Синтез - Токацин

— Гедимин Кет? — полуутвердительным тоном спросил вошедший. Гедимин так и не научился различать их, — это был кто-то из «серых комбинезонов» с хищной птицей на нашивке, но видел сармат его раньше или нет, он не помнил. Он кивнул, с вялым интересом глядя на пришельца.

— Собирайтесь. Ваше дело разрешилось, — сказал человек. — Обвинения сняты. Можете возвращаться к работе.

Гедимин мигнул. «Кто-то всё-таки включил мозги…» — подумал он с едва заметной ухмылкой. «Сейчас пять? Пойду к Хольгеру. Интересно, ему дали сменщика?»

— Вы просканировали Стэна? — спросил он, выбираясь из комнаты. Она была даже больше, чем его собственная каморка в бараке «Нова», но полуработающая вентиляция и раздолбанные двери досаждали сармату сильнее, чем нехватка пространства.

— Интересуетесь подробностями работы? — едва заметно усмехнулся «федерал». — Мистер Мартинес говорил, что вы любознательны… Инспектор Гарсия подтвердила ваши слова. А также камеры… они не зафиксировали никаких подозрительных действий с вашей стороны. При том, что материал очень обширный… Ваш вопрос решён. К мистеру Стэну вопросы ещё остались, но уже не в нашей юрисдикции. Вероятно, он будет уволен… возможно, будет заведено дело о лжесвидетельстве. Хотя он не давал присяги… скорее всего, наказание будет мягким.

Сармат молча слушал, слегка щурился и восстанавливал в памяти отличительные знаки охранников, устроивших ему допрос. «Главное — не шуметь. Я и так на грани расстрела,» — он вспомнил план аэродрома, береговую линию холодного озера, обычное состояние камер на зданиях и дронах-наблюдателях и недобро усмехнулся. «Трое с «козами», один «осёл». Но лучше уточнить по отметкам. Не хотелось бы зацепить посторонних…»

Неподалёку лязгнули двери, и две пары стальных «копыт» нестройно прогрохотали мимо.

— Шляться по городу среди ночи, как бездомный пёс… — донеслось из-за угла.

— Лучше так, чем нарваться на… — дальнейшие слова заглушил лязг следующей двери. Гедимин скрыл ухмылку. «Среди ночи… А это надо проверить. Да, вполне вероятно…»

… - Эй, теск!

Гусеничный трубоукладчик притормозил рядом с Гедимином, неторопливо идущим по обочине первой стрит. Из бронированной кабины выглянул сармат-водитель и приглашающе махнул рукой.

— Залезай! На завод?

— Да, на «Вестингауз». Спасибо, — Гедимин забрался на боковую ступень и встал там, держась на уложенный на кабину манипулятор. Трубоукладчик тронулся.

— Куда едешь? — спросил сармат, наклоняясь к кабине. Один из толстых иллюминаторов был приоткрыт — водителю, выходцу с одного из спутников Юпитера, было жарко в машине.

— На станцию, — отозвался он. — Там много работы. Был на станции?

— Охрана отгоняла, — вздохнул Гедимин.

— А! Макаки — странные, — фыркнул водитель, притормаживая у ворот завода «Вестингауза». — Думают, мы навредим своей же станции?.. Ладно, слезай. Приехали.

На полпути к проходной Гедимин приостановился, похлопал себя по карманам, досадливо сощурился и развернулся к бараку. «Ни рации, ни инструментов…» — он вспомнил обломки «арктуса» в руках охранника и стиснул зубы. «Недостающее придётся одалживать у Хольгера. Надеюсь, не понадобится.»

Зайдя в пустой коридор, Гедимин замедлил шаг — он не хотел никого будить, только тихо заглянуть в свою комнату и забрать уцелевшие инструменты. Он заглянул в ящик для личных вещей — рация была там, ремонтная перчатка со следами починки лежала под свёрнутым комбинезоном, дозиметр — у стенки ящика, вертикально, генератора защитного поля не было. Дверь неслышно качнулась — в комнату вошёл Линкен и остановился у порога, широко ухмыляясь.

— Жив? Цел?

Гедимин крепко обнял его и сам сощурился от ощущений в сдавленных рёбрах — Линкен тоже был рад ему и не соизмерял силы. Отстранившись, он крепко хлопнул Гедимина по плечу.

— Как выбрался?

— Фюльбер вытащил, — ответил инженер, прикрепляя к комбинезону держатели для инструментов. — Очень вовремя. Меня собирались притапливать в щёлоке. Tzaat hasulesh…

— Tza, — угрюмо кивнул Линкен. — Я боялся, что он не успеет. Хольгер сообщил ему, как только смог достать рацию. Знаешь… Двое уродов из четырёх по ночам ходят в патруль. Недалеко от фрилокомбината, практически у первой стрит. Иногда выходят на неё, на свет.

— Это хорошо, — кивнул Гедимин. — Но надо выждать. Ближе к концу месяца… Поможешь с материалом? Что-нибудь, детонирующее от удара…

Линкен ухмыльнулся так, что всё лицо перекосилось, и ударил сармата по плечу.

