Тессеракт - Алекс Гарленд

Альфредо хорошо помнил, о чем они говорили, поэтому не стал сразу прослушивать запись, а вернулся к предыдущим материалам, также связанным с отцом.

— Отец, отец, — бормотал Альфредо, ведя пальцем по полкам, где были записи Винсенте. Многие из сорока трех записей так или иначе касались отца, поэтому было из чего выбирать. Палец задержался на #4, потом на номерах 5, 6, 9, 11, 16, 17, 18, 23, 24, 28, 30, 31, 36, 37 и в конце концов остановился на номере «#29. Бегущий человек (версия 2)/отец-ад».

— …Ты уже не в первый раз рассказываешь мне этот сон.

— Да, но мне больше ничего не снилось на этой неделе.

— …Понятно.

— Ты не заплатишь мне за него?

— Почему ты так решил?

— Просто ты жалуешься, что Тотой все время рассказывает тебе одно и то же.

— Это разные вещи. Сейчас меня интересует, почему этот сон приснился тебе несколько раз.

— Ну да, он снился мне несколько раз.

— А как часто он тебе снится? Раз в неделю, в месяц…

— Иногда бывает, что каждую неделю, а иногда не снится подолгу.

— И сколько это уже продолжается?

— Ну, не знаю. Примерно год.

— Примерно год. Но ведь…

— Что?

— А то, что мы познакомились примерно год назад, и тогда ты сказал, что все так и было на самом деле. И еще ты сказал, что это случилось два года назад. Вот я и удивляюсь, почему это вдруг стало так важно для тебя.

— Э-э…

— Скажи, почему ты думаешь, что это важно?

— Скажи сам.

— Нет, сначала ты.

— Фредо, мы сегодня говорим уже очень долго. Я устал. И потом, я хочу найти Тотоя, пока не…

— …Не стемнело. Хорошо. Итак… если человек плохо ориентируется в городе, то, по-твоему, на него могут напасть хулиганы. При этом ты уверен, что смог бы уйти от погони, окажись на его месте.

— Ну…

— А еще ты говоришь, что этот человек был хорошо одет, и в руке у него была сумка. 

— Да.

— Итак… это о чем-нибудь тебе напоминает? Или о ком-нибудь?

— Нет.

— Ну же, Сенте! Это должно тебе о ком-то напоминать.

— Напоминает о человеке, который убегал от погони.

— Прекрасно, но и еще о ком-то. Послушай, мы знакомы уже почти год. В прошлом году тебе стал сниться сон про хорошо одетого человека с сумкой в руке, который не ориентируется в городе. Почему ты смеешься?

— Это ты. Ты думаешь, что этот человек — ты.

— Что же тут смешного?

— Хорошо одетый?

— Я ношу дорогие вещи.

— Неужели? 

— Да… А сумка?

— У него не сумка, а дипломат.

— У меня тоже не рюкзак.

— Но уж точно не дипломат.

— Черт, — сказал Альфредо, нажав на кнопку «stop», и поглядел на трезвонящий телефон. Он считал звонки, злясь на себя, что отключил автоответчик. После двадцатого стало ясно, что Ромарио от своего не отступится.

3

Их связывало только то, что когда-то давно они учились в одной школе. Им нравилась разная музыка, разные фильмы и книги. Ромарио говорил короткими законченными фразами, а Альфредо и сам себя понимал не сразу. Он родился в богатой семье, а Ромарио пришлось зарабатывать самому. Когда Ромарио еще гулял напропалую, Альфредо уже был женат. Когда же Ромарио нашел свою единственную любовь, любовь Альфредо выбросилась с балкона собственной квартиры.

Именно по этим причинам, а также многим другим, эта дружба была для обоих предметом постоянного недоумения, судя по тому, сколько времени они посвятили за все эти годы обсуждению того, как они встретились и почему все еще не разбежались в разные стороны.

Несколько секунд Ромарио молчал, явно не желая говорить, а потом спросил:

— Паре, с какой стати ты делаешь вид, что тебя нет дома? Ведь мне с работы видно, что у тебя горит свет.

Альфредо кашлянул.

— Я просто забыл выключить свет, паре.

— Черта с два! — рявкнул в ответ Ромарио. — Ничего ты не забыл. Просто хотел проверить, на сколько у меня хватит терпения.

— Извини.

— Сам-то ты никогда не догадаешься позвонить. Никогда! Кто кому звонит? Всегда я тебе звоню.

— Извини еще раз.

