ПараШут (СИ) - Данилов Василий Алексеевич

Растущий рой требовал энергии и осваивал безжизненные пространства лунного моря. Несмотря на множество, практически сверхтехнологичных решений по сбору и преобразованию энергии, «микроскопические решения» имели «микроскопический» эффект. Даже с технологией сверхпроводимости, которая минимизировала потери элекрической энергии, всё равно были паразитные потери. Что-то где-то грелось, и это что-то нужно было охлаждать и тратить на это дополнительную энергию.

Наконец, большие решения требовали больше всего, нужно было прокладывать «корневую систему», чтобы извлекать необходимые металлы и минералы из лунной породы. Даже при расположении на богатом месторождении, при низкой гравитации, которая существенно снижала траты на некоторую механическую работу, всегда нужно было больше энергии и материалов.

Нанорой мог расти по экспоненте только в идеальных условиях. Луна определённо не соотвествовала этим идеальным услоиями, поэтому нужно было создать «чаны», в которых наномашины могли множиться максимально быстро. Кроме того, в основе лежали не какие-то наноботы, этакие микробы с ножками и колёсиками, а «зёрна», нанофабрики, способные отбирать энергию и материю, собирая из неё необходимые вещи.

Спустя ещё одни лунные сутки, под поверхностью Луны появились первые репликаторы, которые работали куда менее эффективно парачеловеческих аналогов, имели в разы большие габариты, массу и энергопотребление, но это лишь привело к формированию большего числа высокотехнологичных и сложных в производстве вещей, которые долго было делать роем наномашин.

Теперь среди разросшихся полей солнечных батарей катались луноходы разных размеров и назначения. Колёсный транспорт был эффективнее и быстрее шагоходов. Малая равитация позволяла экономить на материалах и облегчать конструкции, либо наоборот – где-то создавать массивные 3D-принтеры, которые печатали большие каркасы и детали других машин.

Работа шла 27 на 7. Искусственному интеллекту пришлось решать проблемы с добычений и транспортировкой нужных химических элементов. Несмотря на способность в значительной мере адаптироваться к окружающему разнообразию, некоторые химические элементы было сложно заменить. Кроме того сбор гелия-3 требовал промышленных масштабов, которые были возможны или засеванием-прорастанием на больших площадях «растений» нанороя (огромные затраты массы), либо созданием обогатителей, которые будут перерабатывать огромную массу лунной породы.

Большая часть металлов, особенно тяжёлых и редких были занесены метеоритами. Какая-то часть имелась ещё с момента формирования самой Луны, но тяжёлые элементы должны были залегать глубоко и добыть их не так-то просто. Куда проще добыть то, что нападало с метеоритами – большая часть сконцентрирована в определённых небольших (от нескольких десятков до нескольких сотен километров) областях.

Для роста роя и строительства требовались вполне конкретные материалы и в болших количествах, поэтому геолого-разведывательные луноходы катались по поверхности Луны, проводя сканирование на предмет того, что лежало относительно не глубоко и что можно было быстро забрать и переработать. Сотни машин катались по спиралям и сложным траекториям, «вынюхивая» то, что можно было взять здесь и сейчас.

Большие массивные метеориты образовали «моря» на Луне, но они же достаточно глубоко углубились в лунный грунт. На огромных скоростях твёрдая материя ведёт себя скорее как жидкость. Что-то «расплескалось» от механического выделения тепла при столкновении, лёгкие элементы всплыли к поверхности, тяжёлые ушли глубже. Но вместе с массивными метеоритами, падали и более лёгкие осколки, котрые не могли углубиться слишком глубоко и оставляли «пятна» метеоритной материи близко к поверхности, так как банально было расплавлено в разы меньше.

Если в первый Лунный день астрономы едва ли что-то заметили, во второй гадали, что это за странное чёрное пятнышко, то к началу третьего лунного дня охренели не только астрономы, но и все люди.

