Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности - Генри Каттнер

Между Скоттом и Илен была такая же разница, как между Вагнером и Штраусом, как между гремящим аккордом и переливчатым арпеджио. В обоих сквозила приглушенная горько-сладкая печаль, на которую сами они редко обращали внимание. Их объединяло чувство какой-то безнадежности.

Во время карнавала ни Илен, ни Скотт не надевали масок. Лица их были как бы масками сами по себе. Оба развили в себе сдержанность, хотя каждый своим способом. Сжатые губы Скотта сохраняли свое сильное выражение, даже когда он улыбался. А Илен улыбалась так часто, что это не имело никакого значения.

Далеко за полночь они сидели на Олимпе, и стены вокруг них словно бы исчезли. Быстро гонимые волны серых, слегка подсвеченных туч хаотично проплывали мимо, приглушенные воем искусственного ветра. Они были одни, словно древние боги.

"Земля же была безвидна и пуста, и дух божий носился над водою…" * Вне этого помещения не было ни людей, ни мира; здесь автоматически менялись ценности, а психические тормоза теряли смысл и цель.

Скотт лег поудобнее на полупрозрачном кресле, похожем на облако. Илен поднесла к его ноздрям баллончик с газом счастья, но капитан покачал головой.

– Не сейчас, Илен…

Она выпустила баллончик, и он покатился по полу.

– Я тоже не хочу. Излишек вызывает пресыщение, Брайан. Всегда должно оставаться что-то непознанное, такое, что можно попробовать в следующий раз. У тебя это есть, у меня нет.

– Каким это чудом?

– Удовольствия… тут есть некие пределы человеческой выносливости. Со временем я выработала в себе психическую и физическую устойчивость ко всему. Если же говорить о тебе, то твое приключение всегда последнее – ты не знаешь, когда придет смерть, не можешь ее предвидеть. Планировать наперед скучно, ценны только неожиданности.

Скотт покачал головой.

– Смерть тоже не интересна – она разом зачеркивает все и вся. Или же… – он заколебался, подыскивая слова. – В этой жизни ты можешь планировать, можешь вырабатывать ценности, поскольку они опираются на некие основы. Скажем, на арифметику. А смерть – это переход к иным ценностям, совершенно неведомым. Законы арифметики неприменимы к геометрии.

– Думаешь, у смерти есть свои правила?

– Возможно, это полное отсутствие правил, Илен. Человек живет, зная, что жизнь подчинена смерти… на этом

* Ветхий Завет. Книга Бытие, гл. 1, ст. 2.

стоит цивилизация. Потому-то цивилизация опирается на целую расу, а не на единицу. Общественный инстинкт.

Она серьезно смотрела ча него.

– Вот уж не думала, что Свобобный солдат может стать философом.

Скотт закрыл глаза и расслабился.

– В Куполах ничего не знают о Свободных Солдатах. И не хотят знать. А мы – люди. Вполне интеллигентные люди. Наши техники так же искусны, как ученые Куполов.

– Но работают на войну.

– Война неизбежна, – заметил Скотт. – По крайней мере, сейчас.

– Ты мог бы рассказать, как вляпался во все это?

Он рассмеялся.

– О, тут нет никаких страшных тайн. Я вовсе не беглый убийца. Родился в Куполе Австралия. Отец был техником, зато дед – солдатом. Думаю, это у меня в крови. Я перепробовал много занятий и профессий, и все без толку. Мне хотелось чего-то такого… черт возьми, сам не знаю, чего. Такого, что захватывает тебя всего, без остатка, как сражение. Это почти религия. Скажем, сектанты – Люди Нового Суда – явные фанатики, но для них религия – единственная ценность.

– Это бородатые, грязные и не совсем нормальные люди.

– Потому что их религия основана на ложных предпосылках. Есть и другие религии, стоящие на иных принципах, но для меня любая религия была бы слишком пресной.

Илен внимательно смотрела на его суровое лицо.

– Ты предпочел бы орден меченосцев? Или скажем, Мальтийских Рыцарей, сражающихся с сарацинами?

– Пожалуй. У меня не было никакой системы ценностей. Кроме того, я солдат.

– А какое значение имеют для тебя Свободные Отряды?

Скотт открыл глаза, улыбнулся девушке и вдруг сделался похожим на мальчишку.

– В сущности, небольшое. Они действуют на чувства. Если подумать, поймешь, что это просто липа, такой же вздор как Люди Нового Суда. Войны – пережиток прошлого. У нас нет никакой настоящей цели. Думаю, большинство из нас понимают, что у Свободных Отрядов нет будущего. Через пару сотен лет…

– И все же ты остаешься с ними. Почему? Ведь не из-за денег же?

– Нет… Это как наркотик. Вспомни древних викингов с их безумной храбростью. Мы им сродни. Для людей из Крепостей их Отрад – это отец, мать, ребенок и Господь всемогущий. Он сражается с другими Свободными Отрядами, но ненависти к ним не испытывает: ведь все они служат одному божку на глиняных ногах. Каждая победа, равно как и поражение, приближает общий конец. Мы сражаемся, чтобы защитить культуру, которая в результате откажется от нас. Куполам – когда они наконец объединятся – не нужны будут вооруженные силы. И я вижу в этом некую закономерность. Будь войны неотъемлемой частью цивилизации, каждый Купол держал бы свою армию. Но они изолируются от нас; мы для них – неизбежное зло. Если бы можно было покончить с войной прямо сейчас! – Скотт непроизвольно стиснул кулаки. – Так много мужчин нашли бы свое счастье в Куполах. Но пока будут существовать Свободные Отряды, будут и добровольцы.

Илен пила коктейль, глядя на серый хаос туч, волнами проплывающих мимо. В приглушенном мерцающем свете лицо Скотта походило на черную глыбу со светлыми пятнышками, мерцающими в его глазах. Она осторожно коснулась его руки.

– Ты солдат, Брайан, и не сможешь измениться.

Скотт горько улыбнулся.

– Конечно, нет, мисс Илен Кэн! Или ты думаешь, что война – это только нажимать на курок? Я армейский стратег, и это потребовало от меня десяти лет зубрежки, причем куда более напряженной, чем в Техническом Институте Купола. Я должен знать о войне все, начиная с траектории снаряда и кончая психологией толпы. Это самая крупная ветвь науки, известная в Системе. И самая бесполезная, поскольку война умрет, самое большое, через пару веков. Илен, ты никогда не видела Крепости Свободных Солдат. Там процветает наука, настоящая наука, хотя она и направлена исключительно на военные цели. У нас есть собственные психологи и инженеры, они рассчитывают все – от артиллерии до коэффициента трения на водолетах. У нас есть литейные заводы и мельницы. Каждая Крепость – это город, созданный для войны, подобно тому, как Купола созданы для технического прогресса.

– Это так сложно?

– Исключительно сложно и совершенно безнадежно. Многие из нас понимают это. Да, мы сражаемся, потому что уже не можем без этого. Мы обожаем наши Отряды и живем только во время войны, а это ущербная жизнь. В Куполах жизнь значительно полнее. У вас есть работа и и развлечения, созданные специально для вас. А нам они не подходят.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});