Из Тени (Dragon Age) - Krilena

приобретёт город.

Золотая эпоха для Эмериуса настала после восстания рабов, произошедшего в Минратосе, когда правил архонт Ванариус Иссар. Его современники писали, что архонт решил перенести центр работорговли подальше от столицы Империи из-за заботы об облике, репутации города и безопасности уважаемых господ. Зато в дальнейшие периоды историки нередко отмечали, что, вероятней, Ванариуса перепугало почти едва не ставшее успешным покушение эльфа-раба на него во время восстания, вот он и захотел убрать угрозу в виде толп рабов подальше от столицы и тем самым от себя. Как покажет история, такое решение привело к ещё большему ухудшению положения рабов.

Борьба между приграничными городами за лакомую возможность стать названным центром вышла кровавой. Вдали от взора архонта алчущие до влияния для своего города и, следовательно, для себя магистры развязали самую настоящую двадцатилетнюю войну, погубив, как говорят, тысячи рабов и наёмников. Эта война в итоге грозилась стать проблемой для всей Империи из-за длительной дестабилизации ситуации на границе. Возможно, поэтому однажды архонт решил больше не ждать разрешения спора и закончил его сам, согласившись на брак своей дочери и юноши из семьи Крайвана, тем самым выразив своё однозначное предпочтение Эмериусу.

После получения желанного титула всего за десять лет на высоких каменных скалах над водами холодного недружественного Недремлющего моря была воздвигнута мощная крепость, вокруг которой в дальнейшем и разрастался город, постепенно став непревзойдённым оплотом цивилизации за пределами центра Тевинтера.

И «центр работорговли» это не просто красивый титул, а словосочетание, которые точнее чего-либо способно описать то, во что вырос Эмериус. До начала Мора только по предварительным подсчётам через немыслимо вырубленный в огромной скале канал — путь к городу — было провезено свыше миллиона рабов — невообразимая цифра для следующих эпох. В дальнейшем некоторых невольников выкупали и отправляли поближе к центру Империи, но большинство из них навсегда сгинуло в шахтах от нечеловеческих условий труда.

Даже в нынешнее время ресурсы в округе Киркволла не исчерпались и до сих пор имеются действующие шахты, поэтому сложно представить, сколько этих шахт было полтора тысячелетия назад и сколько в них трудилось рабов. В этих шахтах добывался агат для храмов Древних Богов и дворцов магистров, металл для всевозможных нужд: от запросов армии до мечей стражников, которыми потом самих шахтёров и казнят — и, разумеется, камень для, на тот момент строящегося, главного будущего наследия Империи — Имперского тракта. Шахт было настолько много, что фактически сам Эмериус ею и является. Тот же Нижний город построен в огромной котловине первой киркволлской каменоломни, а путанные, подобно лабиринту, треки заброшенной из-за истощения месторождения шахты, проложенной под городом, стали прибежищем для беглых рабов и системой сточных каналов, а ныне они известны как Катакомбы или Клоака.

Как уже говорилось, то, что центр работорговли был перенесён подальше от столицы, сказалось в худшую сторону, в первую очередь, для самих рабов. Несмотря на полное бесправие рабов в Минратосе особые зверства над ними были запрещены, и чтобы не уродовать облик и репутацию величественного культурного города чрезмерным количеством кровавых казней и видами вздёрнутых на виселице грязных остроухих, и чтобы не портить этим видом настроение магистрам и прочим достопочтенным жителям и гостям города. Тогда как облик приграничного полиса едва ли кого-то волновал. Архонты давали распоряжение любой ценой подавлять бунтарский настрой среди рабов, но более никто особо не следил, что происходит хоть и в большом, но всё же далёком от центра городе и что жители Эмериуса приказ «любой ценой» воспринимают буквально.

Как правило, кровожадные люди, кому тесно в рамках моральных правил и прав, идут туда, где убийства и прочие зверства ненаказуемы: в армию, чтобы воевать с южными варварами, или в наёмники. Но такое «развлечение» имперцев победнее не всегда подходит магистрам, которые хотят удовлетворить свою нецивилизованную жажду крови, но при этом не хотят кому-либо подчиняться и убивать по чужим приказам. И как раз таким алчным личностям (личностям ли?) Эмериус мог подарить желанного раздолья: прикрываясь службой Империи и защитой её от возможного восстания, такие магистры могли удовлетворить свои самые зверские фантазии. Архонт и Звёздный Синод далеко, а остальным не хватит влияния, чтобы сказать хозяевам города, что рабы хоть и бесправны, но всё же полезны живыми или свойствами на алтаре, но никак не повешенными или расчленёнными болтаться ужасающей гирляндой по всему двору Казематов.

Эти зверства были лишь деталью общей картины, продуманной магистрами до мелочей, чтобы сломить волю любого прибывшего раба, стоило тому только ступить на внутренний двор Казематов. Казематы — это неприступный комплекс, находящийся обособленно от города на острове, тюрьма для рабов. Главное здание этого комплекса исполнено в виде огромной усечённой пирамиды и возвышается над стенами, островом и, разумеется, любым разумным из-за своей монолитности, грандиозности и высоты. Именно здесь шло основное устрашение новоприбывших эльфов: повешенные в назидание сородичи, чуть ли не ежедневные казни, статуи уродливых невольников, застывших в вечной покорности и мучениях, и прекрасных воинствующих стражей, их извечных хозяев, и цепи разных размеров и форм словно окольцовывали город.

И даже спустя века и после падения Империи и рабства вплоть до недавних событий разрушения Кругов Киркволл не изменял заветам прошлого, и Казематы продолжали быть тюрьмой, но не для рабов, а для магов.

Кстати, цепи в Эмериусе — Городе Цепей — имели в том числе практическое назначение. По обе стороны от входа в город, от того самого вырубленного в скале канала, стоят две внушительные медные статуи плачущих мужчин — киркволлские близнецы, — а напротив них, на скале, воздвигнут маяк. Три этих архитектурных объекта соединены цепями настолько больших размеров, что каждое их звено больше роста любого разумного, даже кунари. Ныне едва ли возможно представить, сколько ушло сил и жизней рабов, чтобы эти звенья соединить в цепи, а потом ещё подвесить над бушующими пенными чёрными водами. Так как город находится в самой узкой части Недремлющего моря, эти цепи за счёт и поныне работающего механизма могут быть использованы, чтобы перекрыть весь фарватер. Эта петля на шее морской торговли всегда ревностно охранялась местными правителями, поскольку даёт возможность успешно выкачивать из моря налоги, пошлины и поборы.

Несколько раз Безумец бывал в Городе Цепей в качестве пересадочного пункта и для отдыха перед тем, как продолжить свою очередную одиночную экспедицию на юг. Но никогда бы он не мог сказать, что возвращаться сюда ему было в радость. В своё время Эмериус в его личном списке самых угрюмых городов всегда держал лидирующую позицию, поскольку этот город вобрал в