Уроки счастья (СИ) - Стрельникова Кира

— Я уже говорил, что ночнушка классная? — шепнул Даня, отвлекая, щекоча теплым дыханием ухо. — И тебе очень идет… Такая романтичная, нежная… Никогда не думал, что мне понравится на женщине нечто подобное… Но ты в ней смотришься очень соблазнительно, Риша…

Его тихий шепот, слова, то, как он вслед за приятелем назвал меня, все отзывалось внутри замиранием и трепетом, никогда мне такое не говорили. Да, собственно, я ни перед одним мужчиной и не щеголяла в подобном, оставляя для себя. Искренне считала, что мужикам больше нравятся соблазнительные шелковые и кружевные штучки, которыми изобилуют магазины женского белья. Которые, мягко говоря, на мне смотрятся не слишком сексуально. Ну, я так думала. Потому и не заморачивалась для редких случайных встреч, а последние пять лет так и вообще обходилась своими силами…

И тут я почувствовала прикосновение горячих пальцев к обнаженной коже. Поперхнулась вдохом, вздрогнула, невольно сжав пальцы в кулаки. Сердце скакнуло к горлу испуганным зайцем, сбив дыхание, а губы Дани прошлись по линии подбородка, снова отвлекая, успокаивая. Вот теперь я оценила, что в такой позиции ни я не вижу его, ни он — моего лица. Меньше смущающих факторов, да… Теплая ладонь прижалась к бедру, медленно провела вверх, оказавшись уже под подолом, и я невольно затаила дыхание. Казалось, грохот моего сердца слышен в радиусе километра вокруг, и оно сейчас выпрыгнет из ушей и мячиком поскачет куда-то вдаль, оставив хозяйку. Кровь шумела в ушах, и меня потряхивало от напряжения и ожидания, по телу гуляли волны жара, то и дело закручиваясь внизу живота болезненно-сладкими спазмами.

Я все ждала каких-то комментариев, когда Данька обнаружит, что под ночнушкой нет белья, и даже внутренне приготовилась защищаться, но — он молчал. Только учащенно дышал, все так же выцеловывая узоры на шее и ключицах, обнимая за талию и легонько поглаживая живот. А рука уже добралась до самого верха, пальцы легко пробежались по внутренней поверхности бедра, мягко, настойчиво надавив. Лицо облило жаром, но я послушно отвела ногу, поставив на низкий подоконник, и практически откинулась на Даню, невольно отметив, как уютно в его объятиях, и вообще, ощущать сильное тело за спиной. Голова сама повернулась, и я, не открывая глаз, потянулась к нему, подчиняясь уже не разуму, а дремучим инстинктам, желавшим снова почувствовать сладость поцелуя, забыться в эмоциях и погрузиться в наслаждение.

Язык Дани провел по моим губам, дразня, и они тут же открылись, приглашая продолжить. Пальцы подобрались к самому сокровенному, и мышцы невольно сжались, усиливая ощущения, даря первую, пока еще легкую волну удовольствия. Обвели вокруг нежного местечка, не прикасаясь, растягивая это напряженное ожидание, заставляя сосредоточиться полностью на собственных переживаниях. Шаловливый, томительный поцелуй, и едва ощутимая ласка по мягким складкам — я задохнулась от всплеска эмоций, судорожно вздохнув, мысленно охнула, порадовавшись, что меня держат. Уже не помнила о смущении или замешательстве, погрузившись в происходящее, отдавшись во власть умелых рук Дани.

Внутри все дрожало в нетерпении, я мысленно подгоняла, плавясь от этих осторожных ласк, от поцелуя, упиваясь неожиданно яркими, давно забытыми ощущениями. Оказывается, когда это делает с тобой мужчина, еще и который тебе отчаянно нравится, все воспринимается совсем по-другому. А я уж было поверила в то, что мое либидо тихонько сдохло в уголочке, и на сильные переживания я просто больше не способна. Ага, как же… Пальцы Дани наконец развели уже откровенно мокрые лепестки, уверенно проникли в середину, нежно погладив, и я выгнулась, ослепленная удовольствием, не сдержав короткого стона. Перед глазами замелькали разноцветные точки, а Даня продолжил, не дав мне опомниться. Провел по чувствительному местечку, безошибочно найдя тяжело пульсировавший бугорок, обвел вокруг, мягко нажав, и я стремительно отправилась в космос, считая по пути звезды. Ох, божечки, признаться, до сих пор не верила, что с первого раза кто-то может в самом деле правильно приласкать, но, видимо, дело в умении и желании сделать хорошо своей женщине. Судя по всему, у Дани это самое желание было о-о-очень большим…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мои бедра сами двигались в такт, раскрываясь больше, смущение осталось где-то там, в другой реальности. Пальцы Дани уверенно скользили по нежной плоти, поглаживая, прикасаясь то едва ощутимо, заставляя подниматься на носочки в попытке усилить ласку, то мягко нажимали, отчего я глухо стонала, кусая губы и зажмуриваясь до золотистых кругов перед глазами. Черт, это было реально крышесносно, я балансировала на самой грани, дрожа от предвкушения, смакуя эти мучительно-сладкие мгновения ожидания, которое Данька умело растягивал. Он словно угадывал, когда надо ускорить ритм, а когда почти остановиться, давая мне мгновения передышки, и снова дразнить, доводя до изнеможения. Я уже готова была упрашивать, наплевав на все, потом буду запоздало краснеть от собственной распущенности и смелости, хотелось хныкать от невозможности получить желанную разрядку.

