Ковчег 5.0. Межавторский цикл - Руслан Алексеевич Михайлов

мне консильери.

– Один, – ответил я ему. – Зачем больше?

Он явно понял меня, сообразил, что в виду имелось. Да, это не более чем демонстрационный образец для кочевников.

– Давай еще штучек пять возьмем, – предложил он мне. – Тем более если цена смешная. Пусть будут.

– Возьмите еще девять – и получите скидку в три процента, – немедленно отреагировал продавец. – И еще полсотни патронов к данному виду оружия сверх прилагающегося к нему боекомплекта.

– Дайте еще три, – вздохнул Оружейник. – Голд, вот только для тебя. Попросил бы кто другой, сказал бы «нет». Но тебе отказать не могу.

– Я запомню это, – очень серьезно ответил ему мой советник.

– Лучше запиши, – попросил его Оружейник. – Не доверяй памяти.

Про погрузку долго рассказывать не буду – это было что-то невероятное. Когда мы заказывали товары, то даже представить себе не могли, какая это груда вещей. Вроде бы крупы, ткани, пуговицы, пряжки – товар небольшой, но когда это все складывается вместе – такая куча всего!

Добила нас швейная машинка Милены. Я лично полагал, что это нечто компактное, а вместо этого перед нами предстала конструкция, похожая на стол, на которой был водружен некий агрегат с колесиком справа, а внизу крепилась здоровенная чугунная решетка, которую и надо было качать ногой, чтобы машинка работала. Вес этого устройства был под стать его размерам, причем Милена, после того как радостно пообнимала это чудо, немедленно начала вопить, что грузить его надо только на корабль, на другое она не согласна.

Одессит тут же начал орать на нее, говоря о том, что эдакую карамору здесь и класть-то негде, тем более она весит невесть сколько. Ткани – пожалуйста, он согласен, крупы – вообще святое дело, а вот это чугунное диво фиг он сюда даст затащить.

Милена тут же озверела, замахала руками и сказала, что ему, Одесситу, она в жизни ничего шить не будет. И тем, кто с ним дружбу водит, – тоже.

Проще говоря – цирк, да и только. Нет, в следующий раз с собой Дарью возьму, она такие вещи лихо пресекает и разруливает.

В результате мы все-таки закончили погрузку, распределив закупленные ценности более-менее разумно и практично. Все, что могло подмокнуть, отправилось на корабль, остальное – на плот.

Под конец мы закрепили пулемет на носу «Василька», и Настя снова уцепилась за его рукоятки, поводив дулом влево-вправо и даже издав некий «ты-дыщ».

Народ, устало рассевшийся на причале, с улыбками смотрел на нее. А Азиз – еще и с завистью. Любил он подобные вещи, в смысле, пулеметы. Да и вообще все, что массивно выглядит и громко стреляет.

– Может, на нас нападут? – с надеждой спросила она у меня, погладив пулемет как кошку.

– Не хотелось бы, – ответил ей Голд. – Чистить реку – теперь наша работа, но если уж это делать по уму, то следует не только уничтожать непосредственно рейдеров, но и непременно выжигать их гнезда, логова, вырезать их до последнего человека. Вряд ли они селятся прямо у реки, они же не идиоты. Значит, надо выходить на берег, гнать их по лесу, искать. Сейчас мы этого сделать не сможем, поскольку везем очень и очень дорогой груз, и будет верхом неблагоразумия оставлять его на рейде и кидаться в лес, бряцая оружием. Вот и выходит, что не надо нам нападений, это будет просто трата патронов.

– Зато пора хотя бы контурно накидывать очертания берегов, – заметил я. – Надо же с чего-то начинать? Потом детализируем, по мере прочесывания.

– Опять я? – опечалилась Настя.

– Ты хоть как-то умеешь это делать, в отличие от нас, – самокритично сказал Джебе. – Я вот в той жизни прямую линию без линейки провести не мог.

– Моя даже писать не умел, – поддержал его Азиз, явно перепугавшись, что его могут заставить подобным заниматься. Не знаю, с чего эта мысль забрела в его лысую голову. – И читать – тоже.

– Могу попробовать, – неожиданно предложила Фрэн. – Я черчением занималась. А мой папа географию в школе преподавал, так что я немного в картах смыслю.

– Фрэн! – завизжала Настя, перелезла через борт «Василька» и кинулась ей на шею. – Ты такая лапа!

Начинало смеркаться. День вроде бы и длинный, а кончился уже, хотя вроде мы ничего особенного и не делали – побывали в магазине да вещи погрузили.

– Ладно, – поднялся на ноги я. – Перед тем как пойдем отвальную устраивать, немного побеседуем о кадровом вопросе.

Оружейник тяжело вздохнул – он все еще переживал по поводу уплывшего в крепость Тора. Тот был харизматичен, а потому неотразим для женщин, и хитрый еврей, несомненно, собирался это использовать.

– Здесь остаются… – Я сделал паузу. – Щур, но уже не в статусе охранника, а в качестве подмастерья Льва Антоновича. В качестве охранников остаются Амиго и Перстень.

– Да что такое! – экспрессивно всплеснул руками Амиго. – Как большая операция затевается, я все время в тылу. Кровь Христова!

– Ну, не такой уж тут тыл, – заметил я. – Тут тоже веселое место, можешь мне поверить.

Слишком горяч. Нет, не буду я его тут оставлять, еще наломает дров. Или влюбится в какую-нибудь подставную красотку, вообще тогда хоть всех святых выноси.

– Ладно, идешь с нами, – сказал я испанцу, на которого было больно смотреть. – Лакки, ты останешься. И старшим тоже будешь ты.

– Есть, – в один голос ответили «волчата».

– Смена прибудет через месяц или около того, – продолжил я. – Вернетесь – из «волчат» станете «волками».

Эти оба были из первого набора, но пока еще значились в учениках. Вот и будет им выпускной экзамен.

На досуге надо подумать о процессе инициации «волчат» в «волков». Ведь приходила мне эта мысль уже в голову, но, как всегда, я отложил ее на потом – и неправильно поступил. Эти парни в определенном смысле наше будущее, а если говорить прямо – моя гвардия, моя ударная сила. Надо срочно ковать амулеты, продумывать ритуал, что-то такое с налетом мистики – ночь, луна, костер. Эх, жаль, создатель этого мира кровь не предусмотрел – можно было бы руки резать и закреплять так воинское братство. Зрелищно было бы.

Ладно, обойдемся тем, что есть.

Стоп. Я же сам тут кузни видел, и не одну. Это не монополист Рэнди, тут конкуренция, все делается быстро.

– Лакки, на два слова, – позвал я «волчонка», отвел его в сторону, где и объяснил то же самое, что когда-то говорил Тору. О том, что главная ценность – Оружейник, и, если что, всех бросать – его спасать. Ну и о том, что это должен знать только он один, упомянул. Под конец, правда, добавил новые вводные.

– Не думаю, что здесь бумкнет прямо в ближайшее время, – толковал я ему. – Нет, что полыхнет – это точно. Тут и векселя эти, и мексиканцы, на всю голову ударенные, да и в