В лучшие телескопы было невозможно найти посадочный лунный модуль от Аполло, хотя всё ещё можно было найти белое пятнышко посадки, когда реактивная струя сдула лунную пыль с поверхности. Лучшее разрешение в 60 метров мог дать телескоп Хаббл, который болтался в космосе ещё с 90-х. Могли бы дать лучшее фото спутники, если бы они были.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Тем не менее, если поле солнечных батарей выглядело просто странным чёрным пятнышком, которое банально могли пропустить, либо не понять, что это такое. То силуэты зданий, «дым» -пылевые облака и «машинки», которые на деле были многометровыми мобильными промышленными гигантами, не могли трактоваться как что-то естественное.

Утаить кота в мешке не смогли и все как-то резко вспомнили о Луне, пришельцах, планете Нибиру, древних высокоразвитых цивилизациях и всём, чём можно. Политики задались более практичными вопросами – нельзя ли полететь и посмотреть, что это там такое. Оказалось, что можно. Но не сейчас. Нечего запускать, не говоря уже о том, что для отправки чего-либо к Луне требуются тяжёлые и сверхтяжёлые ракеты, которые США уже давно не делает. Впрочем, купить билет в космос не проблема – нечего запускать. Просто никто не думал, что вот прямо сейчас потребуются спутники-фотографы, луноходы или автоматические лунные (или межпланетные) станции. Опять же, собрать – это ручное производство с многократными проверками и тестированием, так как в космосе сервисных центров нет и быстро сгонять что-то там починить не получится.

Новости и сенсации выходили практически каждый день, так как смотреть на Луну можно не только при помощи оптических, но и радиотелескопов, которые находятс на Земле. И тут как-то обнаружилось, что непонятная штука очень даже активно светится радиосигналами. Ярко для Луны, конечно.

Попытки наладить «первый контакт» потерпели неудачу. Внезапно оказалось, что никто всерьёз не готовился к первому контаку и не думал, как наладить первый контакт. В общем, заняты и озабочены происходящим оказались миллионы человек. На этом фоне выход шлемов «виртуальной реальности» прошёл как новость третьей величины, а так же как что-то, к чему уже почти привыкли.

В ходе напряжённейшей недели был собран первый спутник, который должен был просто прислать фотографии более высокого качества, чем Хаббл, но в ходе технических и политических дрязг он так и не был запущен, а после были собраны новые спутники с «самой современной» аппаратурой, практически прямиком из лабораторий.

Так незаметно прошли ещё одни лунные сутки. На поверхности Луны начали расти лунные купола. Вырезать тонны породы и перемещать её куда-то в отвалы – лишняя трата энергии и времени. Поэтому ИИ выбрал самое экономичное решение – купола. Хотя кругом царил вакуум, поверхность Луны разогревалась днём до сотни с лишним градусов цельсия, а ночью ещё сильнее замерзала. Такие перепады температуры были неприемлимы для работы чувствительной аппаратуры, а ведь ещё было жёсткое космическое излучение и высокоэнергетические частицы.

ИИ не разменивался на мелочи и первый же купол оказался высотой почти в пять сотен метров. Такая высота и большая площадь были обусловлены необходимостью постройки промышленного комплекса полного цикла, способного 24 на 7 перерабатывать породу и производить новые машины.

Аллюминий был в тройке самых распространённых элементов в Море Ясности, поэтому большая часть техники была выполнена из него и кремния с неольшими добавками других элементов для большей пластичности и меньшей хрупкости.

Над поверхностью Луны начали летать курьерские дроны. Кислорода было более чем достаточно, поэтому проблем с созданием ракетного топлива практически не было. Технология межпространственных карманов позволяла перевозить тонны грузов от мобильных добытчиков к промышленному комплексу. Если бы только с ростом объёма не росли траты энергии, не потребовалось бы строить на поверхности Луны таких огромных сооружений.

Мобильные добытчики не просто лопатили тонны породы, у них имелся целый арсенал инструментов для строительства и ремонта. Они возводили небольшие «аванпосты», которые нужны были лишь для улучшения связи и вспомогательных утилитарных функций, которые могли отличаться, в большинстве своём помогали повысить разрешающую способность датчиков и точно обнаруживать залежи самых богатых руд.