Одинокие боги - Луис Ламур

В своих поездках калифорнийцы редко посещали пустыню, предпочитая перебираться морем; другие — дорогой, идущей из Мексики и пересекающей реку вдоль владений юмов, потом огибающей горы, лежащие южнее того места, где я жил. Существовали другие пути, и не было никакого резона проделывать столь трудный долгий переход из Лос-Анджелеса через южную пустыню.

Здесь путешественников вряд ли что-то могло заинтересовать, поэтому они и не предпринимали подобных попыток. Горячие источники, от которых получил свое название Аджью Каленте, долгое время использовались лишь индейцами. У калифорнийцев существовали такие же, но расположенные неподалеку от города, а про эти им было и вовсе ничего неизвестно.

Чудеса между тем в моем доме продолжались, и время от времени с полки вдруг исчезала какая-то книга, но всегда вместо нее появлялась другая, новая. Как-то раз, в первые месяцы моего полного одиночества, я обнаружил на столе в доме мешочек с орехами. В другой раз неожиданным подарком стала буханка хлеба, испеченного из необычной ореховой муки.

Теперь я читал уже гораздо быстрее прежнего и очень радовался новым незнакомым книгам, встававшим на полку рядом с прежними, старыми. Из осторожности я не рассказывал кахьюллам о таинственных исчезновениях: они просто могли не понять меня.

Значит, думал я, в горах и в самом деле кто-то прятался, — кто-то, не желающий быть замеченным, но не приносящий мне никакого вреда. Если он не хочет, чтобы его видели, пусть прячется — его право.

После гибели отца у меня осталось шестьсот долларов в золотых монетах. Когда мои запасы подошли к концу, а Питер все еще не появлялся, я достал из жестянки, где они хранились, одну монету и отправился в небольшую лавку, невдалеке от дома, чтобы купить себе еды.

Взяв золотой, лавочник огляделся, очевидно боясь быть услышанным, и зашептал:

— Я не спрашиваю тебя, мальчик... Но если у тебя еще много таких монет, никому о них не рассказывай. Даже хорошие люди могут проболтаться, а здесь шныряют разные бродяги, которые могут убить человека и за цент.

Он повертел монету в руках.

— Бери все, что тебе нужно, мальчик. Оставляй этот золотой у меня, а когда тебе еще что-нибудь понадобится, приходи и снова бери. Я скажу, когда деньги кончатся и нужно будет платить снова.

Он оказался настроенным дружелюбно, но я уже никому не верил. Однако рассуждения лавочника были вполне логичными, поэтому я последовал его совету.

По-прежнему, то один, а иногда в компании с Франческо я исследовал окраины пустыни и забирался глубоко в горы Сан-Джакинто и Санта-Росас. Часто уходил в каньоны и даже оставался там на несколько дней.

Однажды, когда я был дома, послышался неожиданно стук копыт. Входная дверь оставалась открытой, чтобы впустить немного вечерней прохлады, поэтому, как обычно, я взял отцовский револьвер, встал за дверью, выставив из-за нее чуть-чуть только плечо, и глядел одним глазом на дорожку, ведущую к дому.

Любое оружие было для меня теперь не в диковину. С малых лет я помнил, что ружье должно быть всегда заряжено, а стрелять надо в случае крайней необходимости и умело, поскольку каждый человек может оказаться твоим врагом. Едва лошадь с наездником оказались в поле моего зрения, я выскочил из-за двери.

Но это был Джакоб Финней!

Заткнув оружие за пояс, я выбежал навстречу ему. Он заулыбался, едва заметил меня.

— Ну, здравствуй, здравствуй! Как ты вырос, Ханни! Не возражаешь, если я сойду с лошади?

— Пожалуйста! И заходите в дом!

Пустив свою лошадь пастись, Финней вошел в комнату и сел, бросив свою шляпу на пол рядом с собой. Он заметил у меня за поясом пистолет.

— Ты ждешь каких-то неприятностей?

— Да, сэр. Постоянно. Ведь они убили моего отца.

— Слыхал об этом. Кто-то поговаривал, что он, покидая нас, прихватил вроде с собой одного или двух?.. Да, Верн был настоящий человек.

— Он убил бы гораздо больше, но время ушло на то, чтобы достать оружие и оттолкнуть меня в сторону.

— Это на него похоже.

— А как поживает мистер Келсо?

— Последнее, что я слышал о нем, это то, что он работает на землях Мазелод. Фарлей купил себе ранчо чуть ниже дороги из Сан-Диего.

Финней, изучающе посмотрев на меня, пошутил:

— Ты так подрос, Иоханнес, что закрываешь собою солнце. Сколько тебе теперь лет?

— Десять, сэр.

— Будь я проклят! Как бегут годы! Ты выглядишь лет на пять старше! А заботишься о себе сам? Уже несколько лет ты здесь!..

— Да, кахьюллы настроены ко мне дружелюбно, и я много времени провожу с ними. Иногда и ем с ними, иногда готовлю себе сам, но чаще всего ем то, что готовят они. В их пище много орехов, фруктов, ягод.

— Уверен, это не идет тебе в ущерб. Я видел лошадей около дома. Ты ездишь верхом?

Я рассказывал Финнею о дикой стране-пустыне, о дне древнего моря, границы береговых линий которого можно обнаружить сегодня на стенах гор.

— Попадается множество остатков раковин, которым много-много лет. Индейцы говорят, что море приходило сюда несколько раз. Но, может быть, это просто разливалась Колорадо...

— Ты не будешь против, если я останусь у тебя здесь на ночь? — спросил, прервав мой рассказ, Финней.

— Конечно нет! Я распрягу вашу лошадь.

— Оставь это мне, Ханни. Не обижайся, но я всегда сам забочусь о своей лошади.

Он встал, нерешительно вертя в руках свою шляпу.

— Я приехал сюда, Ханни, повидать тебя и совсем не знаю, как ты тут живешь. Мисс Нессельрод — помнишь ее? — очень беспокоилась все это время. Она послала меня посмотреть, не одинок ли ты. И напомнила, что обещала твоему отцу позаботиться о тебе. — Финней хмыкнул. — Но ты, я вижу, не нуждаешься ни в чьей заботе.

Он вышел, а я принялся варить кофе. Было очень здорово снова увидеть Финнея. Он вернулся в дом, бросил в угол упряжь. Я спросил:

— Как поживает мисс Нессельрод?

Финней засмеялся, лукаво посматривая на меня.

— Знаешь, Ханни, если в мире есть настоящая женщина, то это мисс Нессельрод. Она купила себе небольшой домик, натащила туда всякого барахла, накупила красивых платьев, ходит в церковь и разгуливает по округе с кружевным зонтиком в руках. Но, несмотря на эти дамские штучки, знаешь, что она сделала первым делом? Никогда не поверишь! Купила себе лошадь и дамское седло!.. Она неистощима на всякого рода дела — вот уж поистине не женское это занятие. Прослышала вдруг о каком-то охотнике, попавшем в затруднительное положение, — а у него запас шкурок морской выдры. Никому не говоря ни слова, поручила мне купить у него эти шкурки по самым низким ценам. И отправила их на корабле в Китай. При этом была наслышана и еще об одном человеке с побережья, у которого образовались залежи таких же шкурок. Мисс Нессельрод приобрела и их, отправив с тем же кораблем: в Китае на них, оказывается, спрос.