Волк 6: Лихие 90-е (СИ) - Киров Никита

— И реально тебя назначат? — Женя смотрел на меня с сомнением. — Не Белоглазова?

— Семён Белоглазов будет руководителем службы безопасности всего холдинга, он сейчас зам. Как раз старый начальник, бывший кгбшник, уходит на пенсию. Он оказывается старше деда Бори, чуть ли не Гражданскую войну видел. А на это место рассматривали двоих, кто уже погружён в дела. Сначала хотели одного важняка с прокуратуры поставить, который должен был приехать сюда.

— Это который должен был с братьями для переговоров прибыть? — вспомнил Женя. — Но куда-то исчез?

— Да. Выяснили, что его Черномор подкупил, поэтому он и потерялся в самый важный момент. Ещё хотели переманить Ремезова, — я допил кофе и отставил чашку в сторону.

Кирилл зевнул, ему все эти наши дела совсем неинтересны. Я полез в карман за деньгами.

— Кирюха, ты совсем заскучал. Сходи, купи чего-нибудь к чаю, и фильм какой-нибудь посмотреть на кассете возьми, я же приеду завтра, у вас будем отмечать. И сюда возвращайся, тачку посмотрим съездим.

Я дал ему 20 долларов одной купюрой, Кирилл сразу проверил их на свет.

— О, ништяк! Ща, замутим чё-нибудь!

Он ушёл с довольным видом. Ещё час его не будет, а я пока посижу в кафе, обсудим наши дела.

— И что, Ремезов не пойдёт? — Женя нахмурился.

— Нет, решили, что не стоит, — я помотал головой. — Он останется в ФСБ и даже сможет подняться. Но сначала мы с ним поговорим. Да и пусть лучше будет там, нам это полезно. У него врагов много ещё появилось, после того случая летом. Так что мы поможем ему, а он нам.

— Ты вот всё предусмотрел, — Женя с подозрением смотрел на меня. — Чуйка твоя опять? Как с тем маньяком? И с Тайсоном? Ты же не просто так иногда говоришь какие-то вещи. И всегда с темы слазишь.

— Вот насчёт последнего ты прав, Жень. Может, когда-нибудь расскажу. Но ты не думай, что вот так сразу легко будет. Не скажут, бери, Максим Михалыч, службу безопасности нашу и управляй, как думаешь.

— Ещё бы!

— Сначала надо разобраться во всём этом детально. Командировки там будут, всё остальное, по разным местам поезжу. Будет сложно, зато и бабки совсем другие в охрану пойдут…

— И когда это замутят?

— До лета точно не начнётся, а там посмотрим. У нас ещё не закрыт вопрос с местной братвой и сам знаешь с кем. Если не закроем, о своей СБ даже нечего и мечтать.

— Понял, — Женя отодвинул тарелку и посмотрел на подходящего к нам человека. — О, Федька, чё там случилось?

— Здорово, Федька, — сказал я. — Проблемы какие?

— Да не! — протянул черноволосый парень в чёрной рубашке, который остановился у нашего стола.

Это Федька Буршаев, кикбоксёр из секции Семёныча, наш человек, работавший сегодня в кафе. Днём здесь дежурил всего один, вечером будут двое, охранять вход и выполнять работу вышибал.

— Там это, — он смотрел то на меня, то на Женю. — Там приехал один… с братвы, с ним охрана, быки здоровые. К нам идут.

— Ну, если они себя мирно ведут и платят, — я посмотрел на вход в зал. — То пусть обедают, выпивают, танцуют, ничего против не имею. А если буянят, то…

— То говори, — раздался мощный голосина со стороны входа. — Что если кто будет пальцы гнуть и быковать, то приедет Макс Волк и глаз на жопу натянет. Или Жека Коваль, который зубы в глотку вобьёт, как Прапору с пивзавода. Сразу съедут.

— Здорово, Гриша, — я посмотрел на вошедшего. — Давно не виделись.

— Я тебя тоже давно не видел, Волк.

Череп, здоровый лысый мужик, одетый в чёрный костюм с чёрной рубашкой и галстуком, прошёл к нашему столу и пожал нам руки своей лапищей. Я кивнул Федьке, что всё нормально, и он вернулся на свой пост.

Пока всё мирно. Хотя мне интересно, с чего это мясокомбинатовский пахан, который на днях задавил всех своих противников, лично явился ко мне? Не иначе как выяснить, с чего был убит Пианист в той кафешке за компанию с Черномором.

