Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены - Светлана Багдерина

твоя заслуга, скажешь? А что Змей Костея бросил и сбежал, тоже ты постарался? Да тебе просто везет!..

– Везет тому, кто везет, как сказал однажды фельдмаршал Блицкригер… – сухо усмехнулся Граненыч, и полы его шубы зашуршали: кажется, он поклонился.

– …Некогда мне тут с тобой разговоры разговаривать, боярин Никодим, – суровым

голосом произнес он. – Это тебе ведь заняться нечем, так ты ходишь туда-сюда, да в собственной желчи варишься. А меня дела ждут государственные.

– Мужлан!.. Хам!.. Выскочка!.. – Труворович едва не сыпал искрами от ярости.

– Пустой ты человек, Никодим, – грустно приговорил Митроха, повернулся и ушел.

Боярин Никодим, предательски оставленный противником в одиночестве – вариться по его, противника, выражению в собственной желчи, подпрыгнул несколько раз, прорычал свирепо что-то невразумительное и едва ли не бегом бросился с места ссоры.

Букаха сморгнул вытаращенными глазами, вдохнул-выдохнул и дрожащей от волнения рукой полез в карман за бумагой и огрызком карандаша.

Пока подслушивал, он даже забыл мерзнуть.

Через десять минут маленькая черная тень выпорхнула из воеводиного укрытия и смешалась с ночью.

Теперь можно было и выбираться.

Лазутчик боязливо прильнул к щелке, но на улице так стемнело, что если бы даже кто-то стоял у самых бочек, увидеть его не представлялось бы возможным никак.

Вздохнув еще раз и придя к выводу, что оно и к лучшему, изменник осторожно, боком-боком, покинул свое убежище, перелез через кучу так и не убранных никем

корзин из-под скормленного Змею мяса и был сбит с ног кем-то огромным и сердитым.

– Чего на дороге развалился, смерд? – рявкнул на поверженного лазутчика голос Никодима.

Недавняя ссора с князем Грановитым ни хороших манер, ни хорошего настроения Труворовичу не прибавила.

– От смерда слышу!.. – вырвалось против ожидания и воли у неудачливого воеводы, у которого были свои смягчающие обстоятельства в виде понижения температуры, страха разоблачения и пустого желудка.

– Чего-о-о?! – опешил Никодим.

Букаха мысленно ойкнул и прикрыл рот обеими ладонями, но было поздно.

– Кто это? – подозрительно поинтересовался боярин, пытаясь рассмотреть в кромешной тьме заднего двора, кого это он уронил сгоряча.

Поверженный диссидент замычал, вставая и оскальзываясь на скользких камнях мостовой…

– Стой!.. – воскликнул вдруг Труворович. – Не может быть!.. Букаха!!!..

– Да… нет… оставь меня… – начал было выворачиваться из скользкой ситуации злосчастный диссидент, но вдруг в голову ему пришла светлая мысль.

Его величество Костей был бы им доволен!..

– Букаха?.. – недоверчиво повторил Никодим и вытянул шею, словно от этого в темноте стало бы лучше видно. – Что ты тут делаешь? Разве тебе не приказали?..

– Ха! Приказали! – голос перебежчика звучал теперь презрительно и гордо. – Кто мне может приказать? Это ходячее недоразумение в лукоморской короне – Симеон?..

– Да как ты смеешь!.. – зарычал на него боярин, но Букаху понесло.

– Я теперь плевать хотел на вашего дурацкого царька – теперь я служу другому хозяину – справедливому, могучему, не забывающему своих верных друзей! Не сегодня, так завтра он сотрет в пыль ваши глупые стены – не без твоей помощи,

Никодим! – и тогда те, кто сражался против него, не будут знать пощады! И участь их будет решать ни кто иной, как твой покорный слуга! Он обещал вознаградить

меня за мою службу любым титулом, каким пожелаю! Захочу царскую корону – она моя!..

– А как же он сам?.. – недоверчиво полюбопытствовал Никодим.

– Сам он, с его-то величием и мощью, будет править миром. Зачем ему размениваться на какую-то захудалую державку!

– А ты, стало быть, снизошел и разменяться? – нехорошо усмехнулся Никодим.

– Да, – коротко ответил Букаха. – И пока есть время, ты тоже можешь избегнуть

ужасного удела, заготовленного на долю врагов моего хозяина. Помогай мне – и его величество вознаградить тебя по-царски!

– А я подумал, царем будешь ты, – саркастически пробасил Труворович.

– И я тебя тоже не забуду, – ничтоже сумняшеся, расщедрился диссидент.

– Значит, ты мне предлагаешь за чины и деньги бросить Симеона и служить твоему Костею? – ровным голосом уточнил боярин.

– Совершенно точно! – обрадовался такой понятливости Букаха. – А еще мы с его

величеством подарим тебе этого выскочку истопника. Хочешь – его самого, хочешь – его голову. Ты же желаешь с ним поквитаться, а, Никодим?

– Д-да… – мечтательно протянул боярин. – Он – безродный мужик, а его все чуть на руках не носят! А я, родовитый, чей род восходит к самому Трувору, стал не заметнее, чем афишная тумба в переулке!..

При словах «афишная тумба» Букаху передернуло.

– Наверное, – продолжал мыслить вслух Никодим, – он сделал для страны больше, чем я, а я, стало быть, дальше своего кошелька да родословной не зрю… Но зато я теперь знаю, как поправить дело.

– Правильно, правильно! – поддакнул довольный своими вербовочными талантами

изменник. – Только так ты и сможешь указать всем, кто в стране настоящий хозяин!

– Я докажу, что я – не хуже какого-то полотера… истопника… и что кроме кошелька и родословной у меня еще есть… ЧЕСТЬ!!!

Страшный удар свалил предателя за обледенелую мостовую. Он поехал на тощей спине по гладким булыжникам, влетел головой в баррикаду из бочкотары, и та, не выдержав натиска, развалилась на составляющие, рассыпалась, раскатилась, разлетелась, гремя и грохоча, пугая ночь и обитателей дворца.

– Ах, ты!.. Ах ты, подлец!.. – ревел Никодим, расшвыривая невидимые во тьме бочки и стремясь добраться до бренного тела несостоявшегося вербовщика. – Да я самого тебя по частям Митрохе подарю! Предложить мне!.. МНЕ!!!.. продаться какому-то вонючему выскочке, который пришел ко мне домой и творит, что хочет!.. Да я!.. тебя!..

Рука Никодима нащупала, наконец, на земле вражеский сапог, ухватила и дернула к себе что было мочи…

Сапог слетел с похудевшей ноги Букахи, а сам горе-воевода вскочил, наконец, на ноги и побежал, куда глаза глядят, отчаянно молотя голой пяткой по мерзлой мостовой.

– Стой!.. Стой, мерзавец!.. – рычал ему вслед Никодим, и голос его действовал на дворцовую стражу подобно сигналу тревоги.

Изо всех дверей и даже окон1 выскакивали вооруженные до зубов люди в доспехах и начинали бестолково метаться по двору: что случилось, где враг и есть ли он тут вообще, всё равно непонятно, но если начальство усердие заметит, то уже хорошо.

– Букаха!!!.. – прорезал, наконец, заполошную суету первый внятный крик. – Предатель Букаха здесь!.. Держи его!.. Лови!..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});