Глаз скорпиона - Ирвинг Керидж

— Еще какие! Пальчики оближешь, — хихикнул старик. — Пойдем! — И повел его к лестнице, которая вела на второй этаж.

— Какие-то странные у тебя посетители, хозяин, — сказал осторожно атлант. — Кто они?

Старик, поднимавшийся по лестнице впереди, оглянулся:

— Не пойму, откуда их Тог принес!

Кулл немного успокоился, а когда увидел накрытый стол, настроение у него сразу поднялось. Каких только яств там не было! Забыв обо всем, он с жадностью набросился на еду. И лишь услышав звук флейты, он оторвался от очередного блюда, да так и застыл с непрожеванным куском во рту и стаканом вина в руке. И потом уже не прикасался ни к еде, ни к вину, потому что его охватила совсем иная жажда.

На середину комнаты вышли три девушки необыкновенной красоты и под мелодичные звуки, извлекаемые из флейты темнокожим вендусом в белой чалме, который сидел скрестив ноги на полу у двери, принялись танцевать, томно и сладострастно покачиваясь в такт нежной мелодии. В голове пронеслась мысль: «Откуда здесь такие красотки?» — но он сразу же забыл обо всем, одурманенный звуками флейты и необыкновенным танцем, который против воли разжигал желание.

Девушки изгибались и покачивались, следуя за малейшим переливом прихотливой мелодии, их тела, просвечивавшие сквозь тончайший шифон, казалось, были без костей. Одна из танцовщиц отличалась особенной прелестью. У нее была необыкновенно белая кожа, на щеках пламенел нежный румянец, яркие полные губы полуоткрылись, показывая ровные жемчужные зубы, блестящие глаза мерцали из-под длинных ресниц. Она не сводила с атланта призывного взгляда. Завороженный ее танцем, он с трудом перевел дыхание, протянул к ней руку и позвал:

— Иди ко мне, красавица!

Девушка не заставила себя упрашивать. Она подбежала к нему, села на колени и приникла губами к его рту. Атлант задохнулся от жгучего желания. Не отрываясь от ее губ, Кулл поднялся, подхватил девушку на руки и понес к широкому ложу в затемненном углу комнаты. Прихотливая мелодия флейты продолжала литься. Кулл положил девушку на ложе, она закинула руки ему за шею и приникла к нему всем юным гибким телом. Обняв ее и прижавшись губами к ее груди, атлант почувствовал, как еще две пары рук прикоснулись к нему и принялись ласкать его спину и бедра. Наслаждение и желание захлестнули его горячей волной. Он принимал ласки девушек и ласкал их сам, в то время как сладостные звуки флейты продолжали литься и заполнять комнату. Страсть захватила атланта целиком, и в какое-то мгновение он лишь бездумно отметил, что флейта вдруг смолкла. В наступившей тишине слышались только звуки поцелуев, вздохи и тихий невнятный шепот, который постепенно становился все громче и громче, пока наконец не перешел в шипение.

Кулл, с закрытыми глазами лежавший в объятиях трех девушек, почувствовал, что их руки, переплетясь вокруг него, слишком уж крепко его обнимают, так крепко, что становится трудно дышать. Он открыл глаза и дико вскрикнул. Перед ним качались три отвратительные змеиные головы, а сам он весь был перевит телами рептилий толщиной в руку. Из раскрытых пастей высовывались раздвоенные языки, острые зубы, наполненные смертельным ядом, приближались к его лицу. Он напряг все мышцы и рванулся, но хватка чудовищ ничуть не ослабла.

Неимоверным усилием он высвободил правую руку и, схватив одну змею за шею, сдавил изо всех сил. Тело змеи обмякло, и Кулл почувствовал, что может шевелить левой рукой. Он поймал еще одну гадину и сжал так же, как первую. Теперь он держал в каждой руке по змее, которые разевали пасти в предсмертных конвульсиях, но третья тем временем уже касалась его губ раздвоенным кончиком языка. Кулл зарычал от отвращения и, с силой соединив вместе змеиные головы, зажатые в руках, ударил ими третью. Одновременно он выгнулся, освободил ноги и, бешено рванувшись, вскочил, сбрасывая с себя ослабевшие кольца всех трех гадин. Однако третья змея не погибла. Мгновенно опомнившись от удара, она свернулась кольцом, а затем, вытягивая голову вверх, начала подниматься и раскачиваться, готовясь к броску. Ее движения напомнили атланту движения девушки в танце, но он лишь зло усмехнулся и схватил меч.

— Иди ко мне, красавица, — свирепо процедил он сквозь зубы.

Змея бросилась на него, но Кулл ловко подставил острое лезвие, и перерубленное надвое тело упало к его ногам.

* * *

Крепко сжимая меч в руке, атлант выскочил из змеиного логова на лестницу и, посмотрев вниз, увидел, что таверна по-прежнему заполнена странными калеками. Попойка продолжалась.

— Где хозяин? — взревел он, намереваясь посчитаться с трактирщиком, который подсунул ему таких «девочек».

Окинув комнату быстрым взглядом, хозяина он там не обнаружил, но заметил, что все, кто сидел за столами, глядя на него в упор, стали подниматься, вытаскивая оружие. Ножи и сабли, мечи и ятаганы заблестели в тусклом свете жировых плошек.

Кулл медленно спустился с лестницы и зло прорычал потрепанным в сражениях воинам:

— Мало вы получили, ублюдки, еще хотите?

Он встретился взглядом с рыжим воином, который шагнул к нему первым и замахнулся длинным мечом. Улыбка уже не играла на его лице. Глаза, смотревшие на атланта в упор, были пустыми, безразличными. Зазвенела сталь, и Кулл сразу понял, что перед ним сильный противник. Он бился с рыжим великаном, но не оставлял без внимания и остальных, которые бросились к ним со всех сторон. Атлант, прижавшись спиной к стене, ловко отражал удары насевших на него калек, и только их увечья позволили ему довольно быстро положить нескольких. Рыжий воин наступал. Кулл изловчился и ударил его по старой ране, которая зияла глубоким разрезом, наполненным черной спекшейся кровью, но верзила даже глазом не моргнул, и лишь его меч замелькал еще быстрее.

Непрерывно орудуя клинком, Кулл почувствовал, что ему стало трудно дышать: страшное зловоние заполнило комнату. Проткнув живот очередному противнику, ожесточенно бросившемуся на него, Кулл едва успел отбить удар своего основного врага. Тогда он решил изменить тактику: оторвавшись от стены, стремительно бросился вперед и, обрушив свой меч на меч противника, выбил его оружие из рук. Второй удар свалил великана с ног, а третий рассек ему голову.

Кулл снова отпрыгнул к стене, взмахнул мечом и замер от изумления. Перед ним никого не было. Он взглянул на гору тел, валявшихся у его ног, и содрогнулся. Теперь он понял, откуда исходил этот тяжелый сладковатый запах. Тела поверженных воинов прямо на глазах превращались в груду уже разложившейся плоти. Кулл, подавив отвращение, перешагнул через обезображенные тлением трупы и направился к выходу. Там он и столкнулся с хозяином таверны.