Оранжевая рубашка смертника - Сергей Зверев

– В правом кармане у него ключ от наручников, – подсказал Котов, когда дверь камеры распахнулась. – Давайте быстрее!

– Что, опасность? – взволнованно спросил Кларк, роясь в карманах куртки мертвого охранника. – Могут другие прийти?

– Могут уйти, а это хуже, – заявил спецназовец, глядя на Музафира, вытаскивающего из кобуры охранника пистолет. – Мне нужен один человек, а он только что уехал.

– Какой, к черту, человек, нам бежать надо отсюда, – отпирая наручники на запястьях Котова, сказал англичанин.

– Я помогу вам убраться отсюда, а потом вы спрячетесь где-нибудь и свяжетесь со своими друзьями.

– Вы сумасшедший! – опешил журналист. – Что вы сможете в одиночку?

Котов наклонился к трупу седовласого, похлопал по карманам, вытащил пистолет и запасную обойму. Он размышлял, говорить или не говорить этим людям о своих целях, и решил, что, наверное, сказать надо, иначе это будет просто нечестно по отношению к ним. Они подумают, что он их просто бросает.

– Я попал сюда потому, что охотился на одного человека. Его зовут Ахмед Шалуб, он работает на американскую разведку и сейчас помогает сепаратистам в диверсионной борьбе с сирийским народом. За ним числится много грязных дел, он едва не устроил много крови и огня в Дамаске. Если вы не знали, то за тем, что сейчас творится в арабском мире, за всеми этими революциями, за падением Ливии, за кровью в Египте, за войной в Сирии стоят США. Так же, как они стояли за войной в Ираке.

– Они что-то говорили о том, чтобы поссорить Россию и Францию, – вдруг сказал Музафир.

– Они? – Котов подошел вплотную к сирийцу. – Вы о чем?

– Я слышал, что они хотят сорвать переговоры в Женеве. Там пытаются собрать участников противостояния в Сирии и дать возможность договориться мирно, а они хотят обязательно свалить Башара Асада и посадить кого-то из своей оппозиции, которую они кормят и вооружают.

– Кто вы такой, Музафир? – спросил Котов.

– Странник. По-арабски «эль-музафир» – это странник. Большего вам знать не надо. Я возьму с собой англичанина и помогу ему спрятаться. У меня здесь есть друзья, и скоро тут все изменится. Не беспокойтесь за журналиста. Делайте свое дело.

– Ладно, – кивнул спецназовец, – пошли за мной.

– Стойте, Иван! – схватил его за локоть Кларк. – Я теперь понял. После того как Музафир сказал про французов, я понял, о чем они говорили. Видите ли, они нас не особенно стеснялись, считая нас уже мертвыми.

– Ну, быстрее! – нетерпеливо перебил англичанина спецназовец.

– Они говорили о каком-то адмирале и французском флоте.

– Имя адмирала называлось?

– Нет, просто «адмирал» и все. И еще прозвучало название, я думаю, какого-то населенного пункта, кажется Гурум-Асат.

Котов схватил Кларка за ворот рубашки и, глядя ему в глаза возбужденным взглядом, тряхнул со всей силой:

– Гурум-Асат? Точно?

– Да… А вы знаете, где это? – опешил от такой реакции русского Кларк.

Неужели это не просто совпадение? Одна группа пришла оттуда в центр, где планировалась масштабная акция в Дамаске. Хасан имеет свои группы, своих преданных и надежных людей. Он собрал агентуру и боевиков со всех баз Сирии для важного дела в столице. Это естественно для такого матерого шпиона. Он сразу отказался от услуг ненадежного Гияса Турая, но прокололся на одном лишь молодом и неопытном боевике, который необдуманным шагом провалил все его дело. Ведь Назими тоже дело рук Хасана, и оно не закончено. А у северных берегов стоит французская военно-морская группировка во главе с авианосцем, и оттуда они летают бомбить террористов.

– Так, ладно. – Котов отпустил журналиста и с улыбкой похлопал его по плечу: – Я иду первым, за мной Кларк, замыкаете вы, Музафир. Наша задача – тихо завладеть машиной и выбраться из этого населенного пункта. Дальше решим, кто и куда движется. Ясно? Пошли!

Провинция Хомс, окраина города Аш-Абас. Территория заброшенного нефтеперерабатывающего завода

– Парни, это Сова! – прозвучало в коммуникаторе.

Зимин сразу почувствовал, что с голосом сержанта Савичева не все в порядке. Лейтенант повернулся и посмотрел на Ларкина. Оба спецназовца бросились к двери, за которой недавно скрылись их командир и Савичев.

– Ты где, Сова? Это Лимон! Отвечай!

