Морские катастрофы - Виктор Сидорченко

§ 5. Кодекс правил хорошей морской практики

25 июля 1956 г. в 14 часов 40 минут капитан итальянского лайнера «Андреа Дориа»[204], заметив приближение тумана, поднялся на мостик. В соответствии с действовавшими в то время ППСС 1948 г., капитан должен был уменьшить скорость своего быстроходного лайнера до «безопасной», т. е. такой, которая позволяла остановить судно на половине расстояния дальности видимости. Например, если видимость в тумане составляет 500 м, то судно, после перевода машин на «полный ход назад», должно пройти до остановки не более 250 м.

Вместе с тем любое уменьшение хода было связано с задержкой прибытия в Нью-Йорк. Хотя итальянская пароходная компания не требовала, чтобы капитан нарушал международные правила ради соблюдения расписания, тем не менее капитан Пьеро Каламаи знал, что любое опоздание оборачивается для компании огромными убытками.

«Андреа Дориа», попавший ночью в шторм, уже опаздывал на час. Две турбины судна работали на полный ход вперед, развивая мощность 35 000 лошадиных сил. Паровые турбины вращали со скоростью 134 оборота в минуту два гигантских винта судна, диаметром около пяти метров каждый. Громадное одиннадцатипалубное судно шло через океан полным ходом со скоростью в 23 узла. Именно такую скорость и необходимо было непременно выдерживать у Гибралтара – у выхода из Средиземного моря – до плавучего маяка «Амброз» – у входа в нью-йорскую гавань, чтобы прибыть в порт точно по расписанию.

«Андреа Дориа» был не просто лайнер. Он олицетворял возрождение итальянского торгового флота после Второй мировой войны. Закладка лайнера состоялась в 1949 г. на верфи «Ансальдо», расположенной в пригороде Генуи, а 16 июня 1951 г. он торжественно был спущен на воду. Еще 18 месяцев ушло на внутреннее оборудование судна. В декабре 1952 г. «Андреа Дориа» успешно прошел ходовые испытания.

Судно с валовой вместимостью 29 100 регистровых тонн, имевшее длину 212 метров и ширину 27,5 метра, относилось к числу самых крупных и быстроходных судов в мире. Помещения судна украшали произведения искусства. В каютах и салонах – изящная и удобная мебель, облицованные деревянными панелями стены, отраженный электрический свет. В каждом пассажирском классе – кинозал и плавательный бассейн с площадкой для отдыха.

17 июля 1956 г. «Андреа Дориа» покинул Геную и совершил обычное турне вдоль побережья Средиземного моря, заходя для приема пассажиров, груза и почты в Канн, Неаполь и Гибралтар. 20 июля судно вышло из Гибралтара, направляясь в Северную Атлантику. Капитан Каламаи сделал в своем личном журнале запись: «Всего у нас на борту 1134 пассажира, из них 190 первого класса, 267 – второго и 677 – третьего, 401 тонна груза, 9 автомашин, 622 места багажа и 1674 мешка с почтой».

25 июля наступил последний день рейса. За кормой «Андреа Дориа» осталось 4000 миль. Капитан Каламаи избрал кратчайший путь в северной части Атлантического океана – плавание по дуге большого круга – через Азорские острова и далее на запад, к плавучему маяку «Нантакет», за которым вскоре должен был показаться берег Соединенных Штатов. Маяк «Нантакет» представлял собой небольшое, окрашенное в красный цвет судно, поставленное на якорь в открытом океане на расстоянии 50 миль от одноименного острова, за пределами мелководья у его берегов.

Для другого судна – сверкающего, белоснежного с выкрашенными в желтый цвет трубой, мачтой и колоннами, маяк «Нантакет» был пунктом прощания с Америкой. Лайнер «Стокгольм» судоходной компании «Суидиш Америкэн лайн», круглый год совершающий трансатлантические рейсы в скандинавские страны, в этот день в 11 часов 31 минуту покинул Нью-Йорк. На его борту находились 534 пассажира.

Спущенный на воду в начале 1948 г. «Стокгольм» первым в послевоенные годы среди пассажирских судов новой постройки стал совершать рейсы через Северную Атлантику. Он был самым крупным из шведских судов, но, вместе с тем, самым маленьким среди пассажирских лайнеров, курсировавших через Северную Атлантику.

В 1953 г. шведская компания увеличила размеры надстройки «Стокгольма», в результате чего число мест для пассажиров было доведено до 548. Но судно сохранило свои обтекаемые очертания гоночной яхты. У него был удлиненный бак, остро срезанный нос эсминца и изящно закругленная корма крейсера. Длина его составляла 160 метров, ширина – 21.

