Факультет Элиты. ЭльФак - Кира Тигрис

спросил. — Анастейша, куда делся твой золотой браслет? Отвечай!

— Эм… что? Ой! — девчонка быстро обхватила ладонью свое тонкое, голое запястье правой руки. Ее красивые, обрамленные длинными ресницами, глаза округлились от удивления и шока. — Не знаю!

— Вот видишь! Не ответила! — пожал плечами Дэймон, — топай на кухню мне за пончиком! С шоколадом, ага?

Он звонко хлопнул блондинку по ее широкой Мисс Сижу, как только Стейси поднялась с его уставшего колена.

— Ты за это скоро заплатишь, и ох как дорого! — так серьезно произнесла она, что даже сам Дэймон насторожился. Затем блондинка резко развернулась, заехав своими длинными карамельными локонами прямо по его золотой маске, и отчалила на кухню, нарочно громко стуча каблучками и интенсивно виляя бедрами. — Посадишь на мое место кого-то другого — сильно накажу!

В общем, наша игра продолжалась около получаса. Мы сидели в небольшой, но уютной комнате отдыха на втором этаже, больше похожей на зал в элитном антикафе — приятные приглушенные тона ночных ламп; тихая, спокойная, расслабляющая музыка; роскошная мебель из лакированного дерева и белой мягкой кожи. Кое-где в огромных креслах уединились парочки. В противоположном конце комнаты стоял точно такой же роскошный кожаный диван, как и у нас, на нем, громко смеясь, какая-то компания богатеньких подростков играла в мафию. Среди коротких юбок и дорогих пиджаков мелькали черные кожаные куртки и золотые маски. Я была готова поспорить, что сейчас в одной комнате вместе с нами находилась как минимум пара двойников Косты — в черных джинсах и белых найках.

Несколько раз к нам подходили различные незнакомые взволнованные девушки и, усиленно кокетничая, «липли» к Косте-Дэймону, чтобы просто поздороваться и надеясь задержаться в его компании, греясь в его внимании, словно в солнечных лучах.

Многие делали с ним селфи. Благо, эти дамы исчезали так же быстро, как и появлялись — в основном, благодаря грубому сарказму Дэймона, который распускал не только свой хамоватый язык, но и крепкие длинные руки. Добро пожаловать в будни богатого мальчика, захлебывающегося в деньгах и уже подуставшего от роскоши. Девочки летели к нему, как ночные мотыльки на яркую свечу. Судя по поцелуям-подаркам, что оставляли дорогие яркие помады на его щеках, — ожоги и слезы их нисколько не останавливали…

«Почему он так себя ведет? — подумала я, когда Дэймон резко дернул за волосы какую-то брюнетку, чтобы просто побыстрее стащить ее со своих колен. — Они и так все его принимают за Константина. Зачем переигрывать? Зачем быть таким козлом?»

Больше и громче всех говорил, естественно, тоже Дэймон. Все остальные вежливо отмалчивались, вжимаясь в диван и стараясь выглядеть как можно тише и незаметнее. Первое правило — все молчат, когда Король говорит! И почему же у меня не хватило мозгов и интуиции следовать этому замечательному правилу, полному здравого смысла? Возможно, если бы я вела себя гораздо тише и скромнее, события этого вечера повернулись бы совсем иначе…

Самые мерзкие вопросы в игре задавал, конечно, сам Дэймон.

Это он спросил размер груди Лизы и девственница ли она. На что девушка ответила «размер достаточный» и «честь она свою еще ни разу не теряла». Но задания Дэймона были ещё ужаснее — выпить что-то крепкое, снять что-то с себя или с кого-то. Сам же «золотой мальчик» курил кальян, пил одну чашку эспрессо за другой и потягивал из горла небольшой бутылки дорогой и, кажется, очень крепкий бурбон.

Больше всего «везло» Стейси — она старалась угодить Косте-Дэймону и выбирала почти всегда действие, на что парень с радостью ее отправлял то принести ему соленых фисташек из бара, то стакан воды к эспрессо, то морковные чипсы со вкусом маринованных раков. Последние Стейси искала минут двадцать и вернулась ни с чем, ужасно злая и раздраженная.

— Эй, рыжая, ты играешь? — внимательно посмотрел на Лизу Дэймон, его оценивающий взгляд пробежался по ее фигуре в узком обтягивающем платье, идеальным локонам ярко-рыжих волос и, наконец, остановился на изумрудно-зеленых глазах, застенчиво смотрящих из-под широких загнутых полей ковбойской шляпы. — Правда или действие?

— Правда, — осторожно ответила Лиза.

— Как предсказуемо! — парень закатил глаза и помотал головой, жалуясь. — Как же с вами скучно-то, блин! Только правда и никаких действий! Ну смотри, рыжая: ты бы смогла переспать с ним, — тут он недвусмысленно кивнул в сторону притихшего Ковбоя, — если бы, скажем, он оплатил тебе весь следующий семестр учебы?

И быстрее, чем удивленный Дилан смог выкрикнуть сдавленное: «Что?!», Лиза в сердцах закричала:

— Да как ты смеешь такое говорить? — моя соседка густо покраснела и даже решила соврать, — у меня есть парень вообще-то!

— Ой ну все! На этой вечеринке для меня все девушки свободны! Не знала? — самодовольно оскалил зубы Дэймон. — Вот если бы тебя сейчас захотел поцеловать… скажем, Константин, а? Ты бы не отказала, верно?

Вопрос застал Лизу врасплох. От негодования и неожиданности она сидела с раскрытым ртом, тяжело дыша и не зная, что и ответить. Ее щеки пылали ярче рыжих волос. Да, она бы поцеловала Константина, но ведь все мы знаем, что сейчас перед нами сидит его спятивший кузен, изображающий из себя обнаглевшего Косту!

— Можешь не стараться, Дэймон! — возразила я, — мы тебя видели в этом маскараде на входе и сейчас раскусили!

— Значит вы догадались, что я — не Коста, да? — удивленно спросил он. — Что ж, так даже забавнее!

Лиза, не зная, что сказать, от ужаса закрыла лицо руками.

— Молчание — знак согласия! — закивал головой Дэймон. Стейси все еще пропадала на кухне, так что ему больше не было необходимости притворяться. — Вы все бегаете за Костой, словно мухи за медом! — тут он заерзал на диване от очередной «бредовой» идеи, пришедшей ему в голову. — Жаль… что Косты тут нет! А знаешь, поцелуй-ка лучше меня! А я ему спасибо передам.

С этими словами он вскочил с дивана и уже было склонился над Лизой, как крепкая декоративная мини-подушка из белой кожи угодила ему прямо между лопаток.

— Твой Коста — просто урод! Он совершенно не в ее вкусе! — громко заявила я, спеша своей подруге на помощь. — Раз ты такой большой его фанат, то сам и целуй этого придурка в задницу! Это пчелы летят на мед, а мухи — на дерьмо!

Внезапно наступила тишина, даже отдыхающие на соседних креслах вокруг нас приглушили свои голоса, удивленно поглядывая в нашу сторону.

На меня сейчас смотрело не менее пятнадцати пар глаз, самые пристальный и пораженный взгляд принадлежал, конечно же, Дэймону. Он уже открыл рот, собираясь что-то сказать, как вдруг…

— Не смей… так говорить о…, — раздался над