Мои пальцы вцепились в его предплечье, я бесстыдно подставлялась под ласкающую руку, то и дело облизывая пересохшие губы, и что там бессвязно шептала, не вспомню и под гипнозом, наверное. И в момент, когда я уже решила, что больше не могу терпеть, он мягко нажал подушечкой на набухший, горевший огнем бугорок, запуская меня в стратосферу. Я захлебнулась в эмоциях, ощущения накрыли с головой, ослепив и оглушив, выгнулась, длинно застонав и потерявшись в переживаниях. Данька же снова нежно прикоснулся, и меня догнала вторая волна, оставляя совершенно без сил, обмякшей как медуза, и с пустой и звонкой головой. Несколько минут мы стояли молча, осознавая случившееся, я медленно приходила в себя, решая сложный вопрос: запоздало смутиться, или уже ну его нафиг, раз все произошло.

— Ты офигенно чувственная, — пробормотал Данька на ухо, обняв уже двумя руками и уткнувшись мне в шею. — И кончаешь капец как сладко…

А вот тут меня и накрыло могучим цунами замешательства, я порадовалась, что стою спиной, и мое пылающее лицо скрывает густая темнота. Издала мяукающий звук и несильно ткнула его локтем в бок.

— Даня… — смогла выдавить сиплым голосом, на что получила довольный смешок и… меня развернули к себе.

Обхватив ладонями щеки, он внимательно и неожиданно серьезно посмотрел в глаза и проникновенно сказал:

— Не-е, все, Айя, хрен отвертишься. Будем соблазнять, — после чего смачно чмокнул в губы и наконец отпустил. — Иди спать, скромняшка, спокойной ночи.

Дважды упрашивать не заставила, и почти бегом поднялась к себе, несмотря на бурлящие эмоции, уверенная: вырублюсь, как миленькая, едва голова коснется подушки. А еще, точно знала: Лешка наверняка слышал происходящее здесь. И Даня отрицать не будет. Ма-а-ать, и как себя утром вести? Вот утром и подумаю, а сейчас спать.

Утро наступило для меня уже после одиннадцати, и открыв глаза, я некоторое время лежала, пялясь в потолок и пытаясь собрать мысли в кучу. А они вертелись вокруг ночного происшествия, конечно же, и щеки согревало равномерное тепло не проходящего румянца. Эх. Ну, вечно прятаться в комнате все равно не выйдет, надо выползать из берлоги. Потянувшись, я откинула одеяло и побрела умываться и приводить себя в порядок.

Наконец, настал тот самый момент, когда нужно было выходить из комнаты. Я несколько раз вдохнула-выдохнула, унимая скачущее сердце, напомнила себе, что ничего постыдного или ужасного не произошло, и решительно открыла дверь. Осторожно высунулась в коридор, и нос тут же уловил соблазнительные запахи чего-то жарящегося, снизу смутно доносилось бормотание телевизора. И все. Ага, кажется, меня ждали на кухне, а не караулили под дверью, когда соизволю глаза продрать. Отлично. Ну и я спустилась, не дав себе времени подумать и сразу направившись через гостиную на кухню, стараясь не коситься в сторону того окна, где ночью мы с Данькой стояли. Не-не, я совсем не думаю об этом…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На кухне на столе уже стояли чашки, чайник с чаем, большое блюдо с гренками с сыром и помидорами, и — круассаны. Понятно, что покупные и уже готовые, только в духовку засунь, но пахли они все равно умопомрачительно, свежей сдобой, и рот тут же наполнился слюной. Об мои ноги обтерлось что-то пушистое и тяжелое, я от неожиданности чуть не подскочила, но потом вспомнила, что с нами тут еще и кот. Макс величественно прошествовал к своим мискам и захрустел кормом. Я же наконец перевела взгляд на стоявших у плиты парней, с досадой чувствуя, как смущение опять прилило к щекам. Они выглядели очень по-домашнему в джинсах и теплых клетчатых рубашках, и правда похожие на братьев. На мое появление оба одновременно обернулись, и их лица осветились улыбками, только усиливая мое замешательство. Просто я не привыкла к такой откровенной радости при появлении моей скромной персоны…