Записки охотницы (СИ) - Муравская Ирина

Спрашивать, что он делал на парковке вероятно глупо? Полагаю, в той башне обитает большинство асов. Если не все. Мне интересней другое, а Стас-то видел машину брата, когда мы заезжали? Я была слишком занята крошкой енотом, но он… Если да, то это чистой воды скотство.

Решаюсь.

— Ты все слышал, да? 

— Угу, — ответ звучит предельно безразлично.

Дима задумчиво щелкает кнопки на панели, даже не поворачиваясь в мою сторону. Боюсь спросить: щелкает, потому что надо или потому что избегает меня?

— Обсудить не хочешь?

— Прости, сейчас не могу. Надо закончить парочку дел.

Меня вежливо выпроваживают, ясно.

— Ладно.

“Ягуар” срывается с места, едва я успеваю закрыть дверцу. Как мерзко.

— Мы с тобой попали, друг, — обреченно вздыхаю, разглядывая любознательно принюхивающуюся к уличным запахам мордочку. Ноль внимания на мою проблему. Никакого сочувствия.

Захожу в вестибюль и тут же сталкиваюсь со старыми знакомыми. Черт, а я как-то и не задумывалась о том, кто еще обитает на этих семидесяти этажах. С момента приезда я ведь сновала тут исключительно по ночам и искренне верила, что в том же темпе будет везти и дальше. Наивная душа.

Три валькирии (внешностью напоминающие моделей “Виктории Сикрет”), щебечущие между собой, прошествовали мимо походкой выползших из пены сирен, но завидев меня мгновенно дали задний ход. Все как на подбор: в обтягивающих спортивных костюмах и мокрые от пота, что нисколько не портило общей привлекательности. Мокрые от пота? Ах, да… тут же где-то есть спортзал.

— Рангрид, — одна из девушек, жгучая брюнетка с короткой стрижкой, оценивающе рассматривает меня с ног до головы. — Неужели ты?

— Тамара, — холодно приветствую ее.

Бессмертным на службе (в отличие от меня) нет смысла каждые десять-пятнадцать лет менять личность. За каждой закрепляется конкретная, а уж заниматься документами, поддельной историей и прочей шелухой — это дело для специально отведенного канцеляриста. Маленький плюсик жизни в системе.

— А ты теперь…

— Варвара.

— Прошлое имя звучало лучше.

— Как славно, что твое мнение меня не интересует.

Мелькающее в холодных зрачках раздражение. О, да. Мы с ней никогда особо не ладили.

— Какой хорошенький, — вторая из валькирий завидела крошку енота и полностью переключилась на него. Марина, так, кажется, ее зовут. В меру адекватная, но с ней тоже в свое время хватало проблем. Честно говоря, легче вспомнить, с кем у меня проблем не было.

А вот Тамара на животинку даже не обратила внимания. Правильно, я ведь новость куда как интереснее.

— Значит, это правда. Ты вернулась.

— Ненадолго.

— Ну… это не тебе решать.

— Ошибаешься. 

— Поговаривают, ты ввязалась в какие-то темные дела? Не удивлена, у тебя всегда были проблемы с дисциплиной.

— Правильно. Это ведь только ты обладаешь фееричной способностью затесываться в ряды любимчиков. До сих пор работаешь божественной подстилкой или тебя, наконец, турнули?

Мне показалось, или я слышала скрежет зубов? А ещё еле сдерживаемые смешки её “подружек", что только подтвердило мои догадки. Томочка есть Томочка, некоторые привычки неизменны. Зато продвижение по службе гарантировано.

Нужно отдать должное, Тамара сдержалась. И вот у неё на лице уже снова красуется очаровательная улыбочка. Очаровательная — это фигурально, конечно.

— Нисколько не изменилась. И как Гель с тобой справилась? Большинство не верило, что ей удастся притащить тебя в Москву. Будем говорить откровенно, особых надежд на неё не возлагали. Да и в Петербург спихнули больше для того, чтобы она не мельтешила здесь, когда её поперли из лагеря. Проблем от этой мелюзги не меньше, чем от тебя.

Чувствую, как закипаю.

— Не подержишь?

Сую Марине енота, и почти одновременно с этим Тамара скрючивается пополам. Изящная и в меру накаченная ручка заломана за спину, а курносый носик заметно покраснел. Даже, кажется, кровь проглядывает. Не знаю, что на меня нашло, но надавливаю ей на плечо еще сильнее. Старая знакомая шипит через зубы.