— Ты взялся за ум, атомщик. Рад слышать. Помогу, чем смогу. Они там с семи вечера до семи утра. Самое тёмное время.

— Пусть стемнеет ещё немного, — сказал Гедимин. — Пойду сам, в одиночку.

— Зря, — нахмурился Линкен. — Я бы помог. Я сам хотел разобраться. Маккензи оттаскивал за шиворот. Мол, глупо нарываться на расстрел… Боялся, что и ты начнёшь ныть. Тут слишком много трусливой слизи!

— Я бы не нарывался, — угрюмо сказал инженер, потирая «опустевшее» плечо — нехватка «арктуса» беспокоила его сильнее, чем мог бы беспокоить оторванный рукав. — Но мне надоело. Они думают, что могут делать с нами что угодно. Просто так, потому что у них есть экзоскелеты. Посмотрим, как это им поможет.

…Он проскользнул мимо крана, везущего в цех ёмкости с гексафторидом, — ему было не впервой расходиться на галерее с громоздким оборудованием. Внизу, в цеху, его встретило ошарашенное молчание рабочих и изумлённо-радостный взгляд Хольгера. Жестом попросив химика оставаться в диспетчерской, у мониторов, Гедимин поднялся по лестнице в прозрачный куб.

— На станции кладут трубы, — сказал он, как только Хольгер выпустил его из объятий. Химик растерянно хмыкнул.

— Что?.. Не был там с тех пор, как тебя увели. В тот день мы так никуда и не полетели. Взрывник был сильно расстроен. Вчетвером держали его, чтобы ничего не наворотил.

— Спасибо за Фюльбера, — Гедимин положил руку ему на плечо. — Это было своевременно.

Хольгер усмехнулся.

— От этого… менеджера есть толк, не находишь? Надеюсь, с тобой ничего не успели сделать.

— Ничего необратимого, — отозвался сармат. — Теперь моя очередь. Возможно, в одну из смен я уйду из цеха. Постараюсь долго не задерживаться.

Хольгер смерил его долгим взглядом и, помедлив, покачал головой.

— Будь осторожен. Нападение на охрану — это серьёзно.

— Постараюсь не светиться, — кивнул Гедимин, покосился на «пустое» плечо и досадливо сощурился. — Не заказывал новый генератор?

— Лежит в кабинете, — ответил Хольгер. — Сразу привезли.

Гедимин беглым взглядом окинул мониторы, убедился, что его вмешательство не требуется, и вышел из диспетчерской. В кабинете за время его отсутствия ничего не изменилось — даже ненужные детали и обломки в общем ящике лежали точно такой же горкой. Сармат сел к верстаку и задумчиво сощурился, проводя пальцем по развёрнутому листу скирлиновой бумаги. Он восстанавливал в памяти участок главной улицы в паре кварталов от фрилосинтезирующего комбината. «Много тяжёлого транспорта на дороге. Это пригодится,» — он провёл ещё одну невидимую линию и недобро усмехнулся. «Только убедиться, что это именно те макаки. Две вылазки, одна для проверки, вторая — окончательная. Взять у Кенена миниглайд. Может, тогда…» Он едва заметно поморщился и прижал ладонь к груди. Слева, под рёбрами, перекатывался тяжёлый горячий комок. Он слегка остыл за дни, проведённые в форте, но всё ещё давил на грудь. «Не знаю, что это. Но без него дышать легче.»

29 сентября 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Остроконечный обломок фрила — не слишком длинный, немного тяжелее, чем можно подумать по внешнему виду — лёг на ладонь Гедимина, и сармат осторожно свёл пальцы, разглядывая едва заметное утолщение в нижней части снаряда.

— Испытывал? — спросил он у довольно ухмыляющегося Линкена.

— Работает, — хмыкнул тот. — Не подведёт. Осторожно в пути, он не любит тряски.

Гедимин кивнул, аккуратно заворачивая снаряды в ветошь и укладывая в узкие тесные карманы — каждый осколок по отдельности, никаких посторонних предметов рядом. Хольгер недоверчиво покачал головой.

— Глупая затея, и к тому же опасная. Но… хорошо будет, если у тебя получится.

— Atta» an! — криво ухмыльнулся Линкен, вскидывая руку. Двое сарматов прошли мимо него, направляясь к лестнице. Сигнал к пересменке уже прозвучал, в цеху их ждали. Гедимин с удивлением отметил, что не думает ни о топливных сборках, ни о центрифугах, ни даже о недостроенной атомной электростанции, — в голове было пусто и гулко, только кровь стучала в ушах.

Он выждал полчаса после пересменки и, жестом попрощавшись с Хольгером, поднялся в кабинет. Миниглайд ждал его там; выход на чердак был давно освоен, тени выступов на крыше прикрывали замаскированный люк. Огни дронов-наблюдателей сверкали далеко на севере, ещё один кружил над фортом, — путь был свободен.