— Пивка бы, — сказал Череп подошедшей рыжей официантке в чёрном костюме с белой рубашкой. — И салатик какой-нибудь. И этих, как их, — он пощёлкал пальцами, будто это помогало вспомнить. — Чипсов этих, корейских, с крабом! Всё. Ну чё каво, пацаны, рассказывайте, — Череп повернулся к нам.

— Ты рассказывай, — я сел поудобнее. — Что нового, Гриша?

Посмотрел на выход. Видно, как в другом зале за столик сели два крепких быка, которые пристально смотрели на нас. Охрана Черепа, но сидят спокойно, не возникают, а сам Череп явно не боялся держаться от них подальше.

— А, много чего случилось, — он вытянулся и потёр лысую голову. — Тачку новую сюда гонят, мерса взял.

— Шестисотый же? — спросил я.

— Ещё бы, — Череп заулыбался. — У меня же там в Питере знакомые, Вольво тогда пригнали. Сааб, говорят, ещё есть, а чё я лох какой-то, на Саабе кататься? — он заржал. — У нас на таких никто не ездит, пацаны засмеют.

— В Питере полно Саабов, — сказал я. — Возят, говорят, из Финки. Кстати, приедешь туда сам — офигеешь.

— Почему?

— Там все машины — с левым рулём.

Он захохотал ещё громче и хлопнул себя по колену ладонью. Просмеявшись, стал серьёзным. Женя поглядывал на него краем глаза, напрягшись.

— Тут это, — Череп уставился на меня внимательным взглядом. — Говорят, ты с Черномором закусился на днях.

— Было дело. Он хотел наехать, не смог, уступил. А сам остался. Что с ним стало — ты слышал.

— Слышал, — Череп помрачнел. — Но знаешь, что хочу сказать — понторез он, этот Черномор. Двести солдат говорит, а там половина — нарики, которые за дозу что хошь сделают. Сам катался на Гелендвагене, пальцы гнул. А над ним угарали, ведь серьёзный человек ездит на серьёзной тачке, а в Гелике только охрану свою возит.

— В любом случае, он уже мёртв, — сказал я.

Что он хочет? Узнать, что случилось с Пианистом, человек с мясокомбината, который был там, и что мутил совместно с Черномором. Зато настроение у него сегодня очень весёлое, да и пока помалкивал.

Изменился Череп. Раньше его считали прямым человеком, но он много чему научился у Гоши. Впрочем, Гоша в своих интригах в итоге запутался и его убили, а Череп живее всех живых, и врагов у него с каждым днём становится всё меньше.

— В общем, сдох, туда ему и дорога, — Череп махнул рукой. — А кто с ним был… ну, раз с такой падлой связались, сами виноваты. И Прапор этот, и другой. В городе с этим Черномором никто уже не хотел общие дела вести.

— Ну, после того, что он тут говорил, — я кивнул.

Принесли пива, Череп взял кружку, которая в его руке смотрелась совсем маленькой, и отхлебнул могучим глотком едва ли не половину. А у меня появилась мысль, что Череп не просто так это говорит. Ему на руку, что избавились от Пианиста, поэтому он такой весёлый. Ведь теперь Пианист ничего не скажет, а мог…

— В общем, — Череп со стуком поставил кружку на стол. — Я вот по какому вопросу, пацаны… увидеться хотел.

— Вот я, здесь, — сказал я.

— Да не, — протянул он. — Не с тобой, Волк. Вон, с Витюхой Крюком повидаться хотел! А то его хрен выцепишь одного. Во, пришёл уже. Базар к тебе есть один, Витёк, чё ты меня сторонишься?

В кафе вошёл двоюродный брат Игоря Крюкова, Виктор, и сразу же уставился на Черепа. Его он тут увидеть не ожидал, но всё же подошёл к нежданному гостю.

Глава 12

Двоюродные братья Крюковы были сильно похожи друг на друга, разве что Виктор казался старше, причём заметно, хотя разница в возрасте была не особенно большой. Но один сидел на зоне, а другой был влиятельным криминальным авторитетом, и это откладывало свой отпечаток на внешний вид. У Виктора даже можно было рассмотреть седину в короткой причёске, когда он рядом.

Череп поднялся и шагнул к нему, вытягиваю руку.

— Ну чё, Витёк, откинулся и молчишь, о себе знать не даёшь. Едва тебя выцепил, только услышал, куда ты лыжи направил.

— А к тебе и не подойдёшь, Череп, — возразил Виктор спокойным голосом. — Обложился охраной со всех сторон, они никого к тебе не подпускают.