Приключения Натаниэля Старбака - Бернард Корнуэлл

И выживание зависело только от него самого, вот почему Дилейни так тщательно заботился о том, чтобы не обнаружили его предательства. Полковник Торн знал, что он шпионит для Севера, и возможно, рассказал об этом еще паре человек, хотя Дилейни и просил его этого не делать, но кроме него о том, кому на самом деле присягнул в верности Дилейни, знал лишь Джордж, слуга адвоката. Дилейни щепетильно называл Джорджа именно слугой, а не рабом, хотя тот именно им и был, и обращался с Джорджем с уважением. "Мы создаем комфорт друг другу" - любил повторять Дилейни, и Джордж, услышав этот отзыв, тут же озарялся улыбкой. Когда в роскошную квартиру Дилейни на ричмондской Грэйс-стрит приходили посетители, слуга вел себя как и любой другой на его месте, хотя наедине Джордж с Дилейни казались больше приятелями, чем рабом и хозяином. Некоторые проницательные люди пронюхали про эту близость, и она их развеселила. Это была просто еще одна сторона эксцентричной натуры Дилейни, считали, что Дилейни с Джорджем вместе состарятся, и если адвокат умрет первым, то Джордж унаследует значительную часть состояния хозяина вместе со свободой. Джордж даже взял фамилию Дилейни.

В тех случаях, когда Дилейни нужно было послать Торну новости, риск всегда принимал на себя Джордж. Именно он относил послания некоему человеку в Ричмонде, который затем отправлял их на север, но сейчас слуга не мог доставить послание. В армии мятежников он чувствовал себя столь же неуютно, как и хозяин, потому что не обладал навыками, которые провели бы его через военные заставы. Джордж мог приготовить салат, поджарить утку или взбить вкуснейший заварной крем. Он мог довести до совершенства соус, распознать хорошее вино и одинаково свободно играть на флейте или скрипке. За несколько часов работы он мог так переделать купленный у ричмондских портных сюртук, что всякий бы поклялся, что он сшит в Париже или Лондоне. Джордж был знатоком фарфора и неоднократно возвращался в квартиру Дилейни с новой безделушкой из Мейсена или Лиможа, купленной у обнищавшей из-за войны семьи, дабы заполнить брешь в коллекции хозяина. Но Джордж не умел прятаться в рощах как снайпер или скакать, как один из кавалеристов Джеба Стюарта.

А Дилейни знал, что именно эти навыки ему понадобятся, если когда-либо придется послать полезные разведданные Торну. Несколько недель назад, когда Торн разочаровался в способности северян шпионить за противниками и потребовал, чтобы Дилейни каким-то образом внедрился в штаб Ли, адвокат предвидел эти трудности. Джорджу не хватало сноровки, чтобы доставить сообщение, а Дилейни недоставало как сноровки, так и мужества, и потому он предложил, чтобы курьером стал Адам Фалконер, хотя всё равно до сих пор не придумал способа с ним связаться. Всё это вызывало беспокойство.

Пока Дилейни ехал на север, он не позволял себе погрузиться в это беспокойство. Больше он волновался о том, как сможет добыть полезные для Торна сведения, всё это предприятие причиняло как Дилейни, так и Джорджу чудовищные неудобства, но Дилейни знал, что должен показывать свою готовность к нему, если хочет когда-либо получить награду за тайную преданность Северу, так что адвокат согласился на несколько недель дискомфорта, после чего сможет вернуться домой, принять горячую ванну, глотнуть коньяку и выкурить французскую сигарету из своих запасов, а потом вновь послать Торну сообщение старым безопасным способом. В этой записке он выразит сожаления по поводу молчания в течение нескольких недель и объяснит, что не смог выяснить ничего стоящего.

Однако на самом деле он кое-что выяснил. Уже через несколько минут после прибытия в штаб Ли он понял, что держит в руках судьбу Севера и Юга. Черт побери, но Торн был совершенно прав. В штаб Ли нужно было заслать шпиона, и этим шпионом был Дилейни, который теперь знал всё, что планировал Роберт Ли, но как адвокат, так и его слуга были в такой же степени способны доставить эти сведения армии северян, как если бы находились на обратной стороне луны.

Дилейни добрался до армии Ли во Фредерике, прекрасном городке, лежащем среди широких полей Мэриленда. Его девять улиц бежали с востока на запад, а шесть - с севера на юг, и этого числа оказалось достаточно, чтобы убедить местных жителей, что это поселение достойно носить звание города, как гордо гласила надпись на станции боковой ветки железной дороги, ведущей на север от дороги Балтимор-Огайо. По этой ветке богатый урожай пшеницы и овса из этой области уже отправили на восток, в Балтимор, и на юг, в Вашингтон, а на полях осталась лишь кукуруза, хотя значительную ее часть уже собрали голодные мятежники.

