрел на священника, – ты же сказал, что представился ей.

– Ну как… – замялся байкер. – Имя сказал пока что, решил сразу не травмировать.

– Этот битый рокер – батюшка? – изумилась Оля.

– Поуважительней могла бы, – негромко сказал я, – он действительно батюшка. Отец Виталий.

– Да пошли вы все! Что вы меня дурачите! Даже ты, Боря, – приличный человек – с ними заодно.

– Я не человек, честно говоря, я – чёрт.

– Замолчите! Мне надоело слушать ваш бред! Отвезите меня домой! – снова заладила свою пластинку моя ненаглядная, но быстро умолкла.

Я и сам не успел заметить, как Борюня превратился в самого себя, то бишь в чёрта. Меня это уже не испугало, а отца Виталия и подавно.

– Ну вот, – произнёс нечистый, погарцевав по комнате и покружившись перед ней, – теперь веришь?

Оля с минуту похлопала круглыми глазками, посмотрела на меня, нервно хихикнула и повалилась на пол. Я снова был тут как тут: геройски подхватил её на руки.

– Спасибо, Борюнь! – искренне поблагодарил я.

– Прости, – смущённо произнёс он, принимая человеческий облик, – по-моему, это был единственный способ успокоить её.

– Пойдём, Кирилл, уложишь её в постель, – позвал меня батюшка и проводил в спальню.

Я, конечно, извинился перед ним за эту сцену, но он только отмахнулся:

– Если б ты знал, как я соскучился по капризам своей жены. Что ты, не извиняйся, и за что? Вы молоды, у вас всё ещё впереди.

– Твои слова да Богу в уши.

– Не сомневайся, Он слышит.

От Борьки с Виталиком я узнал, что это Оля меня спасла. Внезапно выскочила из комнаты, спросила, где я, и, получив ответ, рванулась в ванну. Вытащила меня из воды, ну а потом уже крикнула их на помощь. Никак отец Лев подсобил, шепнул Ольке обо мне. На дворе была уже ночь, и мы просто валились от усталости, но ещё какое-то время занял мой рассказ о посмертном путешествии. Конечно, решили следовать советам отца Льва, но утром, и не слишком ранним. Я лёг рядом со своей красавицей, в первую очередь за тем, чтобы она никуда не сбежала. После нервных потрясений сон мой стал чутким, любой шорох теперь будит. Но, как только я обнял её, сразу же провалился в глубины царства сна, так что теперь хоть из пушки стреляй – не добудишься, и, наконец, ощутил долгожданный покой – пусть и совсем недолгий, до утра несколько часов осталось, – но зато такой чаянный…

* * *

Байкер проснулся раньше всех, гостеприимно приготовил нам завтрак и разбудил меня и Бориса. Я приподнялся с постели и посмотрел на свою ревнивицу. Её медные волосы спадали на белую нежную шею, чувственные губы легонько вздрагивали в ровном дыхании, тонкие изящные руки вздымались на очаровательной груди – и я влюбился в неё второй раз! Насколько это возможно для меня, конечно… Наверное, нет ничего прекраснее на свете, чем смотреть на свою спящую возлюбленную. В этот момент нет суеты и условностей, пребывает лишь чувство без каких-либо рамок и скованности. Это сравнимо с великолепием восхода и заката, когда восторг и благоговение скрывать совершенно незачем и даже преступно. Я смотрел на неё, как на картину мирового шедевра, для которой бы и центральное место в Лувре не было бы достаточным почтением. Если бы в тот момент я бы испытал сокровенное чувство настоящей любви, я бы попросту взорвался от переполняющего умиротворения. Нежнее майского ветерка я поцеловал её в острый носик и собрался выйти из комнаты. Её тонкие ресницы слегка дрогнули, и она сказала, не открывая глаз:

– Прости меня, Кирюш. Я так тебя люблю.

– Ты мне веришь? – спросил я, поглаживая её по приоткрывшейся из-под одеяла ножке.

– Верю.

Большего мне и не нужно было, я уже был на вершине счастья. Оказалось, что предела этой вершины нет. Цепко обхватив меня руками, она увлекла меня в мир фантасмагорий чувств, которые невозможно выразить и описать словами, человеческому языку это неподвластно.

– Ребята, ну завтрак остынет! – через какое-то время, деликатно постучав в дверь, обиженным голосом позвал отец Виталий.

