Условный рефлекс - Ксения Мартьянова

же правилами Брендон руководствовался и в отношениях с женщинами.

Он любил секс. Не ограничивал себя в его получении. Позволял своим партнершам экспериментировать и часто предоставлял им почти полную свободу действий, но никогда и ни при каких обстоятельствах не показывал им себя. Настоящего себя. Того затравленного, непонятого сверстниками одинокого мальчика, который слишком долго жил внутри него и не смог исчезнуть даже спустя столько лет. Он отдавал сексуальным хищницам своё тело, физический объект, нуждающийся в удовлетворении, но ни одной из них не позволял увидеть самое главное – свою душу.

Брендон знал, что не может позволить кому-либо подойти к нему слишком близко: любить его, любить самому. Не может позволить этого никому, кроме неё – …единственной женщины, ради которой он готов был пожертвовать всем, что у него было. Потому что, если Она не была счастлива, если не улыбалась, всё остальное попросту не имело для него значения.

Сделав еще несколько глотков, Брендон поставил стакан на стол одновременно с раздавшимся звонком, оповестившем его о нежданном госте. Быстро прикинув, кто мог заявиться к нему домой в такое позднее время, он закрыл прозрачный графин стеклянной пробкой и неспешно направился к двери.

Не посмотрев на экран видеонаблюдения – посчитав это лишним – Брендон ввел цифровой код, заставив замок отщелкнуться, а затем повернул ручку и распахнул дверь, уже заранее почти на сто процентов уверенный в том, кто за ней окажется. И не ошибся.

Завлекающе облокотившись о стену, на пороге стояла Габриэлла. На ней был черный плащ чуть ниже колен, перевязанный на талии тонким поясом, и такие же черные на высоких шпильках туфли. Её светлые, идеально ровные и мягкие локоны волнами спадали на плечи, и она едва заметно улыбалась, впиваясь в него своим завораживающим кошачьим взглядом.

– Позволишь войти? – Промурлыкала она, и Брендон в который раз отметил, что у этой женщины даже тембр голоса и тот был верхом совершенства.

Он молча отодвинулся, и Габриэлла, осторожно оттолкнувшись от стены, эротично покачивая бедрами, которые привлекали к себе внимание даже через плащ, переступила порог. Закрыв дверь, Брендон обернулся, столкнувшись с вспыхнувшими страстью и желанием серо-зелеными глазами, и то, что случилось дальше, если быть откровенным, не удивило его, однако, эффект от отсутствия неожиданности меньше не стал. Медленно потянувшись к поясу, Габриэлла развязала тугой узел, а затем так же неторопливо разведя края плаща, заставила его безвольно скользнуть к её ногам. Красное кружевное белье, в котором она осталась, подчеркивало все достоинства её соблазнительной фигуры: красивая грудь, аппетитные ягодицы, округлые бедра и длинные ноги, которым искусно выполненные шпильки придавали максимум сексапильности и чувства. Но больше всего возбуждал маленький фиолетовый пакетик, прижатый к её телу тоненьким кружевом почти ничего не скрывающих трусиков.

Сделав несколько шагов вперед, тем самым уменьшив расстояние между ними до минимума, Габриэлла коснулась пояса его спортивок, а затем, пробравшись пальцами под футболку, приблизилась к уху.

– Я соскучилась по твоему телу. – Прошептала она, обдавая его кожу волнующим дыханием. – Решила сделать сюрприз и не ждать, пока ты сам позвонишь. – Её язык обвел контур мочки, а затем скользнул по лицу, двигаясь к скулам и подбородку. – Мм, обожаю, когда от тебя пахнет виски. – С придыханием заметила, а затем легонько царапнула зубами его нижнюю губу. – Ты и представить не можешь, как дико это возбуждает.

Рука соблазнительницы неторопливо опустилась ниже, без труда обнаружив разгоряченную эрекцию и, когда женские пальцы сжали болезненно ноющую плоть, Брендон ощутил, как напряглась каждая мышца на теле, а дыхание безотчетно стало чаще. Даже через довольно плотную ткань штанов Габриэлла умудрялась проделывать с ним такие невероятные вещи, что на ум даже приходили мысли о том, что эта женщина, должно быть, самая настоящая ведьма. Иначе как ещё объяснить то лихорадочное состояние, до которого довести его могла лишь она одна?

Когда она сильнее стиснула затвердевший мужской орган, Брендон глухо зарычал, а затем, перехватив её руку, крутанул и грубо прижал к бетонной стене. Габриэлла судорожно выдохнула, и их взгляды на мгновение встретились. Она хотела его. Желала так сильно, что готова была выполнить абсолютно любую его прихоть. Ему стоило только попросить… приказать, и он знал – эта женщина подчиниться ему беспрекословно и во всем. И именно это каждый раз возбуждало его так сильно.

Резко развернув её спиной к себе, заставив упереться ладонями в холодную стену, Брендон оттянул ткань кружевных трусиков, точно зная, что в этот самый момент Габриэлла в нетерпении закусила губу, а затем, прижавшись к ней плотнее, коснулся податливого, влажного местечка между ног. Тихий стон, который она не сдержала, распалил его лишь сильнее.

Когда пальцы Брендона проникли внутрь, его женщина на эту ночь прикрыла глаза и запрокинула голову, подсознательно подаваясь вперед, желая, чтобы он двигался быстрее, проникал глубже, наполнял больше. И именно так он и поступал. Неотрывно наблюдая за тем, как от его умелых манипуляций Габриэлла сходит с ума, терпеливо ждал момента, когда её накроет сладкая истома, и когда ему будет можно заполнить её по-настоящему. Она громко стонала, не сдерживаясь и не стесняясь, и ему это нравилось. Когда женское тело уже знакомо дрогнуло, немедля больше ни секунды, Брендон приспустил штаны, разорвал шуршащую упаковку и, натянув защиту на возбужденную длину, резко вошел в свою партнершу сзади, вынудив её, предвкушая безумное наслаждение, застонать ещё громче. Толчок. Второй. Ещё один. Он двигался резво и грубо, нещадно проникая глубже и заставляя женские стоны, переходя в крики, становиться неистовее и запредельнее. Властно сжимая в своих руках округлые бедра, Брендон входил в неё снова и снова, быстрее и жестче, не контролируя… нет, не желая контролировать свою животную похоть. Отчаянно вгрызаясь ногтями в бетон, Габриэлла кричала, едва сдерживая бешеные всхлипы, умоляя его не замедляться и ни в коем случае не останавливаться, и Брендон понимал, что, если бы её пальцы в этот самый момент точно так же стискивали бы мужские плечи, она до крови расцарапала бы его спину, нарочно оставив на ней свои глубокие отметины.

Толчок. Ещё один. Ещё. И ещё. Сильнее. Чаще. Жестче. Ощутив приближение кульминации, Габриэлла пронзительно закричала. Мышцы мужского тела сократились, а затем всё внутри дрогнуло, ознаменовав начало финального акта. Из горла вырвался естественный хрип, когда, извергая своё семя, Брендон чувствовал, как с каждым новым выбросом его накрывает ни с чем несравнимое ощущение сексуального наслаждения и эйфории. Сбивчиво дыша, некоторое время он просто стоял, не шевелившись и ничего не говоря, так же, как и его партнерша, пытаясь прийти