Кортни. 1-13 (СИ) - Смит Уилбур

В последний миг перед столкновением фары грузовика осветили лицо Марка, и Дирк знал, что он где-то здесь.

Марк повернулся на бок и попытался расстегнуть пальто, но в спешке сделал это правой рукой и застонал от боли. Потом левой рукой все-таки расстегнул пуговицы и выбрался из пальто, хотя намокшие полы одежды сковывали движения. Дирк Кортни был всего в пятидесяти футах, он осторожно приближался по карнизу, держа в одной руке фонарь, а в другой короткую дубинку.

Лежа на краю карниза, Марк столкнул пальто вниз, стараясь попасть в воду, но у него не было времени проверять, удалось ли ему это. Дирк Кортни был слишком близко.

Марк перекатился к стене утеса, сдержав крик от вспыхнувшей в поврежденных ребрах и запястье боли, когда он наткнулся на камень.

Здесь в стене утеса была узкая трещина, заслоненная от света фар и фонаря. Марк встал. Дирк Кортни не был виден за углом утеса, но луч его фонаря прыгал и поворачивался, освещая места, мимо которых он проходил.

Марк повернулся лицом к утесу, собрался и обнаружил, что силы частично возвращаются к нему, а гнев все еще горит в груди, как маленький теплый костер. Он не знал, хватит ли ему сил и гнева, чтобы подняться, но пополз, медленно, неловко; как раненое насекомое, прижимался он к холодному влажному камню и подтягивался вверх.

Он уже поднялся на двадцать футов, когда Дирк остановился прямо под ним. Марк застыл, прибегнув к последнему средству защиты беспомощного животного, зная, что стоит Дирку поднять фонарь, как он будет обнаружен. Он ждал с немой покорностью быка в проходе скотобойни.

Дирк тщательно осмотрел это место, поворачивая фонарь в разные стороны, и уже собирался направить луч вверх, туда, где висел Марк, как вдруг что-то привлекло его внимание.

Он сделал два быстрых шага к краю карниза и посветил фонарем вниз.

На камне висело пальто Марка, Дирк встал на колени и вытянул руку, пытаясь дотянуться до него.

Это дало Марку необходимое время. Все внимание Дирка было приковано к застрявшему пальто, а рев течения покрывал шум, поднятый Марком, пока он карабкался вверх.

Он не смотрел вниз, пока не поднялся на пятьдесят футов, а когда посмотрел, увидел, что пальто сыграло отвлекающую роль. Дирк спустился по течению на сто футов и стоял у первого водопада, на самом краю откоса. Он держал в руках мокрое пальто и смотрел вниз, в пропасть. В свете фонаря вода была черной и гладкой, как масло, она падала в бездну, медленно поворачиваясь и поднимая фонтаны белой пены.

Дирк Кортни бросил пальто в черную пустоту и отошел от края. Он удобно присел на корточки, защищенный утесом от дождя и ветра, и спокойно выбрал сигару, как рабочий после успешно выполненного задания.

Этот небрежный поступок, вспышка серной спички и смачная затяжка табачного дыма, вероятно, спасли Марку жизнь. Они довели его гнев до такого градуса, что он смог преодолеть боль и усталость. К нему вернулась воля, и он снова начал подъем.

В какой-то миг Марк перестал воспринимать реальность. Его тело пронизало ощущение тепла и здоровья — удивительное ощущение, которое возникает на самом пороге сна, но он спохватился раньше, чем упал, нарочно ударил правой рукой о камень и закричал от боли. Но боль придала ему новую решимость.

Впрочем, эта решимость медленно растаяла в холоде и дожде, и фантазия снова взяла верх. Ему почудилось, что он один из избранных воинов Чаки и поднимается за королем по страшному утесу к вершине Ворот Чаки. Он заговорил на ломаном зулусском и услышал глубокий бас: это старый король звал его, подбадривал, и Марк знал, что если будет подниматься быстрее, увидит лицо короля. В своем нетерпении он потерял равновесие и заскользил вниз, все быстрее, пока не ударился о ствол кривого дерева, росшего на стене утеса. Ствол прервал падение, но Марк снова вскрикнул от боли в сломанных ребрах.

Он опять начал подниматься и вдруг услышал голос Бури. Голос звучал так отчетливо и близко, что Марк остановился и всмотрелся вверх, в темноту и дождь.