– Выше… по лестнице. Тамбур перед вторыми воротами…

Ларкин мгновенно обогнал переводчика, взбежал по лестнице, поводя по сторонам стволом автомата. Вот и дверь. Ударом ноги он распахнул ее, дождавшись лейтенанта, скользнул в проем и сразу вправо к стене. Зимин, уже зная тактику таких опасных проходов, наклонился и одним движением бросил тело вперед и влево от дверного проема. Ларкин включил фонарь и повел лучом.

– Я здесь, – простонал Савичев.

Спецназовец сидел у ворот и перетягивал ногу в верхней части бедра бинтом. Штанина у него была темная от крови. Ларкин и Зимин подбежали к нему.

– Черт, где командир? – выкрикнул переводчик. – Что тут произошло?

– Машина. Двое уходили на машине отсюда… из тамбура. Капитан первым выскочил, я прикрывал сзади. Он стал стрелять и бросился наружу. Потом грохнул взрыв, меня ранило. Пока я доковылял, машина уже удалялась, а Барс висел на заднем борту. Я не мог стрелять, в него случайно попал бы.

– Куда машина поехала? – спросил Ларкин и принялся постукивать по микрофону и вызывать Котова.

– Макс, не дергайся! – простонал Савичев и бросил другу в руки скобу коммуникатора, которая удерживала на голове наушник и микрофон.

– Это… это капитана?

– Да, тут валялось.

– Я за машиной! – взвился Зимин. – Ларкин, помоги Максиму.

– Стоп, товарищ лейтенант! – схватил переводчика за руку Савичев. – У нас приказ! Командир выпутается, а у нас приказ. Магнитные носители с информацией…

– Но Котов? – Зимин с пылающим лицом смотрел на контрактников с непонимающим видом. – Он же в опасности?

– Мы не знаем этого, – покачал головой Савичев, посмотрел на друга и вдруг повысил голос, злясь и шипя от боли: – А ты что молчишь, Лимон? Какого хрена мы тут делаем? Нас зачем послали? Задачу никто не снимал!

Зимин взглянул на отплевывающегося и морщившегося от боли Савичева, на хмуро молчавшего и смотревшего в сторону Ларкина и вдруг осознал, что он единственный офицер в группе, что они находятся на задании на территории, подконтрольной террористам, и что они только что разгромили какой-то координационный разведцентр. Они выполнили лишь половину приказа. Вторая половина заключалась в том, чтобы доставить на свою базу все данные, которые можно здесь собрать. И, как бы страшно это ни звучало, несмотря на потери, задачу нужно выполнять. Это война, это бой, а в бою часто бывает так, что кто-то погибает.

– Так, слушайте приказ, – угрюмо сказал лейтенант, и Ларкин тут же повернул голову к нему. – Я возвращаюсь вниз, собираю жесткие диски и другие носители информации. Лимон! Сделай укол Сове, перевяжи, и ко мне вниз. Сова!

– Я, товарищ лейтенант.

– Как самочувствие? Сознание не теряешь?

– Нормально, продержусь.

– Тогда остаешься здесь и ведешь наблюдение. Связь держать постоянно. Все звуки, малейшее подозрение – сразу сообщать мне. Закончим работу, пригоним машину и эвакуируемся. Вопросы?

– Все ясно, товарищ лейтенант, – отозвался Ларкин.

– Работайте, я прикрою, – кивнул Савичев.

Зимин поднялся, посмотрел еще раз на спецназовцев и, стиснув зубы, побежал назад к двери, думая на бегу: «Это называется взвалить на себя всю ответственность. А как все-таки приятно, несмотря на опыт, когда решение принимает кто-то другой. Ларкин даже обрадовался, что не ему принимать решение. И Савичев прав, что подтолкнул меня. А я ведь сейчас к ним обращался на «ты». Как Котов. Они приняли, с охотой подчиняются. Эх, командир… Но ведь в Ракке он же выбрался в прошлый раз. Мы улетали на вертолете, а он не успевал, прикрывал наш отлет с важными материалами, с разведданными, и мы ушли без него. И он все равно вывернулся и вернулся. Может, и в этот раз. Но есть же предел человеческим возможностям даже у спецназовца. И Сидорину о ЧП не сообщить, аппарат спутниковой связи остался у Котова. И помощи не попросить. Надо самому, надо командовать, надо доводить до конца операцию. И у меня еще раненый, которого надо вытаскивать отсюда. Вот работенку я себе нашел…»

Глава 9

Провинция Хама

Стоя у двери с пистолетом наготове, Котов прислушивался к звукам в здании и смотрел, как Музафир сосредоточенно, а Кларк брезгливо раздевают убитых и облачаются в их полувоенное обмундирование. Журналист примерил ботинки охранника и с улыбкой кивнул русскому. Подошли, это уже хорошо. Босиком воевать или убегать – дело безнадежное. Голым можно, но не босым.

– Тела затащите в камеру, – велел Котов. – Неизвестно, как дальше пойдут наши дела, но пусть эти ребята поиграют нам на руку. Может, дадут нам хоть пару минут форы. Тихо!