Рука в перчатке - Рекс Тодхантер Стаут

обычным голосом, с первых же звуков поражавшим напряженностью:

– Я занимаюсь на тренажере вот уже три года, не пропустила ни одного дня. Правда, сегодня утром у меня почему-то не возникло желания. А после всего… что было там, внизу… я поднялась к себе и легла, но не смогла спокойно лежать. Дорогая, вы чего-то хотели?

Дол с трудом подавила порыв молча выйти из комнаты. Эта женщина явно сумасшедшая или, по крайней мере, слабоумная. Было абсолютно бесполезно задавать ей приготовленные заранее вопросы, однако что-то сказать все же следовало. Дол подошла к тренажеру:

– Спасибо, миссис Сторрс, я ничего не хотела. Однако считаю себя обязанной сообщить вам две вещи. Во-первых, я здесь отнюдь не в качестве гостя Сильвии. Меня пригласил мистер Сторрс. Он попросил меня, а точнее, нанял разоблачить мистера Ранта. Избавиться от него. Я уже рассказала об этом полиции и решила, что обязана информировать вас.

Джанет наблюдала за происходившим не шелохнувшись, словно ледяное изваяние. Миссис Сторрс спокойно, насколько это позволял ее голосовой аппарат, произнесла:

– Благодарю вас, моя дорогая. Очень характерно для моего мужа. Я его понимаю. Впрочем, не имеет значения. Он пребывал в своей сфере, и после его кончины в ней обречена находиться я.

– Да. Прискорбно, что вы не можете… – поспешно согласилась Дол и, взяв себя в руки, продолжила: – Я хотела сказать еще одну вещь. Я остаюсь в вашем доме, поскольку у меня, естественно, нет выбора, однако я по-прежнему не ваш гость. И не друг. Я расследую убийство вашего мужа.

Джанет едва заметно шевельнулась и снова застыла.

– Это звучит глупо, – выпустив обтянутые резиной ручки, заявила миссис Сторрс. – Что здесь расследовать?

– Целый ряд вещей. В том числе попытаться найти убийцу.

– Вздор! – Мисс Сторрс сошла с платформы. – Кто вы такая? Что вы можете знать? Я уже сказала этому человеку… Он утверждает, что ищет улики. Вы имеете в виду, что помогаете ему? Помогайте, моя дорогая. Но вы знаете, что говорит Шива? Верблюд оставляет след, а солнце нет. Я могла открыть ему истину, но не могла навязать ее.

Дол слушала ее вполуха. Она думала о том, что женщина, способная стоять в льняных шортах с торчащей наружу этикеткой универмага «Сакс»[2] и произносить подобные речи, или махатма[3], или просто чокнутая, но в данный момент это не имело значения. Оставался вопрос, требующий вразумительного ответа.

– Миссис Сторрс, если не возражаете, я бы хотела узнать одну вещь. Рант вернулся домой в двадцать минут пятого и сообщил вам, что мистер Сторрс забрал у него долговое обязательство. Скажите, Рант после этого оставался с вами? До конца дня?

– Нет.

– Как долго вы были вместе?

– Десять минут. Быть может, пятнадцать.

– А вы знаете, куда он пошел?

– Да. Если Леонард Чисхолм, как он утверждает, действительно видел моего мужа в живых. Рант снова отправился к моему мужу.

– Он говорил, что идет туда?

– Нет.

– А вы видели, как он уходил?

– Нет. Он сказал, что идет в салон для игры в карты писать письмо.

– Джанет была здесь с вами?

– Нет. Она ушла задолго до того. Практически одновременно с моим мужем.

В разговор вступила Джанет; ее голос обладал на редкость широким диапазоном, и мелодичное сопрано временами срывалось на визг.

– Я решила срезать цветы, чтобы поставить в вазы. А затем ушла в розарий и немного почитала в беседке. Неужели ты считаешь себя вправе мучить мою мать только потому, что она сильная женщина? Или мучить меня? Почему позволяешь себе нарушать законы гостеприимства…

– Да, я знаю, что нарушаю. Но мне не до приличий, по крайней мере сейчас. – Дол держалась твердо, хотя и не вызывающе. – Тебя не затруднит сказать… Когда ты была в саду и читала в розарии, то, случайно, не видела кого-нибудь, идущего в сторону рыбного пруда или, наоборот, от него? Лена Чисхолма, например?

– Я вообще никого не видела.

– Ну ладно. А теперь вы, миссис Сторрс. Пожалуйста! Вы пришли на теннисный корт вместе с мистером Рантом вскоре после шести. Он что, снова к вам присоединился?

– Нет. Когда в шесть вечера я спустилась из своей комнаты, он был на террасе. На боковой террасе. И мы вместе направились на теннисный корт.

– Вы что, весь день пробыли наверху?

– Нет. Я была со своим мужем.

– С кем вы были?! – ахнула Дол. – Когда?

– Я была со своим мужем, когда он покинул дом. Я была с ним, пока он спал, и после того, как он был сокрушен. Я и сейчас с ним.

– Ну да, конечно. – Дол испытывала неловкость. Чокнутая или нет, но несчастная женщина была достойна жалости. В этих льняных шортах, с голыми руками и ногами… как там говорил Сторрс… витающая в облаках… – Дол резко оборвала разговор. – Большое спасибо вам обеим. Надеюсь, я смогу доказать, что не напрасно донимала вас вопросами. – Дол повернулась и вышла из комнаты.

Спустившись на террасу, она упрекнула себя, что не воспользовалась законами гостеприимства и не попросила у Джанет какой-нибудь шляпы. От ее собственной шляпки без полей на ярком солнце оказалось мало пользы, и сейчас нормальная шляпа действительно не помешала бы. Узнав у полицейского в прихожей, где дворецкий, Дол нашла Белдена, и он проводил ее к стенному шкафу в маленьком холле, рядом со столовой. Обнаружив полку с широкополыми соломенными шляпами и хлопчатобумажными панамами, Дол подобрала себе подходящий головной убор и прошла на боковую террасу. Узнав от полицейского, что Рант находится в игральной комнате, а вышедший оттуда пару минут назад Циммерман покинул дом, Дол решила прощупать Стива.

Что стало самым оглушительным ее провалом за сегодняшнее утро. Ассистента профессора психологии во что бы то ни стало нужно было найти, хотя, возможно, лучше бы она этого не делала. Побродив по территории с двух сторон дома и отказавшись от идеи навести справки у полицейского на подъездной дорожке или у второго, сидевшего на крыше летней кухни – непонятно, за каким чертом его туда занесло, – Дол наконец натолкнулась на Циммермана возле собачьих будок. Стив сидел на перевернутом ящике и смотрел сквозь сетчатое ограждение на добермана, лежавшего, положив голову на лапы, и щурившегося от солнца. Циммерман не поздоровался, он даже не пошевелился, хотя Дол оказалась всего в ярде от него. Она постояла, так же молча глядя сквозь сетку на собаку.

– Его кличка указана на табличке, – наконец сказала она. – Гулкен Принц Берч.

Нет ответа. Тягостное молчание. Подавив раздражение, Дол повернулась к Циммерману:

– Стив Циммерман, не валяйте дурака! То, что вы со Сторрсом