Очень заботливый владелец (ЛП) - Харвей-Беррик Джейн

Мы оба поднялись со скамейки.

— Д-Доун…?

Я быстро обернулась, воодушевленная и полная надежд.

— Да?

Он прищурился, и его лицо исказилось, когда он попытался выдавить из себя слова. Только несколько неразборчивых сдавленных звуков вырвались наружу, и он покраснел от разочарования и стыда.

— Все в порядке, — ответила я, когда на мои глаза навернулись слезы. — Я позвоню тебе. До встречи.

Он снова кивнул и сунул руки в карманы, а я отправилась к своей машине.

Он продолжал смотреть мне вслед.

А я надеялась на то, что не была слишком наивной, давая ему и нам второй шанс.

***

Остаток дня тянулся медленно. Я десяток раз хваталась за телефон, чтобы позвонить ему, но не могла придумать, что именно сказать. В конце концов, я решила подождать, пока мой мозг немного остынет после двух бессонных ночей.

Я забрала Кэти, и мы заехали в пекарню, чтобы взять свежеиспеченных пончиков и пойти поесть их в парке. Это был своеобразный шаг к перемирию, то, что мы всегда делали, когда нуждались в поддержке друг друга.

Женщина перед нами, казалось, была крайне возмущена тем, как медленно движется очередь. Она фыркнула и что-то пробормотала себе под нос, без конца посматривая на свои золотые часы.

Я улыбнулась про себя. Эта тактика точно не сработает, я знала это, потому что однажды, давным-давно, тоже пыталась ее применить. Владелица пекарни, Мэвис, имела привычку болтать с каждым своим клиентом, потому что это помогало ей собирать сплетни со всего города. Не думаю, что найдется множество людей, довольных тем, какой застывшей кажется очередь, но она готовила лучшие торты и пирожные в городе, а за ее кофе многие могли бы умереть.

Я заметила, как напряглись узкие плечи женщины, облаченные в брендовый пиджак, изящно облегающий ее спину, когда Мэвис обратилась к ней как «милая».

Она была миниатюрной блондинкой, с тонкой талией и большой грудью. Она была похожа на крохотную версию крольчихи Джессики с огромными глазами и идеальной гривой длинных блестящих волос, в общем, полная мне противоположность.

Глаза Кэти были полны восхищения, когда она осмотрела ее дорогой наряд и двенадцатисантиметровые каблуки. Моя восьмилетняя дочь внесла подписку на «Vogue» в свой рождественский список подарков. Точнее на «Teen Vogue». Что случилось с «American Girl»? Где я допустила ошибку?

— Не могли бы вы мне помочь? — спросила женщина с таким акцентом, который намекал, что она живет в Нью-Йорке.

— Я могу помочь тебе с кофе, дорогая, а еще, мы делаем отличные пончики.

Она стиснула зубы.

— Ну, хорошо. Черный кофе.

Мэфис не спеша налила кофе в чашку и положила сдачу на поддон. Нужно отдать ей должное, она использовала время по максимуму.

— Я ищу место под названием Тэнглвуд. — Выпалила незнакомка. — Вам известно, где это? — На этих словах она выдавила из себя притворный смешок. — Это не то же самое, что искать дорогу в городе. Там так много дорог без указателей… GPS тут не поможет.

В глазах Мэвис блеснул интерес.

— Ты хочешь найти земли старика Джо, находящиеся на берегу озера?

— Старика Джо? Это место, которое вы упомянули, называется Тэнглвуд? — Нетерпеливо спросила она.

— Да, именно так. У тебя есть какое-то дело к старине Джо? Надеюсь ты в курсе, что он умер несколько месяцев назад?

— Не могли бы вы мне подсказать, как туда добраться?

— Новый владелец не очень дружелюбен с незнакомцами, — ответила Мэвис, и по ее улыбке я поняла, что она намеренно тянет время. — Не так ли, Доун? Ты же пересекалась с владельцем несколько раз? — Она улыбнулась в мою сторону. — Как у тебя дела, милая? Как ты поживаешь, Кэти?

Женщина обернулась, чтобы оглядеть меня, ее хмурый взгляд оценивающе скользнул по моим джинсам и футболке. Затем она холодно взглянула на Кэти, словно игнорируя ее, от чего мои волосы встали дыбом.

— Вы знакомы с Алексом Уинтерсом? — спросила она с притворно незаинтересованной интонацией.

