Дневник: Закрытый город. - Василий Кораблев

в дневник записать решил.

Большаков всё над дочкой возится. Радуется, как курица-наседка над цыпленком. Дочка его молчит в основном. Мало говорит. Оно и понятно. Натерпелась она тоже порядком. Не дали мы ей прорасти спокойно. Сразу потащили на вокзал. Может чего и не так сделали? Да как теперь поймёшь?

Мы не доктора, не биологи. Сидит его дочка на койке своей, с каменным лицом, и молчит. Всё себя оглядывает. Не верится ей похоже, что у неё руки-ноги есть.

Зато Павел Фёдорович за нас троих разговаривает. И про то, что нам уехать как можно дальше надо. И где теперь жить. Где он паспорта новые сделает. Себе и дочке. И что матери моей готов помочь. Успел, говорит, несколько килограммов драгметаллов из Солнечногорска на большую землю отправить. К проверенным людям. Если бы Юлька не заболела — давно бы уже сбежал с ней, и жил нормально.

Нормально. После Солнечногорска наша жизнь уже не будет нормальной. Моя — точно. Нина осталась в городе. Что там происходит? Чем дело для горожан кончится? Может быть наоборот, всё только начинается? Глобальные перемены. Рассвет Нового мира. Не хотел бы я жить в таком новом мире. Не для всех он. Уж точно не для меня. Надо сосредоточиться и попробовать описать всё, что происходило со мной той ночью.

Итак. C чего же начать?

Я вернулся в общежитие. Соседа в комнате не было. Видимо, решил поработать в две смены. Я сходил в душ. Потом разогрел консервы и поел. От еды меня разморило, и я решив немного полежать на кровати, незаметно для себя уснул.

— Вставай!

Я вскочил, словно меня в бок толкнули. В комнате царил полумрак. Уже темнело. Сколько же времени?

— Так всё проспишь. — я узнал голос Семёна. Он разговаривал со мной через игрушку-снеговика, стоявшего возле окна на тумбочке. В комнате по-прежнему никого не было.

— Да, Семён? — отозвался я, и стал протирать заспанные глаза чтобы прийти в себя.

— Немедленно собирай свои вещи. Только самое необходимое. Снеговика тоже возьми. Кузнецов согласился на мое предложение, и готов выпустить вас из города. Завтра утром, на вокзале, к отходящему поезду прицепят вагон охраны. Это лучшее, что я смог для вас выторговать. Уходить придётся сразу, как мы закончим с дочерью Большакова. Если промедлим, то можем попасть под горячую пулю.

— Ты связался с Ниной?

— Да. Не переживай. Она полностью согласна с нашим планом, и готова уехать. Но, это девушка. Сам должен понимать. Она сказала, что закончит свои дела и присоединится к вам утром на вокзале.

У меня отлегло от сердца. Нина согласна уехать! Немного беспокоило то, что я не смог по этому поводу поговорить с ней лично, но времени сейчас на это действительно не было. Я выбрал из своих вещей, что получше. Сложил их все на кровати. Сверху положил дневник и снеговика. Потом вспомнил, что незадолго до своей смерти Юрий приобрёл у Андрея рюкзак. Хороший, армейский. Я залез в шкаф и нашел его. Прости меня, Юрик, но думаю что ты не обидишься, если я воспользуюсь твоим рюкзаком. Все вещи прекрасно уместились в нём. Напоследок я наполнил фляжку спиртом из большой бутыли, стоявшей возле стола. Туда мы сливали свои нормы спирта в общак. Чего его теперь жалеть? Закинул рюкзак за спину, оглядел напоследок пустую комнату, вздохнул и отправился на работу.

Трамвай привез меня к станции Семёна и грустно позвенев, укатил дальше. Возле станции я заметил УАЗ, припрятанный от посторонних глаз. Ого. Я редко видел, чтобы по периметру ездили автомобили. На втором этаже меня дожидались. На стульях сидели Павел Фёдорович и Андрей. Они склонились над большими сумками и тихо переговариваясь, копались в них. Семён стоял спиной к ним возле окна. Он, услышав шаги, обернулся и улыбнулся мне.

Я подошёл и поздоровался со всеми.

— Вот и отлично. Теперь все здесь. Можно начинать собираться. — объявил Семён.

Павел Фёдорович, толкнул в мою сторону сумку.

— Комплект защиты. Твой размер. Такие носят в третьем корпусе уборщики. Я на всякий случай проверил его, так что можешь надевать спокойно.

— А я рации настроил, что бы вы со мной связь не потеряли. — Семён ткнул пальцем в сумку.

— Связь — это хорошо. Но, где обещанные гранаты? — задумчиво спросил Андрей.

— Какие гранаты? — удивился я.

Большаков извинился и вышел. Я открыл сумку и вытащил свой комбинезон. Он немного отличался от того, которым я раньше пользовался. Плотнее, что ли был? Пока я занимался его изучением, Павел Фёдорович вернулся с ещё одной сумкой. Судя по тому, как он её нёс, очень тяжёлой. Он поставил ее перед Андреем и облегченно выдохнул.

— Вот твой спецзаказ. Гранаты, гранатомет и пушки Гаусса. Всё проверено и испытано.

Андрей с интересом сунул нос в сумку. С удовольствием вытащил оттуда что-то похожее на дробовик с большим барабаном и двумя ручками. Взвесил в руках, осмотрел и нехотя отложил в сторону.

— Слишком тяжёлый. Нужно чего полегче. — объяснил он.

— Ну, у нас в отделе не было возможности использовать легкие материалы. Собирали из чего попроще. Зато надежное. — Павел Фёдорович пожал плечами.

— Ага! А вот и гранатки. У вас они тоже самодельные, как я вижу? — поинтересовался Андрей, выкладывая из сумки металлические снаряды, похожие на городки, из металла, с бронзовым кольцом посередине.

— Они самые. Поворачиваешь кольцо и кидаешь. Через 10 секунд, засветка уничтожит любое живое существо, в радиусе 15 метров. — объяснил Большаков.

— Угу. Эти беру. Пригодятся. Гранатомёт заберу, когда вернемся. — задумчиво кивнул Андрей. Он отложил гранаты в сторону, достал боеприпасы от гранатомета, после чего извлёк на свет совсем невиданное ружьё с кучей медных катушек на стволе. Андрей уважительно присвистнул.

— Павел Фёдорович, снимаю шляпу. Ваш прототип, как я погляжу, куда интереснее образцов которые у Кузнецова.

— Собирал в свободное время. — вздохнул Большаков. — Когда Кузнецовские технари, начали клепать гаусс-пушки, я стащил их документацию, изучил и сделал свои версии. Да, моя весит больше обычного. Но у неё и магазин больше и есть режим автоматической стрельбы. Вам она тоже не подойдёт. Из-за веса. На дне лежит укороченная версия. И три запасных магазина.

Андрей осмотрел укороченный вариант и удовлетворенно кивнул. Он направил пушку на стену и нажал на курок. Щелкнуло, и я увидел аккуратную дырку в стене. Насквозь пробило. Ничего себе, мощь у этой пушечки! Понятно теперь, ради чего Мирон и Кузнецов готовы друг другу вцепиться в глотку.

— Если с оружием вы определились, то вот ещё от меня возьмите. — Семен выставил на стол картонную коробку.