— Знаешь, что я об этом думаю? Ты меня испытываешь. Если бы я не позвонил, то не прошел бы испытания, и мы, возможно, не увиделись бы целых полгода.

— Нет, паре, — твердо сказал Альфредо, удобнее устраиваясь на диване и сунув трубку куда-то под подбородок. — Никуда бы я не исчез на полгода. Но вот насчет испытания ты, наверное, прав.

— Еще как прав.

— Может быть, не мне, а тебе надо было стать психологом.

— Может быть.

— Ты прошел испытание. Я рад, что ты не повесил трубку.

— Еще бы тебе не радоваться.

Альфредо улыбнулся:

— Вот я и радуюсь.

— Отлично. Подожди, я сейчас.

— После рекламной паузы мы сыграем для вас композицию, записанную двумя ребятами, которые здорово изменили представления о техно в Пиное и теперь играют в самых стильных клубах Макати. Вы знаете, о ком я говорю — сразу к нам из Кардона-Ризаль; увеличьте громкость и оторвитесь с нами. Но сначала — короткое сообщение от «Бургер-машины». Это ваш круглосуточный бургер, бургер, который никогда не спит…

На других радиостанциях, если линия была занята, звонившим проигрывали какую-нибудь классику из стандартного набора записей фирмы «Касио», а вот у Ромарио их переключали на радио «Флип ФМ» — единственную станцию в Маниле, круглосуточно передававшую танцевальную музыку. И все потому, что она тоже принадлежала Ромарио.

— А тебе известно, — однажды спросил его Альфредо, — что радиоволны от «Флип ФМ» распространяются далеко в космос? Через несколько миллионов столетий они достигнут ушей новых слушателей — инопланетных существ.

Ромарио ничуть не смутился.

— Это замечательно, Фредо. Мне нравится долгосрочная стратегия, но в данный момент меня больше волнуют существа в Илокос-Норте. Перезвоню, когда мне удастся передать мало-мальски приличный сигнал на Северный Лусон.

— Ну вот и я, — прозвучал голос Ромарио, прорвавшись сквозь переделанные ритмы техноджаза или чего-то подобного. — Предлагаю пойти к японцам. Вчера вечером я здорово перебрал и чувствую себя просто отвратительно. Японская кухня пошла бы мне на пользу.

— Неужели?

— Странный ты малый. Да что тут такого? Японская кухня всем подходит.

Альфредо помолчал.

— Всем?

— Всем. Мне, тебе — всем.

— Все — это больше, чем двое. «Все» предполагает и других.

— Ну… — было слышно, как Ромарио перебирает какие-то бумаги. — Ну так как, паре? Как насчет японцев?

— Только ты и я, да?

Снова послышался шелест бумаг. 

— Ну…

— Ромарио! 

— Что?

— Ты, я и кто еще?

— Ну… Я буду с Сильвией.

Альфредо прикрыл глаза:

— А Сильвия приведет…

— Не знаю. Да какое это имеет значение?

— …девушку.

— Нет, коробку с пончиками. Да, девушку! Она, вроде, работает в журнале Inquirer. Просто удивительно, что у такой красотки никого нет. Личико прямо ангельское, и к тому же умница. Любит книги.

— Ромарио… — перебил Фредо.

— Оп-па, — сказал Ромарио. — Мне пора. У меня сегодня еще одна встреча. Слушай, Фредо, и запоминай. Я пробуду на работе еще минут сорок, а потом отправлюсь в ресторан. Если надумаешь прийти, перезвони, я за тобой заеду. А если нет, то ты просто дурак, и очень скоро тебе не на ком будет ставить свои дурацкие опыты.

— Хорошо, — произнес Альфредо в уже замолкшую трубку.

4

— Это не рюкзак!

— Но уж точно не дипломат.

— …Отлично.

— И не какая-то там паршивая сумка.

— Но и не дипломат.

— Извини.

— Тебе не за что извиняться.

— Мне показалось, что ты слегка обиделся.

— Обиделся? Совсем нет.

— И бегущий человек — это тоже не ты. То есть я понимаю: ты думаешь, что это мог быть ты. Вроде того как пару недель назад мне приснилась кошка, а ты сказал, что этой кошкой мог быть Тотой. Это я понимаю. Кошка действительно чем-то напоминала Тотоя.

— Значит, бегущий человек не был похож на меня.

— Точно не был.

— Тогда, может быть, он напоминал кого-то другого?

— Вот об этом я как раз собирался сказать. Он чем-то был похож на моего отца.