— Да, — ответила я, посмотрев на нее. — Я лечила его пса Стэна.

— О Боже, у него до сих пор живет эта вонючая дворняга?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Кэти ахнула.

— Стэн — мой друг, и он не вонючий!

Женщина прищурилась.

— Алекс — наш друг, мой и моей дочери, — заявила я, притягивая Кэти ближе к себе, когда та, нахмурилась, глядя на незнакомку.

Женщина одарила меня высокомерной улыбкой.

— Что ж, получается, что вы знакомы с моим мужем, — произнесла она.

Глава 10

Сомнения

Алекс

Она даст мне еще один шанс.

Эти слова звенели у меня в голове, путаясь в клубок, состоящий наполовину из надежды, наполовину из отчаяния. С того момента как этот день начался, вяло перетекая из ночи в утро, я был готов отдать свое левое яичко ставя на то, что он не станет лучше. Но ее нежный аромат, казалось, был в моем доме повсюду. Это просто срывало мне крышу.

Быть рядом с Доун, проводить с ней ночи и дни — все это было так непринужденно, но в то же время настолько невероятно. Узнав ее как женщину и как мать, я снова начал рисовать свое будущее. Это казалось правильным. Это и было правильным.

Что происходило со мной и с моей жизнью? Я открылся, и Доун стала светом, озаряющим все самые темные уголки моей души. Это было жутко.

Прикасаться к ней, ощущать ее вкус, находиться рядом с ней и внутри нее, все это сродни другому измерению. Это было вожделение, потребность, желание и страсть. Это был секс в темноте, это была любовь при свете. По утру, когда мы проснулись, я ощущал теплоту. Я исследовал ее тело, позволял ей изучать свое, впуская ее в свой мрачный мир.

И это едва ли все не разрушило. Едва.

Во мне было немного хороших качеств, и, вероятно, чувство собственного достоинства было не одним из них. В какой-то момент она покинет меня. Я всегда это знал.

Столкнувшись сегодня с Доун, я ожидал увидеть отвращение в ее глазах, и боялся увидеть презрение к тому, что я сказал, к тому немногому, что поведал ей о себе. Но вместо этого я увидел сострадание с примесью осторожности, и все эмоции на ее лице нашли отражение на моем. Я ненавидел это чувство, так как создавалось ощущение словно я сделан из стекла, и все мои мысли, и надежды, мечты и страхи были видны, хотя и находились вне досягаемости.

Сегодня она сидела настолько близко ко мне, что я мог ощущать цветочный запах ее геля для душа. Ее темные волосы были такими густыми и блестящими, что мне снова захотелось коснуться их. Но когда она посмотрела на меня, в ее глазах читались сомнения и отстраненность. В выражение ее лица таилось какое-то новое знание, которое было пока мне непонятно.

Я хотел сказать ей, что мы можем идти к этому так медленно, как ей будет комфортно. Я готов был сделать все, что потребуется, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Я не хотел отпускать ее, не успев объяснить, что, находясь рядом с ней, снова чувствовал себя живым, что ощущал мягкие волны гармонии и возбуждение от новых возможностей. Я желал, чтобы она понимала, как много для меня значит Кэти, и что я был готов защищать их до своего последнего вздоха. Я хотел, чтобы она знала все.

Но слова не давались мне. Они никогда не давались мне, когда я нуждался в этом больше всего. Больше нет.

Я мог бы написать ей сообщение, но это было бы не совсем правильно. Мог бы написать ей письмо. Но правда заключалась в том, что я хотел сказать об этом словами, объяснить, что я чувствовал. Хотел изложить мысли, как нормальный человек.

Нежеланные воспоминания нахлынули на меня. Почти все свое детство я жил в тени. Удивительно, как можно быть невидимым, оставаясь на виду. Если вы лишены возможности говорить, в конце концов вы остаетесь на обочине жизни, вы становитесь невидимым. Я надеялся, что все это останется в прошлом, но жизнь имеет привычку нанести тебе удар по яйцам, несмотря на то, что ты уже стоишь на коленях.

Я ненавижу свое заикание, презираю тот факт, что оно ограничивает меня, но чем больше я злюсь, тем хуже становится. Я пытаюсь заговорить, но ничего не выходит, ни слова. Вижу замешательство и сочувствие на лицах окружающих, как они пытаются заканчивать за меня предложения, словно они знают, что я хотел сказать, о чем я думаю. Я вижу в их глазах только одно: «Что с ним? Он ненормальный!»