— Иди сюда, — сказала Буря, и ее голос серебряным колокольчиком прозвенел в голове Марка. — Иди ко мне, милый.

Он понял, что она жива, что она не умирает в холодной больничной постели, что она здесь, пришла к нему, облегчить боль и усталость.

— Буря! — крикнул он, бросился вперед и упал лицом вниз на короткую влажную траву на вершине утеса.

Ему хотелось вечно лежать здесь. Он даже не был уверен, действительно ли добрался до вершины или это новая греза. Может быть, он уже лежит внизу мертвый.

Потом он постепенно почувствовал капли на лице, услышал крики маленьких древесных лягушек, ощутил холодное дыхание дождя и с сожалением понял, что еще жив.

Стала возвращаться боль. Начала с запястья и растеклась по всему телу, и ему казалось, что у него не хватит сил ее выдержать.

Неожиданно перед его глазами явственно встала следующая картина: Дирк Кортни, стоящий над телом отца с поднятой дубинкой. И гнев снова спас Марка.

Он заставил себя встать на колени и огляделся. В ста ярдах от него у въезда на стальной мост стоял грузовик, и в свете его фар Марк видел очертания человека.

Одним огромным, изнуряющим усилием Марк поднялся на ноги и, покачиваясь, собрался с силами для первого шага.

Питер Боутс стоял под дождем, держа в правой руке тяжелый пистолет. Дождь вымочил его тонкие рыжеватые волосы, тек по щекам и по лбу, и он левой рукой все время вытирал его.

Дождь сквозь пальто промочил и его пиджак. Питер дрожал — не только от холода, но и от страха.

Он попал в водоворот событий, над которыми был не властен, в паутину, из которой не мог спастись, хотя его мозг стряпчего непрерывно пытался найти выход. Обвинение в убийстве — до и после самого факта. Он не хотел знать, что происходит у подножия утеса, и одновременно испытывал ужас и болезненное любопытство.

Не так он все себе представлял, когда решился отправиться к Дирку Кортни. Он полагал, что все расскажет и спокойно уйдет, делая вид, что ничего не случилось, снова заползет в теплую постель к жене и натянет на голову одеяло.

Он не был готов к ужасу насилия, к пистолету в руке и к страшному кровавому убийству в ущелье.

Карается смертью, подумал он и снова задрожал.

Ему хотелось убежать, но бежать было некуда.

— Боже, зачем я это сделал? — вслух прошептал он. — Как я хотел бы… — вечный стон слабых, но Питер так и не договорил. За ним послышался шум, и он начал оборачиваться, поднимая пистолет в вытянутых руках.

Из темноты кто-то показался. Питер открыл рот, чтобы закричать.

Призрак в грязи и крови, с перекошенным бледным лицом приближался так быстро, что Питер не успел крикнуть.

Питер Боутс был человеком слов и мысли, чернильной душой, любителем сытно поесть, а тот, кто появился перед ним из темноты, был солдатом.

Марк наклонился над лежащим в грязи Питером, тяжело дыша и зажимая ребра, ожидая, пока стихнет боль и перед глазами прояснится.

Он посмотрел на лежащего у его ног человека. Лицо его было вдавлено в грязь, и Марк взял его за волосы и повернул к себе. И неожиданно узнал. Ему не пришлось догадываться постепенно, мало-помалу. Он сразу понял, откуда Дирк Кортни узнал, где устроить западню. Он понял, что Питер — предатель, что Буря и ребенок стали приманкой и что это была ложь. Он понял, что Буря и ребенок в безопасности, спят в маленькой спальне в доме на берегу, и это знание придало ему сил.

Левой рукой он поднял из грязи револьвер «смит и вессон» и тщательно вытер с него грязь о рубашку.

* * *

Дирк Кортни остановился на верху крутой тропы. Он только чуть запыхался от подъема, но его ботинки скользили по грязи, а пальто отяжелело от дождя и блестело в свете фар.

Фары ослепили его, и перед ним образовалась область непроницаемой тьмы.

— Питер? — окликнул он и поднял руку, заслоняя глаза от света.

Он увидел фигуру, прислонившуюся к корпусу грузовика, и пошел к ней.

— Дело сделано, — сказал он. — Вам больше не о чем беспокоиться. У меня ключи от сейфа, остается только подчистить все хвосты.