- Я бы предпочел найти ботинки, а не кукурузу, - проворчал полковник Чилтон. Он был виргинцем и, как и все квартировавшие в Ричмонде офицеры высшего командного состава, хорошим знакомым Дилейни. Чилтон, беспокойный человек лет сорока пяти, теперь стал начальником штаба Ли, этот пост он получил скорее благодаря педантичной старательности, чем воинскому чутью. - Значит, Ричмонд прислал нам адвоката вместо ботинок, - поприветствовал он прибытие Дилейни.

- Увы, - откликнулся тот, разведя рукам. - Иначе меня бы здесь не было. Как поживаете, сэр?

- Полагаю, неплохо, учитывая жару, - признал Чилтон, - а вы, Дилейни? Вот уж не ожидал увидеть человека вроде вас на полях сражений.

Дилейни снял шляпу, нырнул в палатку Чилтона и уселся на предложенный стул. Тень от полотна предоставляла небольшую передышку от жары, превратившей поездку в наполненный пылью и потом ад.

- У меня всё хорошо, - сказал он и в ответ на просьбу объяснить свое присутствие начал молоть хорошо отрепетированную чепуху о том, как Военный департамент озабочен последствиями войны с точки зрения закона, поскольку действия, которые на земле Конфедерации сочли бы преступлением, по отношению к врагу могут попасть совсем в другую категорию. - Это совершенная терра инкогнита, как говорят адвокаты, - неуклюже закончил Дилейни, обмахивая лицо широкополой шляпой. - У вас не найдется лимонада?

- Вода в кувшине, - махнул Чилтон в сторону потертой эмалированной бадьи, - достаточно приличная, чтобы пить без кипячения, не то что в Мексике! - Чилтон любил напоминать окружающим, что воевал в той победоносной кампании. - И могу вас заверить, Дилейни, что в нашем штабе прекрасно знают, как обращаться с гражданским населением на территории врага. Мы не варвары, чтобы о нас ни говорили эти проклятые северные газеты. Картер! - прокричал он в сторону палатки адъютантов. - Принеси мне приказ один-девяносто-один.

Потный служащий с измазанными в чернилах руками принес в палатку затребованный приказ, который Чилтон быстро пробежал глазами и сунул Дилейни в руки.

- Вот, прочтите сами, - сказал начальник штаба. - Вернусь через пару минут.

Оставшись в палатке в одиночестве, Дилейни прочел лишь первый параграф выданного ему приказа под названием "Специальный приказ №191. Штаб армии Северной Виргинии. 9 сентября 1862 года". Карандашом рядом с заголовком клерк нацарапал "Ген. Д.Х.Хилл". В первом параграфе, который бегло проглядел Дилейни, солдатам запрещалось выходить в город Фредерик без письменного разрешения командира подразделения. В качестве подкрепления этому указу в городе расположилась военная полиция, чтобы успокоить жителей, опасающихся грабежей и мародерства со стороны прожорливой орды полуголодных и плохо одетых солдат. Этот параграф в точности соответствовал сфабрикованным Дилейни опасениям и оправдывал его присутствие в армии.

- И это правильно, - сказал адвокат в пустоту, хотя на самом деле ему было плевать, даже если бы солдаты обобрали Фредерик до нитки.

Он налил себе кружку теплой воды, выпил, поморщился от ее вкуса, а потом, поскольку читать больше было нечего, снова вернулся к приказу. Второй параграф провозглашал, что транспортные средства местных ферм должны быть реквизированы, чтобы отвезти больных и раненых в Винчестер.

- Бедняги, - сказал Дилейни, пытаясь представить кошмарное путешествие трясущегося в лихорадке больного в провонявшей навозом крестьянской телеге. Он обмахнулся приказом, гадая, куда запропастился Чилтон, наклонился, чтобы выглянуть из палатки, и увидел стоящего навытяжку рядом с лошадьми Джорджа, но никаких следов Чилтона.

Он вернулся в палатку и прочитал третий параграф: "Армия возобновит продвижение завтра", начинался он, и внезапно Дилейни похолодел, когда его глаза пробежались по исписанной убористым почерком странице. Приказ начинался с обычных требований о поведении армии и снабжении транспортом раненых, но заканчивался полным описанием всех планов Роберта Ли на следующие несколько дней. Всех. Каждое место назначения каждой дивизии всей армии.

- Господи Иисусе, - вымолвил Дилейни, и вдруг его охватил приступ ужаса при мысли о том, что его могут схватить. Какая-то часть его желала отбросить приказ и притвориться, что он никогда его не видел, но другая жаждала славы, которая точно его ждет, если он сможет провезти эти бумаги через линию фронта.