Адские гнезда: Дуэт Гильденстерна и Родригеса (СИ) - Бреусенко-Кузнецов Александр Анатольевич

— Ну так и нам, и нам! — раскричались грибы. — И нам противно!

Кай подумал, что шутят, но Мик Брэдли всё пояснил:

— Фактор влаги чрезмерно выражен, что усложняет им жизнь. Размножение легче обеспечить, когда шляпка гриба на поверхности. А когда гриб подводноживущий, и вода стоячая, и нет в ней животных, каких можно избрать хозяевами — тогда грибу неважно приходится. Окружать пузырьками воздуха базидиоспоры, только чтобы всплыли они на поверхность… Муторное же дело! Неимоверно сложно сменить ареал обитания, когда ты не животное, способное перемещаться. Гриб старается, гриб над собой растёт, но увы, продолжает расти в том же мутном болоте. Он накапливает вместе с веществом гликогеном опыт отчаяния и неудач. Он готов обратиться к Высшей творящей силе и помочь её воплощению здесь, у холма Зеона. Ибо лишь тогда, когда гордый Зеон восстанет, вознесётся ввысь из грязной здешней низины, то с вершины холма разнесутся ветром далеко-далеко микроскопические базидиоспоры… Но от гриба ли зависит приближение этого счастья? Всё же нет. Ему надобен человек! Человек построит новую жизнь, где и гриб найдёт своё место в мире Эр-Мангали!

Надо же, сколько пафоса мастер Мик извлёк из таких немудрёных грибных желаний! Верно, проникся сильно, вошёл в диалог без остатка, без камня за пазухой. И всё-таки… Чего больше в его речах — понимания скрытой сути грибного мировоззрения, или антропоморфных фантазий?

— Никаких фантазий! — возмутились грибы. — Только наши реальные чаяния!

2

Кай не мог не отметить беспрекословной поддержки грибами всякого тезиса Брэдли, мало-мальски связанного с постижением их природы, их точек зрения, а также культуры мысли. Это мастер такой понятливый, или влияние на него грибов настолько мм… безальтернативно? Уж не становится ли господин известный учёный зазомбированной грибами куклой с функцией убеждающего воспроизведения заданных извне истин?

А брат Мик знай себе продолжал:

— Гриб настойчив, он способен ждать, сколько надо, Но увы, гриб не всесилен. Понимает ли это он сам? И если в этот сложный момент ему помочь, он никогда не забудет…

— Благодарность грибов? А в чём она выражается?

— Хоть бы и в том, что грибы меня кормят, — улыбнулся Брэдли не без известной застенчивости.

Ага, так и просятся в рот… Но не проще ли объяснить…

— Нет, не проще, — покачал головой брат Мик, он словно заранее предвосхищал все доводы Кая. — Отрицать воздействие грибов на меня было бы наивным. Но воздействие не химическое, и в основе его диалог…

— Как «не химическое», когда вы поглощаете яды?

— А вот так. Приведу пример. Бледные поганки почти во всех мирах — смертельно ядовиты. Но на Эр-Мангали всё иначе. Я их ем, и никакого эффекта. Грибы сами дезактивируют свои токсины. Почему? Потому, что меня уважают!

— Но нельзя ли грибное уважение вместе с его благотворными последствиями вывести чисто из галлюцинаторных эффектов?

— Я пытался, — признался Мик Брэдли, — Да вот никак. Где-то есть, конечно, грибные наркотики, производные псилобицина… Способ их действия прост: влияют на медиаторы нейронов головного мозга, взламывают химические и физиологические реакции, вызывают эйфорию на уровне обмена серотонина, дофамина и ацетилхолина...

— Но у вас подобной беды, конечно же, не было, — произнёс Кай с утвердительной интонацией. Вопросительная была бы чересчур в лоб.

— На Эр-Мангали нет грибов, содержащих ни псилобицина, ни каких-либо его аналогов. — Ну, раз миколог сказал…

— А что же тогда продаётся в Свободный Содом?

— Чистая фантазия, — брат Мик улыбнулся. — Плацебо-наркотик. Настоящего нет ни в бледной поганке, ни в ложных опятах, а мы как раз их в основном собираем. Нет, ну, токсины, конечно, там есть, но не дающие психоделического эффекта. Убивают пошло и скучно — ещё там, в пищеварительном тракте,

Ничего себе новость! И в Содоме ни одна собака не догадалась, отчего вместо недолгого счастья к ней пришла лишь тоскливая скука предсмертной боли.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

3

Соблазнительная идея — считать слаботоксичными как раз те грибы, которые с тобой говорят. Не будь рядом признанного гуру в области микологии. Кай решил бы наоборот. И в момент разговора, соответственно, беспокоился бы сильнее. Ныне не то. Кай подчинился авторитету брата Мика? И самопиару здешних грибов?

