Пепел богов. Трилогия - Сергей Вацлавович Малицкий

его. Хастерза не слишком большой город.

— Послушай, — Кай повесил себе на пояс один из мечей ловчих, уложил мертвых рядом, накрыл их лица плащом, — тебе не кажется, что вот эти двенадцать, ну некоторые из двенадцати, ничем не лучше слуг Пустоты?

— Как и все люди, — пожала плечами Каттими.

До Хастерзы спутники добрались уже ночью. Кай прекрасно помнил этот городок, в котором старик Курант неизменно проводил последнюю неделю осени. Подгадывал с цирковыми странствиями так, чтобы повеселить горняков, которые стекались на хастерзскую ярмарку со всех мугайских деревушек, собрать нужную порцию медяков, а потом успеть перебраться через перевал на юг, чтобы провести холодные месяцы у моря. Тогда Каю, которого в повозке звали Луком или Луккаем, казалось, что все это временно. И повозка на время, и строгий рыжеволосый подросток, который не давал спуску малышу, временно. И смешливая чернявая девчонка сестра-и-что-то-большее временно. И уж тем более разговоры Куранта и теплые руки Сары. А ведь то были счастливые времена. И никому из них, Куранту и Саре, уж точно ничего не нужно было от Кая, кроме него самого.

Сейчас Хастерза лежала в темноте, хотя Кай прекрасно помнил этот оплывший холм с крепостью в середине последней горной долины перед косогорами Гиблых земель. Ходили слухи, что холм, на котором была выстроена Хастерза, когда-то был выше на пару сотен локтей, но кто-то обнаружил, что он целиком состоит из отличной железной руды, и за пару столетий его срыли более чем наполовину. Срыли бы вовсе, но за полсотни локтей до подошвы холма руда закончилась, шурфы показали, что ее нет и глубже, а слободки, плавильни, рынок уже заполнили долину, так что и пришлось строить на холме крепость. Наверное, это был первый случай в Текане, когда не город строился вокруг крепости, а крепость возникала на пустыре среди шумного селения. Зато уж выстроена она была с умом и на совесть. Иша, который правил тогда Теканом, не жалел золота. Во-первых, это была первая и, как оказалось, последняя крепость за горами, во-вторых, уж очень нуждался Текан в железе и прочих ценностях, что добывались из-под земли в Гиблых землях, и, в-третьих, уж очень опасался иша тати, и особенно палхов, после набегов которых трупов не оставалось, лишь только кучи обглоданных костей.

Кай не собирался стучаться в крепостные ворота. Делать ему там было нечего, потому как в обычное время в крепости находились только воевода Хастерзы с дюжиной слуг и домочадцами, полсотни ловчих, полсотни гвардейцев, десяток тюремщиков и несколько мугаев, которым довелось перебрать крепкого пойла и набедокурить на неделю, а то и на месяц заключения. Кая и, как он думал, Каттими вполне бы устроила комната в обычном постоялом дворе с конюшней, лишь бы там не было слишком много пьяных горняков или, что еще хуже, их сварливых жен. Впрочем, один такой постоялый двор Кай знал. Правда, комната там стоила в два раза дороже, чем в обычных гостиницах, но что не сделаешь ради спокойствия и возможности все обдумать.

У южного дозора, в котором стражников пришлось будить громким стуком по крыше дозорной будки, спутников встретили с вытаращенными, хотя и заспанными глазами. Старшина дозора при свете тусклой лампы разглядел ярлыки путников, дыхнул перегаром, справился, что там происходит за перевалом, огорчился сбору тати войска в окрестностях Гиены и обрадовался тому, что Хилан стоит там, где стоял, и очень неплохо себя чувствует. О прочих новостях старшина интересоваться не стал, потому как хотел спать сильнее, чем говорить, принял от Кая положенное количество медяков и пожаловался, что за последний месяц, кроме грязного нищего день назад, никто не приходил со стороны перевала, а с нищего какой прок для кошеля… то есть для казны Хастерзы? И это в то время, когда у южного края долины встали шатры палхов, и кто их знает, так и будут они выменивать мелкие изумруды в лавках на еду и ткани или пойдут штурмом на крепость? Кай слушал старшину и думал совсем о другом, но не о Каттими, которая умудрилась уснуть, прижавшись к лошадиной шее, а о жажде. Она подступила к самому горлу на границе Хастерзы и теперь не отпускала.

Почерпнув из невнятной беседы кое-что важное, Кай повернул лошадей к нужному постоялому двору, при котором, как он помнил, имелся и неплохой трактир. Народу на постоялом дворе было немного, поэтому новых постояльцев приняли радушно. Кай оставил лошадей на попечение служки и снял комнату с прочной дверью. Лестница в комнаты не проходила через обеденный зал, и это помогло Каю подняться в комнату незамеченным, что было важным, поскольку Каттими выглядела после произошедшего в Парнсе усталой и засыпала на ходу. Охотник уложил девчонку в постель, спрятал под топчаном ружье, мешки, осмотрел комнату и остался ею доволен. В Хастерзе все строилось прочно и надежно, потому как мугаи грешили воровством, а палхи воровством людей, и никому не хотелось проснуться на вертеле в каком-нибудь палхском селении. Так что каждый дом, а уж тем более постоялый двор, напоминал небольшую крепость.

Кай выглянул в окно, по свету фонаря на входе в заведение оценил высоту стен и закрыл на замок железные ставни, которыми каждая комната была оснащена изнутри. Затем положил ключи от комнаты на кровать у руки Каттими, задержался на мгновение, чтобы рассмотреть ее лицо, прикрутил фитиль лампы и вышел в коридор. Чтобы закрыть замок комнаты снаружи без ключа, особого умения не требовалось.

Сначала он хотел спуститься в трактир и перекусить, а заодно и заказать еду для Каттими, но потом решил не показываться там, где остановился на ночлег, закутался в плащ и отправился к ярмарочной площади, где были самые шумные трактиры, но где можно было разузнать обо всех и обо всем.

Незамеченным ему остаться не удалось. Едва он вошел внутрь полупустого заведения, откуда-то из глубины зала послышался вопль:

— Это же зеленоглазый охотник! Весельчак Кай! Точно он, чтобы лопнули мои глаза!

Кай пожелал про себя, чтобы глаза горлопана лопнули немедленно, но горлопаном оказался не кто иной, как Усити. Остроносый юркий торговец, который тут же бросился обниматься с охотником, потащил его за свой стол, увидев едоков за которым, Кай не сдержал улыбки. Там пировал весь обоз торговца, двух погибших намешцев в котором по-прежнему замещали две нанятых Усити девушки из обоза Такшана. Правда, судя по их виду, теперь они были никак не обычными возницами, а как бы даже не будущими мамами юных намешцев.

В кубках тут же образовалось легкое