За завтраком Оля сказала:

– Простите меня, пожалуйста, за вчерашнее, я сорвалась. Сама не знаю, что на меня нашло.

Мои друзья вежливо наклонили головы в знак прощения. Байкер, после того как она почтительно обратилась к нему «батюшка, вы не могли бы…», так же, как и нам, запретил ей говорить ему «вы», и наша команда отныне дополнилась ещё одним участником сей драмы. Борюня, в свою очередь, тоже заметил в своём стиле:

– Как можно обижаться на женщину? Эти существа – бабочки, которые прекрасны во всех своих проявлениях.

После увиденного чёрта Оля таки поверила в рассказанный нами «бред» и теперь выпытывала у нас всё, требуя мельчайших подробностей. По-моему, ей понравилось окунуться в эту несопоставимую с жизнью цивилизованного человека сказку. Я был рад, что она так легко отказалась от своей колкой убеждённости, что существовать может только то, что можно потрогать руками. Мы терпеливо и скрупулёзно отвечали на её вопросы, пока она не замолчала и полностью не удовлетворилась новыми сведениями. Когда мы вышли с ней вдвоём во двор, она задала мне ещё один вопрос:

– Кирилл, мне грозит опасность, потому что я рядом с тобой?

– Да, – честно ответил я, не желая лукавить.

– Если я брошу тебя, то смогу спать спокойно?

– Сможешь.

В ответ она поцеловала меня своими мягкими губами, а затем сказала:

– Я рада, что ты сказал мне правду. Я согласна спрятаться у вашего отца Льва. Только маме нужно что-то сказать.

– Не волнуйся, предоставь это мне. Слушай, а как ты узнала, что я тону?

– Сама не знаю. Вскочила вдруг с тревогой, что с тобой беда случилась.

– Твоя интуиция меня спасла.

– Если будешь плохо себя вести, я сама тебя утоплю! – пошутила Олька и прильнула к моей груди.

Как и было велено старцем, мы привезли Олю к разваленной лачужке, я провёл её внутрь и, пообещав, что мы скоро встретимся, быстро покинул дом. Не люблю долгих прощаний. А если мы не встретимся… Нервно выкурив две сигареты, снова зашёл в хижину. Оли уже не было.

– Всё вроде бы в порядке, – оповестил я своих компаньонов. – Отец Лев сказал, что переправит её к себе каким-то порталом. В доме её уже нет. Теперь можем отправляться за Варварой.

В нашем городе был только один женский монастырь, туда мы и поехали в первую очередь, но потерпели неудачу. Отец Виталий дотошно выпытывал у настоятельницы, не появлялась ли в их окрестностях его жена, подробно описывая её приметы, но получил безнадёжный ответ: невысокая в меру полная женщина тридцати лет, с пышными тёмно-русыми волосами, круглым, слегка веснушчатым лицом, в такой-то и такой-то одежде в монастыре не объявлялась. Даже предъявление её паспорта на тот случай, если матушка не слишком поверила добрым намерениям «кожаного» батюшки, ничего не дало. Дальше поехали ко мне домой с целью добраться до Интернета. Мои предки на работе, так что засады я не опасался. В Интернете мы отыскали информацию о том, что в нашей области и в ближайших соседних есть ещё три женских монастыря. Включив умного логиста, я быстро сориентировал наш маршрут. Время позволяло нам сегодня посетить только один монастырь, и мы тотчас выехали за город.

– Вы слишком сгустили тучи насчёт строптивости твоей подружки, Кирилл, – выразил своё мнение священник. – Кто бы мог подумать, судя по вашим словам, что она так искренне поверит нам и участливо включится в эту игру.

– Виталик, я сам в тихом шоке! – поддержал я. – Но ты же видел, что она вчера устроила.

– Но всё оказалось не так сложно, как думалось, – довольно улыбнулся чёрт. – Стоило мне только показать себя, она сразу и сдалась.

– Ты нос не задирай! – осадил я его. – Чуть мою Ольку до инфаркта не довёл, причём дважды. А вообще-то я приятно удивлён. Не скрою, я слабо верил в то, что она меня простит. А о том, что она прыгнет в нашу волшебную коляску, так и речи быть не могло. Чего-то подобного её вчерашней истерике я и ожидал, но и только.