Судно имело семь палуб, закрытый бассейн для плавания. Опытный 63-летний капитан «Стокгольма» Норденсон слыл строгим, требовательным человеком. «Стокгольм», принадлежавший шведской судоходной компании, содержался в безукоризненном порядке.

«Стокгольм» шел курсом 90 градусов. Он должен был пройти в одной миле от плавучего маяка «Нантакет», а затем изменить курс к северу, к берегам Скандинавии. Это был самый короткий и экономичный путь в северную Европу.

Никаких юридических или иных мотивов, принуждавших «Стокгольм» или «Андреа Дориа» идти в океане так называемым «рекомендованным путем», не существовало, поскольку ни шведская, ни итальянская пароходные компании не являлись участниками Соглашения о морских путях в северной части Атлантического океана.

На мостике «Стокгольма» вахту нес третий штурман Карстенс-Иоганнесен, человек молодой и довольно самоуверенный. Они почти автоматически выполнял обязанности вахтенного штурмана, когда на экране радиолокатора немного слева по носу появился эхосигнал другого судна. До него было не менее 12 миль. Карстенс вскоре убедился, что встречное судно приближается к «Стокгольму».

Когда до незнакомого судна оставалось 6 миль, штурман стал ждать появления его топовых огней, т. е. белого огня (или огней, если судно большое) на мачте или мачтах судна, дальность видимости которых должна быть не менее 6 миль. Согласно ППСС-48 (и, конечно, МППСС-72), на правом борту каждого судна должен быть виден зеленый огонь, а на левом – красный. При этом вступают в силу обязательные правила расхождения встречных судов, предусмотренные ППСС (МППСС). В частности, согласно МППСС-72, «когда два судна с механическими двигателями сближаются на противоположных или почти противоположных курсах так, что возникает опасность столкновения, каждое из них должно изменить свой курс вправо, с тем чтобы каждое судно прошло у другого по левому борту» (Правило 14). Такая ситуация должна считаться существующей, когда судно видит другое прямо или почти прямо по курсу, и при этом ночью оно может видеть в створе или почти в створе топовые огни и (или) оба бортовых огня другого судна, а днем оно наблюдает его соответствующий ракурс (п. «b» Правила 14 МППСС-72).

Радиолокатор показывал, что суда быстро сближаются – пять, четыре, три и, наконец, две мили, – но из-за тумана огней не было видно. «Стокгольм» продолжал идти со скоростью 18 узлов. Огни открылись прямо по носу, чуть слева от курса лишь на расстоянии 1,8 мили. Суда сближались на милю каждые полторы минуты и до столкновения оставалось менее трех минут.

Встречным судном был «Андреа Дориа». Он вошел в туман несколько часов назад. На мостике находился капитан и два вахтенных штурмана. При помощи радиолокатора они напряженно следили за встречным судном, эхосигнал которого был обнаружен на расстоянии 17 миль почти прямо по носу. Суда быстро сближались, но никто не видел в этом опасности, считая, что их курсы не пересекаются и суда разойдутся на параллельных курсах. «Андреа Дориа» продолжал следовать со скоростью 22 узла, когда справа сквозь пелену тумана показались огни встречного судна.

Если верить показаниям сторон, то каждое из судов сделало правильный маневр, исходя из обстановки, наблюдаемой с его мостика. Со «Стокгольма» увидели огни встречного судна слева по носу и для увеличения расстояния между судами при расхождении отвернули вправо. С «Андреа Дориа» заметили огни встречного судна справа и для безопасности отвернули влево.

Но далее каждая из сторон утверждала, что вслед за этим встречное судно внезапно повернуло и пошло на пересечение курса. Через несколько мгновений произошло столкновение двух современных пассажирских лайнеров, оснащенных новейшими по тем временам навигационными приборами.

«Стокгольм», мощность машин которого составляла 14 600 лошадиных сил, ударил своим носом в борт «Андреа Дориа». Носовая часть шведского судна имела обшивку из прочных стальных листов толщиной 25 мм. Нельзя сказать, что нос имел ледокольную конструкцию, т. е. повышенно прочную, тем не менее он имел дополнительные подкрепления, необходимые для для плавания во льдах с ледоколом у Скандинавского побережья.

Учитывая суммарный вес двух лайнеров и суммарную скорость в момент столкновения, составлявшую 40 узлов (около 75 км в час), можно утверждать, что нос «Стокгольма» с силой более миллиона тонн протаранил итальянское судно и стал кромсать его, словно оно было из тонкой жести. «Андреа Дориа» круто развернулся и, вспенивая гигантскими винтами море, потащил за собой сцепившийся с ним «Стокгольм». Затем суда разделились. «Андреа Дориа», турбины которого все еще работали на полную мощность, избавился от «кинжала, вонзившегося ему в бок». «Стокгольм», вся поступательная сила которого была истрачена на удар в итальянский лайнер, проскользнул вдоль его борта.