— Эту мелюзгу зовут Ева. Тебе бы поучиться у нее манерам, а не царапать всех грязным помелом. И старайся не раздражать меня. Или все уже позабыли, из-за чего конкретно я вас покинула? Доведешь, могу и повторить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Выпускаю Тамару из хватки, поправляю на плече лямку рюкзака и забираю крошку енота обратно под изумленные взгляды. Разумеется, никто не торопится на защиту подруги.

 Во-первых — у валькирий нет подруг. Никогда. Женщины в принципе не умеют дружить. Во-вторых: это чистой воды унижение — не суметь дать сдачу своей же, ну а в-третьих — меня ведь боятся. Реально боятся. Моя угроза хоть и пустая, но прозвучала весьма угрожающе. Тем более что это только я знаю, что она пустая.

Улыбаюсь максимально приветливо.

— Еще увидимся, — и ухожу к лифту.

И чего это я такая агрессивная? Хотя сегодня весь день так и хотелось кому-нибудь навалять, вот и оторвалась. Чуть-чуть. К тому же оскорблять и измываться над своей соседкой имею право только я… Смущает одно: не значит ли, что я слишком прикипела к этой настырной девчонке?

Ева встречает меня с заранее заготовленной тирадой.

— Наконец-то! Научишься ты когда-нибудь… — и тут же осекается, когда видит с кем я пришла. — Покахонтас, у тебя проблемы? Это ещё что за номер?

Покахонтас… хм, а неплохая идея. Кажется, и имечко новому питомцу нашлось. Вопрос: приживется ли.

— Не бухти. Мне на сегодня впечатлений уже достаточно.

Выпускаю Мико (а почему бы и нет?) на волю. А тот времени не теряет, только его и видели. Носится как угорелый по комнате, внимательно обнюхивает тапочки Евы, находит их обладательницу неопасной и прошмыгивает к лестнице в целях познания мира.

Соседка реагирует на завибрировший в кармане телефон. Ну все, теперь точно буря миновала. Для строгого отчитывания момент упущен.

— Дима спрашивает: притопала ли ты.

Вот как. Он боится, что я не смогу дойти от двери до двери? Какая-то ярая гиперопека. С другой стороны, ситуация позволяет.

— Скажи, что нет.

— Поздно, — опять вибрация, и Ева снова утыкается в экран. — У тебя новый телефон? — взгляд исподлобья. — И что, сложно было черкнуть смс за полдня?

— Он пять минут как у меня. Я его ещё даже не включила.

— Так включи. И будь на связи. У меня нет никакого желания снова обзванивать морги.

Задумчиво разглядываю её. Мне вот что любопытно… а ведь она больше не обязана носиться со мной, разве нет? Понятно, что её заданием было присматривать за мной в Питере, а тут?

— Включу.

— И расскажешь, где была?

— А ты расскажешь, за что тебя выгнали из тренировочного лагеря?

Ева поменялась в лице.

— Кто уже доложил?

— Какая разница. Так это правда?

Поджатые губы.

— Типа того…

Я почти в восторге.

— Минута промедления и меня начнет жрать любопытство.

Снова вибрация. В мою сторону поднимаются осуждающие светлые глаза.

— А ты расскажешь, где шлялась со старшим Даниловым?

Как раз плюхаюсь на диван, но едва не промазываю.

— Вы там с Димой что, лучшими друзьями сделались? По-тихому мне косточки перемываете?

— Я всего лишь спросила у него: с кем ты была, и откуда взялся енот. На последний вопрос он ответа, кстати, не знает. Ну так что?

— Расскажу, если расскажешь ты.

Ева обреченно вздыхает и лезет в холодильник, который (вот же наконец-то!) теперь забит едой. Неужели больше не нужно заказывать обеды из ресторана?

Мне в руки всовывается здоровенная банка клубничного мороженого с воткнутой в него ложкой. Вторая банка у Евы.

— Откровенные разговоры идут куда лучше под что-нибудь съестное, — она падает рядом со мной и бесцеремонно закидывает ноги на кофейный столик.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

С сомнением оцениваю размеры десерта.

— А это не слишком для того, кто еще не до конца отошел от гриппа?

— Да по барабану, — первая ложка уже отправляется в путь.