А ведь сведения о Мике Брэдли как о признанном учёном получены от самого Мика Брэдли. Может ли Кай его в этом качестве всерьёз, не шутя проверить, если сам он в естественных науках — персонаж наскоро вымышленный? Нет уж, «ксенозоолог Майк Эссенхельд», лицо, безусловно авторитетное, но лёгкость, с которой оно поднялось, наводит на мысли неутешительные. Сколько ещё на Эр-Мангали самозваных специалистов, готовых по итогам сомнительных здешних успехов поверить в свои же дипломы и свидетельства? А уж с поддержкой грибов — и подавно.

Да уж больно грибная поддержка… требовательна, что ли. Да к тому же она опирается не на одну лишь риторику…

— Вот это ты зря! — запричитали грибы. — Мы весьма риторически грамотны, мы талантливы в споре и способны легко убедить любого разумного индивида превосходным качеством своих аргументов…

— Если и правда грамотны, — отбрил Кай, — то, верно, способны отличить рациональное убеждение от эмоционального давления? Вот и не надо давить на оппонента в споре!

— Мы не давим... — попытались грибы оправдаться.

— Вы встреваете в спор, когда вас не спрашивают. Это признак тактики давления! — строго провозгласил Кай, и грибы замялись.

— Мы больше не будем, — внятно сказали они по прошествии некоторого времени.

Это Кай ещё смягчил формулировку. Ведь не «в спор», а «в чужое сознание», вот куда грибы нагло встряли со своим стремлением к диалогу.

А вот как у них получилось? Если брат Мик находится под контролем грибов, безоговорочно верить ему не стоит. Но на какие-то мысли, спасибо ему, натолкнул.

Споры грибов, проникающие в организм. Да, этот путь банален и скучен, однако ведь не перекрыт. Мастер Мик говорил, что в водной среде метать споры грибам неудобно. Что ж, можно поверить.

Будь в грибном лесу чуть посуше, и споры поганок шли бы прямо вон из пластинок шляпки в аэрозольную взвесь, и тогда, чтоб от них защититься, осталось бы не дышать. Или закрыться, скажем, противогазом — но вовремя, не задним числом.

Будь намного суше, споры грибов кочевали бы с пылью. Это тоже грустная версия, ведь и в ней фигурирует противогаз, которого нет.

Но кругом вода. Большинство грибов прозябает на самом дне лужи. Положенье не самое то, чтоб почувствовать власть над стихией. Чтобы выбросить споры в воздух, всякий гриб по-своему извращается, впрок откладывая споры в ту среду, в которую может, собирает донные пузырьки воедино, чтобы после, единой порцией, вознести их к поверхности лужи…

Да, дыхательная система здесь опять под ударом. Но насколько же легче дышать! Спорам трудно. Пускай и стараются тебя заразить, но в итоге совсем не уверены. Вот и Мику, самоотверженному сателлиту грибов, чтобы не потерять с ними связь духовного единения, остаётся жевать их базидии напропалую: вариант «надышаться» видимо, ненадёжен.

Мик одно, ну а Кай другое. Снова загадка всё о тех же грибах. Как они отыскали подход к человеку, если он их ни разу не ел? Продавили его сознание чисто ментально, «телепатически»? Может быть. Но такой канал под вопросом, ведь опять-таки — мастер Брэдли зачем-то грызёт грибные тела, выглядит при том подозрительно — и на телепатию ничуть не надеется. Обеспечивает материальный канал связи с волей грибницы. Кай намного чувствительнее брата Мика? Тоже ведь непохоже…

Если в связи с грибами непременно задействовано пищеварение, то логично бы было решить, что и Кай тех грибов наелся. Но такого в опыте нет. Машинально сгрыз с голодухи некий гриб, а потом забыл? Что-то и в памяти не отзывается, и на Кая совсем не похоже. Он брезглив, между прочим, в этом исток и его вегетарианства. Никогда не потащит какой-либо не проверенной гадости в рот. Вероятней, заморит себя безрассудной диетой.